Уже в сумерках Розали вышла во двор, чтобы подышать свежим воздухом. Возможно, это их последняя ночь на Сцеллуре: де Карма за ужином договорился о транспорте, и, если все пойдет по плану, очень скоро отряд доберется до цели.
Девушка взобралась на ближайший холм, удостоверилась, что рядом нет ядовитых насекомых, и улеглась на траву. Она закрыла глаза и всецело отдалась звукам этого мира, намереваясь запомнить как можно больше.
Где-то рядом в траве шелестел ветер, вдалеке комбайн, скрипя и шатаясь, собирал семена, а на странных деревьях с лиловой корой перестукивались жесткие листья. Ниже по склону дети играли в прятки: Розали услышала, как они разбежались по сараям, грохоча дверями и ограждениями. Чуть дальше семья стучала посудой за ужином. Прекрасная картина, идиллическая. Как было бы здорово жить спокойно и не волноваться обо всех этих войнах и родителях-пришельцах…
— На звезды пялишься? — в ухе раздался голос Эсоры. — На тебе даже доспехов нет, я с балкона все вижу.
— Успокойся, — осадил ее Ивар. — Лучше иди спать.
— Сам-то чего шляешься по дому как призрак?
— Кидония вспомнилась, — де Карма помахал Розе рукой из окна на чердаке. — Дома сейчас молодое вино делают. Утренние дожди, мощеные улочки, изумрудное небо — все, что нужно для счастья.
— Подписываюсь под всем, кроме вина, — согласилась агатонка.
— Кидонианское — это толком и не алкоголь. Оно как сок, его можно даже детям.
— Не удивительно, что вас вся галактика недолюбливает — вы детей спаиваете, — усмехнулась Ева.
— Я сказал, что можно, а не сказал, что спаиваем, — уточнил Ивар, угрожая Эсоре пальцем. — Завтра будет бой, Розали. Постарайся держаться подальше от выстрелов. Очень не хочу, чтобы ты погибла.
Розали оценила заботу, но де Карма опоздал недели эдак на две.
— Спасибо, я тоже не хочу, — с натянутой улыбкой ответила она.
Девушка вернулась в темноту и опять обратилась в слух. Звуки особо не изменились, но, когда ветер ненадолго стих, она заметила странный контрапункт. Вдалеке, в полях, некто бормотал знакомые слова, повторяя их снова и снова. Розали подумала, что услышала разговор двух людей, но потом сконцентрировалась и поняла — это та же запись, которая транслировалась вчера в эфире. На этот раз звук доносился не из рации — источник был где-то поблизости.
«Теперь я — смерть, разрушитель миров».
Она дождалась, пока лампа на чердаке погаснет, укуталась в складки одежды и спустилась на мрачное поле. Света почти не было, только звезды да вспышки орбитальных взрывов слегка подсвечивали путь. Без спутников Сцеллурианская ночь — на удивление мрачное и угрюмое зрелище.
За далеким скрипом комбайна (тяжело быть бесправной машиной и работать сутки напролет) и слабым шелестом ветра голос периодически терялся и долетал урывками. Но чувствительные уши Розали все равно смогли выяснить направление, с которого он доносился.
«Теперь я — смерть, разрушитель миров».
Пришлось провести не один час в скитаниях по мрачной степи, пока звук не стал заметно громче. И чем отчетливее Розали его слышала, тем страшнее становилось. Она слишком поздно поняла, что не захватила с собой даже пистолет — только кинжал. Девушка выпутала оружие из складок мешковатой одежды и кралась с ним в темноте, как злодей из мультиков.
«Теперь я — смерть, разрушитель миров».
Еще страшнее стало от того, что обратную дорогу она потеряла. В однообразной степи, простирающейся на много километров, не удалось найти ни одного ориентира, и только чувство направления помогло хотя бы отдаленно понять, в какую сторону возвращаться. Местные выключили свет во всех домах и городок совсем исчез из виду.
«Теперь я — смерть, разрушитель миров».
Что это вообще могло значить?
Голос стал совсем четким. Розали поняла, что источник звука на ближайшем холме.
— Судя по тому, как громко ты ходишь, ты не наемный убийца, — голос был мужским и довольно моложавым. — Или просто очень плохой наемный убийца…
Девушка съежилась, но быстро взяла себя в руки и максимально уверенно взобралась на холм. С него открылся вид на потерянный городок, точнее, на одиноко горящий огонек у кого-то в окне — по прямой всего полкилометра! Но темное пространство вокруг него растянулось бесконечно вдаль. Крохотная оранжевая точка в океане пустоты…
— Красиво здесь, правда?
Странного вида парень удобно устроился в траве. На вид не старше сорока, с кустистой бородой и короткими волосами. Потрепанная куртка и мешковатые штаны развеяли все опасения. Розали убрала нож и осмотрелась. Рядом с парнем лежало какое-то устройство, непрерывно вещавшее этот раздражающий голос.
«Теперь я — смерть, разрушитель миров».
— Что это? — сходу спросила она.
— Очень известные слова в определенных кругах, — пояснил незнакомец и щелчком пальцев выключил устройство. — Цитата из древнего текста. Советую к прочтению.
— Ты передавал ее в эфир?
— Ага.
— Но зачем?
— Надеялся, что кто-то из этих дурней услышит, — парень указал на небо. — Но они остаются слепыми и глухими, пока не станет поздно. Как и всегда.
— А зачем слушал сам?
— Помогает размышлять. Люблю медитировать в незнакомых местах под умные выражения.
— И о чем же ты размышляешь?
— О том, что у каждого действия свои последствия.
— А разве это не очевидно?
— Если так очевидно, то почему люди делают то, что делают, и не думают о результатах?
— Видимо, все немного сложнее.
Розали уселась рядом и тоже уставилась на небо.
— Тебе не приходили странные послания? — спросила она.
Парень усмехнулся.
— Смотря что ты имеешь в виду.
— Недавно со мной общался один голос… — девушка сделала паузу. Она ожидала, что незнакомец рассмеется, но он сохранил безмятежное выражение лица. — Голос говорил что-то про Солоскуро. Тебе знакомо это слово?
Довериться незнакомцу оказалось гораздо проще, чем де Карме. В конце концов, что может сделать этот парень? В худшем случае — покрутит пальцем у виска.
Он приподнялся на локтях и пристально посмотрел на Розали.
— Солоскуро? Точно?
Девушка кивнула. Сердце забилось сильнее — незнакомец явно был в курсе происходящего!
— Что именно тебе сказали?
— Что-то в духе: «Передай ему, что мы знаем и найдем его первыми». Это послание для тебя? Ты знаешь, что это?
Парень развернул фантомные часы и сменил их на календарь. Он отдалил даты, чтобы те свернулись в года. Текущий подсветился синим, и незнакомец поводил пальцами по цифрам, словно что-то высчитывал.