13
Опять солнце в глаза… Надо было задернуть шторы. Матрас жесткий, слишком жарко, песок в постели, везде болит, а где не болит, там чешется…
Разлепив глаза, я увидел белый песок, невысокими холмиками сходящий к берегу океана, где от начала времен грохочет прибой. Свинцовое небо, хотя не сказать чтобы тусклое; вот подкатилась серая волна, белый гребень упал, вытянулся длинным языком и сполз обратно в море. Ни чаек, ни парусов, ни детей с ведерками, ни красавиц в купальниках – только я и вечный океан.
Знакомый вид – знакомый до боли. Берег Динозавров ранним утром – и больно, больно-то как…
Опираясь на руки – может, целые, а может, и сломанные, других не нашлось, – я со скрипом сел. От меня откалывалась подсохшая серая скорлупа и падала на песок. Серая грязь прочно приклеила брюки к ногам; трудно было понять, где кончаются штаны и начинаются ботинки. Одежда хрустела, грязь осыпалась при каждом движении – я чувствовал себя будто креветка в тесте, хорошо подрумяненная. Жальче всего лицо: грязь склеила волосы и бакенбарды, обнаружилась во рту… Я попробовал отскрести веки, но стало только хуже.
– Проснулся, вижу, – произнес бодрый голос где-то сзади.
Вытащив грязевую пробку из уха, я расслышал шаги. На песок уронили что-то тяжелое.
– Оставь глаза в покое, – посоветовал голос. – Гораздо лучше дойти до воды и помыться как следует.
Всхрапнув, я встал сначала на четвереньки, потом на ноги. Крепкая рука решительно подхватила меня под локоть и подтолкнула вперед. Спотыкаясь, я побрел по рыхлому песку. Солнце жгло веки; прибой с каждым шагом звучал все громче. Песок под ногами уплотнился, и вот теплая вода лизнула лодыжки… Рука разжалась, я сделал еще несколько шагов и прилег, позволяя воде накрыть меня с головой.
Сухая грязь вновь превратилась в скользкие помои, запахло сероводородом. Сначала я промыл, насколько возможно, голову и оттер лицо. Когда раскрылись глаза, снял рубашку и отстирал ее, повозив из стороны в сторону. Бледно-зеленая вода стала на некоторое время мутной и непрозрачной. Мелкие и не очень порезы на руках сочились розовым, соленая вода безжалостно разъедала ободранные костяшки пальцев. Я заметил, что рубашка на спине состоит из одной большой дыры с обугленными краями. Потемневшее небо блеснуло вороненой сталью, на нем зажглись странные мерцающие огоньки…
За спиной плеснуло, крепкие руки выдернули меня из воды быстро и решительно. Похоже, я собрался утонуть, не отдавая себе в этом отчета. Пока она тащила меня на берег, я кашлял и отрыгивал воду; ноги работали плохо и в конце концов запутались окончательно. Упав на четвереньки, я целую минуту мотал головой, пытаясь отогнать надоедливый звон, укоренившийся где-то между ушами.
– Я не думала… что ты… ранен. Спина… ожоги… как вышло?
Голос приходил издалека, то усиливаясь, то пропадая.
– Он стоял на горящей палубе, – сообщил я таинственно.
Язык поворачивался плохо, и получилось невнятное хрюканье. Перед глазами нарисовалась пара стройных лодыжек в ладно скроенных сапогах, интересное бедро под серой диагональю, пояс, кобура и белая рубашка, когда-то накрахмаленная. Хрюкнув еще раз, чтобы продемонстрировать несгибаемый дух и спортивную форму, я героически встал, хотя и не без посторонней помощи.
– …остался на всю ночь под открытым небом… первую помощь… можешь идти?.. совсем недалеко…
Сержантские нотки в голосе теперь не звучали так явно. Вообще, голос показался знакомым. В глаза било солнце, приходилось щуриться. Брови сдвинуты, на лице выражение глубокого беспокойства… Я узнал наконец, и сердце пропустило удар.
Лиза.
14
Прохрипев что-то неразборчивое, я попытался схватить ее за руку. Лиза уклонилась с выражением добросовестной медсестры, которую утомил капризный пациент.
– Лиза!.. Как ты сюда попала? – сумел выговорить я.
– Лиза? Меня зовут по-другому. А попала сюда так же, как и ты, сильно подозреваю.
Она проводила меня к палатке казенного образца, поставленной в тени плаунов, поддерживая под руку, чтобы я не упал по дороге. Смерив скептическим взглядом, поинтересовалась:
– Полевой агент, а?.. Выглядишь как из-под бомбежки.
Она втянула воздух сквозь зубы, оценивая то, что осталось от моей одежды. В голосе прозвучало неодобрение.
– Сухопутная танковая атака, еще морской бой, – уточнил я. – Никакой бомбежки… Но что ты здесь делаешь, Лиза? Какого…
– Я Мелия Гейл, – перебила она. – Перестань бредить, пожалуйста. У меня и так хватает проблем.
– Ты не узнаешь меня? Лиза…
– Первый раз в жизни вижу вас, мистер.
С этими словами она протолкнула меня через клапан палатки внутрь, в царство прохлады и янтарного света.
– Раздевайся! – велела она.
Я хотел раздеться сам, как подобает мужчине, но не хватило сил. Цепляясь за Мелию, я сполз на пол. Ботинки, носки и штаны с меня стащили быстро и решительно, и только с мокрыми трусами удалось справиться самому. Я чувствовал себя маленьким мальчиком, которого мама укладывает в постель. Знобило. Ощутив под собой живительную прохладу, я перевернулся лицом вниз, давая отдых сожженной спине. Осталось провалиться в мягкую бархатную тьму. Теперь можно…
15
– Тебе пришлось пережить ночь без помощи… Мне неловко, – сказала Лиза, она же Мелия Гейл. – Но кто знал, что тебя ранило, и…
– И еще я был без сознания – слишком тяжелый, чтобы вынести меня на руках, не говоря о запахе, – согласился я. – Пустяки. Никто от этого не пострадал.
Действительно, проснуться в палатке с кондиционированным воздухом, на чистой постели, аккуратно перевязанным и под грамотно подобранным коктейлем сильнодействующих препаратов – совсем неплохо. Никакой боли, только здоровое тепло внутри и приятное онемение в конечностях.
Однако Лиза по-прежнему настаивала, что меня не знает.
Пока она накладывала компрессы на синяки и кормила меня с ложечки супом, я успел присмотреться как следует. Не может быть ни малейшего сомнения. Лиза.
Правда, немного другая.
Эта Лиза – Мелия Гейл – холодновата, профессиональна, решительна. Черты лица чуть резче, формы чуть более зрелые. Без сомнения, Лиза – но на несколько лет старше оставленной мной жены. Брошенной несколько часов субъективного времени назад. И этой Лизе ничего обо мне не известно. Черт ногу сломит. Может, потом когда-нибудь разберусь…
– Эти ребята на Центральном – редкостные затейники, – сообщил я. – Подумать только: моя Лиза – моя юная очаровательная невеста – подсадная утка. Представить невозможно. Обманули, как маленького. Я же ее случайно встретил… Все, оказывается, спланировано. Почему бы не сказать мне?.. Актриса, и ничего…
– Тебе нельзя утомляться, – перебила Мелия сурово. – Ты потерял слишком много крови. Закрой рот: чтобы выздороветь, понадобятся все силы.