– Он нас спас, – сказал Бловельт. С трудом поднявшись на ноги, он обошел Боло, чтобы посмотреть на дымящиеся останки его сокрушенного противника.
– Линейная боевая единица Девять-пять-четыре, сообщаю о контакте с силами противника, – раздался внезапно металлический голос Боло. – Вражеская боевая единица уничтожена. Я получил значительные повреждения. Уровень боеготовности – девять и шесть десятых процента от базового. Ожидаю дальнейших приказов.
– Эй, – забеспокоился Бловельт, – он говорит как-то не так!..
– Теперь до вас дошло, что это боевая машина Боло, а не деревенский дурачок?! – рявкнул Кру. Он пробрался через перепаханный участок земли и встал перед Боло.
– Боевая единица Девять-пять-четыре, задание выполнено! – крикнул он. – Войска противника уничтожены. Приказываю выйти из боевого режима в состояние пониженной боеготовности. – Он обратился к Бловельту: – Давайте вернемся в город и расскажем о том, что наделал их талисман.
Бловельт посмотрел на неумолимую древнюю машину; его квадратное загорелое лицо пожелтело и осунулось.
– Давайте, – согласился он.
Городской оркестр из десяти музыкантов выстроился в два ряда на свежевыкошенной городской площади. Все жители – триста сорок два человека, мужчины, женщины и дети, – пришли сюда в своих лучших нарядах. На натянутой проволоке трепетали флажки. Солнце сверкало на броне вычищенного и отполированного Боло. Из дула «Хеллбора», теперь уже не закопченного, торчал большой букет полевых цветов.
Вперед вышел Кру.
– Меня, как представителя властей Конкордиата, попросили произвести это награждение, – сказал Кру. – Вы пожелали учредить медаль и вручить ее боевой единице Девять-пять-четыре в благодарность за защиту вашего города, выходящую за рамки служебных обязанностей. – Он помолчал, обводя присутствующих взглядом. – Бывало так, что более искусно сделанные награды вручались за меньшие деяния.
Он повернулся к машине. Двое мужчин вышли вперед: один нес стремянку, другой – портативный сварочный аппарат. Кру взобрался на стремянку и прикрепил свежеотчеканенную награду рядом со знаками отличия вековой давности. Техник быстро приварил ее. Все зааплодировали и, переговариваясь, направились к расставленным вдоль улицы праздничным столам.
Уже почти стемнело. Последние сэндвичи и фаршированные яйца были доедены, последние речи произнесены, последний бочонок открыт. Кру и еще несколько человек сидели в единственном городском пабе.
– За Бобби! – поднял бокал какой-то мужчина.
– Поправка, – вмешался Кру. – За линейную боевую единицу Девять-пять-четыре.
Все рассмеялись и выпили.
– Пожалуй, пора и расходиться, – сказал мужчина. Остальные тоже стали отодвигать стулья, вставать, переговариваться. Когда последний из них удалился, вошел Бловельт и сел напротив Кру.
– Вы как, останетесь переночевать? – спросил он.
– Да нет, думал уехать, – сказал Кру. – Моя работа здесь закончена.
– В самом деле? – напряженно проговорил Бловельт.
Кру выжидающе посмотрел на него.
– Вы же знаете, что должны сделать, Кру.
– Должен?
Кру отпил из своего бокала.
– Черт побери, мне обязательно надо разжевывать? Пока эта машина была всего лишь здоровенным дурачком, все было нормально. Памятник войны и все такое. Но теперь, когда я увидел, на что она способна… Кру, нельзя, чтобы посреди нашего города стоял живой убийца. Хрен его знает, когда ему снова взбредет в голову начать стрельбу.
– Вы закончили? – спросил Кру.
– Нет, само собой, мы благодарны…
– Проваливайте.
– Послушайте, Кру…
– Проваливайте. И уведите всех от Бобби, поняли?
– То есть вы…
– Я обо всем позабочусь.
Бловельт встал.
– Да, – сказал он. – Конечно.
Когда Бловельт ушел, Кру бросил на стол купюру, подобрал с пола передатчик команд и вышел на улицу. С дальнего конца городка, где собирались запускать фейерверки, слышались приглушенные из-за расстояния возгласы. Желтая ракета взлетела, описала дугу, рассыпалась снопом золотых искр и стала падать и гаснуть…
Кру зашагал к площади. Боло высился там – огромная черная тень на фоне усыпанного звездами неба. Кру остановился перед ним, посмотрел на уже испачкавшиеся флажки, на увядший букет, что свисал из дула.
– Боевая единица Девять-пять-четыре, ты знаешь, зачем я здесь? – негромко спросил он.
– По моим расчетам, моя полезность как военной машины исчерпана, – раздался тихий дребезжащий голос.
– Да, правда, – сказал Кру. – Я проверил все в радиусе тысячи миль при помощи сверхчувствительных приборов. Здесь не осталось живых вражеских машин. Ты убил последнюю.
– Она была верна своему долгу, – сказал Боло.
– Это я виноват, – вздохнул Кру. – Ее спроектировали так, чтобы засекать наши передатчики команд и наводиться на них. Когда я включил передатчик, она принялась действовать. А ты, конечно же, засек ее и двинулся наперехват. – (Боло промолчал.) – Ты еще можешь спастись. Если ты переедешь меня и уйдешь в джунгли, могут пройти столетия, прежде чем…
– Прежде чем другой человек придет и сделает то, что должно быть сделано? Лучше я перестану существовать сейчас, от руки друга.
– Прощай, Бобби.
– Поправка: линейная боевая единица Девять-пять-четыре.
Кру нажал на кнопку. Машину словно окутала тьма.
На краю площади Кру обернулся, вскинул руку в подобии салюта и зашагал прочь по пыльной улице, белой в свете восходящей луны.
Послание чужому
Перевод С. Удалина
1
Дальтон бросил схему, запакованную в пластик, местами обгоревший, на широкий, недавно отполированный стол регионального губернатора. Тот ткнул документ пером, словно проверяя, не теплится ли там какая-то жизнь. Это был пухлый человечек с нежной смуглой кожей и широким лицом, покрытым тонкой паутиной морщинок.
– И что это может означать?
Отрывистый деловой тон губернатора как бы говорил, что у него и так есть куда пойти и чем заняться. Выпятив губы, он с прищуром посмотрел на высокого мужчину, облокотившегося на край стола. Дальтон развернул стул и сел.
– Сегодня, губернатор, я раньше обычного закрыл свою лавочку, – сказал он, – и решил проехать немного вдоль Откоса и Стиральной доски. Без конкретной цели, просто подышать свежим воздухом. И примерно в пяти милях к западу перехватил радак-импульс – высокий, идущий с большой скоростью откуда-то из-за пределов планеты.
Губернатор нахмурился:
– После трехпланетного шаттла в прошлую среду ни один внешний корабль не запрашивал разрешения на посадку в нашем порту. Вы, Дальтон, должно быть, ошиблись. Вам…