Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Трофименков cтр.№ 9

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком | Автор книги - Михаил Трофименков

Cтраница 9
читать онлайн книги бесплатно

Но еще до Нюрнберга и даже до падения Берлина, весной 1945-го службы психологической войны Великобритании и США (с участием советской службы кинохроники) задумали эпохальный проект «Немецкие концлагеря». Курировал проект знаменитый Сидни Бернстайн, один из создателей (1925) Лондонского кинообщества, советник по кино Министерства информации. Видеоряд предполагался максимально безжалостный: груды, пирамиды, котлованы трупов, запечатленных во всех невыносимых физиологических деталях. С экрана сочился тот самый запах.

Фильм адресовался немцам: полюбуйтесь, сообщниками чего вы были. Во избежание неизбежных воплей о том, что оккупанты все сфальсифицировали, операторы снимали длинными планами. Так, чтобы в кадр попали и известные деятели, посетившие лагеря, и вчерашние охранники, принужденные хоронить распадающиеся трупы. И бюргеры, согнанные «на экскурсии» из ближайших городков. И трупы, трупы, трупы.

Бернстайн задумал придать фильму еще и художественную ценность, пригласив на роль «арт-директора» и режиссера монтажа своего старинного друга Хичкока. Тот выкроил паузу в голливудских трудах и действительно оказался кладезем идей, выстроив фильм на контрасте между лагерным адом и идиллическим бытом соседствовавших с лагерями городков. Ввел в ткань фильма карты, наглядно демонстрирующие, сколь тесным было это соседство.

Но уже в сентябре 1945-го фильм на сорок лет как в воду канул: лишь смутные слухи бродили в профессиональных кругах. Негативы, позитивы, монтажные листы, сценарные разработки – все похоронили фонды лондонского Имперского военного музея. Из части материала смонтировал короткометражку «Мельницы смерти» (1945) другой голливудский гений – Билли Уайлдер.

Что случилось? Британский МИД решил судьбу фильма, не стесняясь откровенности формулировок, особенно циничных, поскольку война в союзе с СССР еще продолжалась. В свете жизненно необходимого будущего союза с Германией (против СССР) не следовало пробуждать в немцах чувство вины, а следовало, напротив, стимулировать «духовный подъем» нации. К тому же фильм мог вызвать у зрителей неуместную солидарность с евреями, желание им помочь. Великобритания силой оружия препятствовала еврейской иммиграции в подмандатную Палестину, где сионистские боевики вели террор-войну против британцев, а США отказывались принимать беженцев у себя.

Впрочем, даже во Франции, где действовала не оккупационная, а национальная администрация, летом 1945-го начали цензурировать память о войне. 13 июля был запрещен показ «Освобожденной Франции» Сергея Юткевича, «искажающей ‹…› историческую правду путем интерпретации или умолчания» (капитан Л’Эритье, начальник киноотдела военной цензуры).

* * *

Благие порывы разбились о новую геополитическую реальность и в Японии, где кинотеатральный отдел оккупационной Службы гражданской информации и образования возглавил в октябре 1945-го Дэвид Конде, экс-сотрудник Отдела психологической войны.

Адепт New Deal – «нового курса» (таких называли ньюдилерами), с одной стороны, исполнял цензорские функции. Уже 16 ноября он запретил (и конфисковал для уничтожения) – за апологию самурайского духа и феодальной верности сеньору – 236 фильмов, снятых после 1931 года. С другой стороны, Конде надеялся перевоспитать, дефеодализировать японцев, создать новое, демократическое кино. На студии он явился и с планами создания профсоюзов, и с готовым тематическим планом выпуска фильмов во славу японцев, противостоявших милитаристской истерии; фильмов, утверждающих женскую эмансипацию; ну и о бейсболе, конечно.

За восемь месяцев Конде удалось удивительно много. Во «Врагах народа» (1946) коммунист Тадаси Имаи разоблачал коррупцию военных лет. Прототипом одного из героев фильма Акиры Куросавы «Не сожалею о своей юности» (1946) был не кто иной, как советский разведчик Хоцуми Одзаки, казненный вместе с Зорге. В семейной драме «Утро семьи Осонэ» (1946) Кэйсукэ Киносита покусился на священную корову Японии – армию. Ясуки Тиба решился в «Ночном поцелуе» (1946) на первый поцелуй японского кино, однако в последнюю минуту засмущался и прикрыл лица целующихся зонтиком.

Чашу терпения вышестоящего начальства переполнила документальная «Японская трагедия» (1946) Фумио Камеи, учившегося в СССР. Камеи осмелился критиковать Хирохито. Все прекрасно понимали, что император – военный преступник, но США позволили сохранить ему власть: только бы не допустить демократической революции.

В июле 1946-го «криптокоммуниста» Конде изгнали с армейской службы, но он остался в Японии как журналист – освещать «японский Нюрнберг» – Токийский процесс над военными преступниками. За статью в The St. Louis Post-Dispatch, критикующую оккупационную цензуру, генерал Макартур выслал его из Японии.

* * *

В августе 1946-го вернулась главная солдатка Голливуда – Марлен Дитрих, три года кряду воодушевлявшая «парней» в Северной Африке и Европе. Прямо на аэродроме она от избытка чувств расцеловала работягу-репортера из Los Angeles Times. Газеты не преминули отметить, что, покидая Париж, Дитрих отказала в поцелуе любовнику – Жану Габену.

Звездный поцелуй был секретным оружием тех, кто получил уникальный шанс превратить войну в мюзикл не на экране, а в жизни, на «домашнем фронте». Впрочем, и на этом фронте погибали люди. Самолет с 33-летней Кэрол Ломбард, агитировавшей за военный заем, врезался в гору, едва взлетев из Лас-Вегаса 16 января 1942 года. Самолет, на котором майор Гленн Миллер, руководитель Армейского оркестра ВВС, летел в Париж – готовить рождественскую вечеринку для освободителей Франции, – исчез над Ла-Маншем 15 декабря 1944-го.

3 октября 1942-го на бульваре Кахуэнга, дом 1451, открылась «Голливудская столовая», увековеченная в мюзикле Делмера Дейвза (1944). Патриотический ночной клуб придумали 34-летняя Бетт Дэвис, величайшая трагическая актриса Голливуда, и Джон Гарфилд – молниеносно восходящая 29-летняя звезда: в армию его не взяли из-за сердца, подорванного голодным детством в бруклинской трущобе. Пускали в «Столовую» только людей в униформе, все было бесплатно, но не это составляло ее главную прелесть. Весь персонал – вплоть до поломоек, официанток и гардеробщиц – состоял из волонтеров: три тысячи тружеников экрана представляли все 276 кинопрофессий: от гримерш и секретарш до звезд уровня Фреда Астера и Каунта Бейси (далее по алфавиту). Сэндвичи на кухне готовила жена Джона Форда – Мэри. Присутствие звезд было по большей части номинальным, но все же.

В истории «Столовой» есть позорная страница. Априори в ней был исключен даже намек на сегрегацию: черные или белые, все солдаты – желанные гости. Эту точку зрения не разделяли военные полицейские, дежурившие в клубе. Одного из них уличили в том, что он отводил негров, танцевавших с белыми кралями, в туалет, где умело и жестоко избивал. Клуб, не властный над ним, обратился по инстанции. Шеф военной полиции едва не потерял сознание, когда к нему снизошла с небес просительница – сама Бетт Дэвис. Усомниться в ее словах он не посмел, пообещав провести воспитательную беседу с подчиненным. Однако тот спокойно продолжал терроризировать чернокожих солдат. Дэвис пришлось установить в мужском туалете собственный патруль.

Сержант Карл Белл, миллионный клиент «Столовой» (всего клуб принял три миллиона военнослужащих), удостоился 15 сентября 1943 года поцелуя Бетти Грейбл. Это было почище, чем поцелуй Дитрих. Грейбл с ее застрахованными на миллион долларов ножками была для солдат чем-то большим, чем кинозвезда. Фото самой популярной pin-up girl мировой войны в купальнике утепляли бесчисленные блиндажи, казармы, кубрики и кабины фронтовых «Студебеккеров».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию