Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Трофименков cтр.№ 12

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком | Автор книги - Михаил Трофименков

Cтраница 12
читать онлайн книги бесплатно

Гарфилд: Госдеп пригласил мистера Семенова в США. Его развлекали очень многие в Голливуде – Warner Bros. и много кто еще. Он хотел увидеть американское кино, и он его увидел. Он дал ответную вечеринку на судне. Он дал эту вечеринку. Там не было никаких политических дискуссий. Он [вообще] не говорит по-английски.

Вельде: Значит, обе встречи прошли при генеральном спонсорстве Госдепа?

Гарфилд: Изначально его пригласил в США Госдеп.

Вельде: Что вы хотите этим сказать?

Гарфилд: Мистер Семенов – известный сценарист и прозаик.

Вельде: Откуда вы это знаете?

Гарфилд: Это было в газетах. Он пришел к Уорнеру… ‹…›

Вельде: Вы только поэтому знаете его?

Гарфилд: Да.

Вельде: Давайте вернемся к вашим предыдущим объяснениям.

Гарфилд: В благодарность за прием он сказал: «Приходите выпить и посмотреть кино на судно в Сан-Педро». Мы пришли, выпили и посмотрели кино. Там была пресса. Это широко известно.

Вельде: Вы не помните имя представителя Госдепа, который там был? Я не обвиняю этого служащего Госдепа в том, что он коммунист или вроде того. Я просто думаю, что, если вечеринку давал представитель Госдепа, вы должны помнить его имя.

Гарфилд: Я попытаюсь объяснить внятно. Мистера Семенова сюда пригласили. С ним был переводчик. Госдеп оплачивал расходы, поскольку хотел улучшить культурные связи. Они спросили, куда он хочет поехать, и он сказал «в Голливуд», потому что он интересовался кино. И в свою очередь он устроил эту вечеринку за свой счет.

Вельде: Главное я понял. Вы не помните, кто там еще был? Опять-таки, я не пытаюсь утверждать, что там присутствовал член компартии или вроде того.

Гарфилд: Понимаю. Но это все, что я могу припомнить об этом инциденте. – 23 апреля 1951 года.

* * *

Незадолго до злополучной вечеринки Киноакадемия совершила еще один демонстративный жест доброй воли, присудив специальный «Оскар» короткометражке Мервина Лероя «Дом, в котором я живу» (1945) по сценарию коммуниста Альберта Мальца. Синатра, еще один баловень Америки, сыграл самого себя, устало вышедшего перекурить из нью-йоркской студии, где он записывал свой первый альбом «Голос Фрэнка Синатры». Отдохнуть не удалось: на его глазах школьники принялись избивать одноклассника, чья религия «им не нравилась». Остановив пацанов, Синатра прочитал им лекцию о терпимости – на примере людей всех рас и вер, сражавшихся с фашизмом, – непринужденно перетекшую в заглавный хит. Его написал Эрл Робинсон на стихи поэта и педагога, коммуниста Льюиса Аллена (псевдоним Эйбела Мееропола), прославившегося страшной песней о суде Линча «Странный плод» (1937) – хитом Билли Холидей.

Семь месяцев спустя

Стриплинг, следователь КРАД: Состоите ли вы в Гильдии сценаристов?

Мальц: В следующий раз вы спросите, к какой религиозной общине я принадлежу.

Томас, председатель КРАД: Нет, нет, не спросим.

Мальц: Подобные вопросы…

Томас: Знаю, знаю.

Мальц:…это недвусмысленная попытка нарушить мои конституционные права.

Стриплинг: Вы отказываетесь отвечать, состоите вы или нет в Гильдии сценаристов?

Мальц: Я не отказываюсь отвечать на вопрос. Напротив, я указываю, что вашим следующим вопросом будет вопрос о принадлежности к религиозной общине, и предполагаю, что попаду в черные списки, поскольку принадлежу к общине, которая вам не нравится.

(Томас поднимает молоток.)

Стриплинг: Мистер Мальц, вы отказываетесь отвечать на вопрос?

Мальц: Я безусловно не отказываюсь отвечать на вопрос. Я ответил на него. ‹…›

Стриплинг: Повторяю вопрос: состоите ли вы или состояли когда-либо в компартии?

Мальц: Извините, но я ответил на вопрос, мистер Стриплинг. Я хочу, чтобы вы знали…

Томас: Свидетель свободен. Вопросов больше нет. Типично коммунистическое поведение.

Семь с половиной лет спустя

Верховный суд попросил [адвоката] Мэнни Блоха назвать десять причин, чтобы сохранить жизнь моим родителям. Он назвал их, и казнь отложили. Но затем они снова собрали суд и потребовали назвать одиннадцатую причину. ‹…› Так что они их убили. Они убили их. ‹…› Я не уверен, что в шесть лет вполне понимал, что такое смерть. ‹…› В конце 1953-го меня познакомили с Энн и Эйбелом Меерополами, которые затем меня усыновили. И моего брата тоже. Я думаю, в этот момент я понял, что их убили и я никогда их не увижу. Забавно, что человек, написавший проклятие суду Линча, усыновил детей тех, кого линчевали по суду. ‹…› Жить было очень интересно, потому что через наш дом непрестанно проходили писатели и художники. Мы часто ходили на бродвейские шоу, и заходили за кулисы, и знакомились с людьми, которых знал Мееропол. ‹…› Удивительно, что они выиграли судебную битву [за усыновление]. У меня было очень богатое детство. Не в финансовом смысле, потому что Эйбел был не скажу что в черных списках в эпоху маккартизма, но он был вроде как в «серых списках». Он не мог найти работу. Мы буквально сводили концы с концами на отчисления, который мой отец получал за прежде опубликованные песни. – Роберт Мееропол

Роберт Мееропол – сын коммунистов Этель и Юлиуса Розенбергов, казненных 19 июня 1953 года по обвинению в атомном шпионаже. Процесс носил показательный характер: казнь за шпионаж в мирное время сама по себе беспрецедентна. Этель погибла как «заложница». Она не просто была непричастна к разведработе – Москва категорически запретила (1945) привлекать к ней хорошо известную ФБР коммунистку. Юлиус работал на советскую разведку, но обвинение приписало ему действия Дэвида Грингласса (брата Этель) и его жены Рут. Сторговавшись со следствием, Дэвид отбыл десять лет, Рут не судили.

Восемь лет спустя

[Предлагаю] установить, имеется ли достаточное количество доказательств для обоснованного преследования [Синатры] ‹…› и в какой степени, если его письменное заявление под присягой [отрицающее членство в компартии] лживо, это составляет предмет статьи 18-й… – Замначальника отдела внутренней безопасности Госдепа, обращение в ФБР, 1955.

«Дом» был уже вторым политическим хитом, неофициальным гимном американской демократии, сочиненным Робинсоном за семь лет. 5 ноября 1939-го в программе CBS «В поисках счастья» прозвучала кантата на стихи Джона Латуша «Баллада для американцев».


В небе багровом гром грохотал
в году семьдесят шестом [2].
Злой король Георг уснуть не мог.
Штормовым утром Дядя Сэм родился.

Это был положенный на мозаичную музыку – от маршей и спиричуэлс до блюзов и тоскливых песен сборщиков хлопка – краткий курс истории США, манифест американской мечты в ее демократическом варианте. Строки Декларации независимости и Геттисбергской речи Линкольна вливались в поэтический строй.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию