Она не поняла его.
— По-моему, происходит что-то странное. Сначала я, теперь моя племянница. А потом Уэйверли-Холл. Я также слышала, что он хотел убить Томаса на балу у Керу. Ты можешь это объяснить?
Уильям отошел от стола.
Элизабет напряглась при его приближении.
— Тут нечего объяснять… матушка. Он устал от тебя и выбрал более молодую и хорошенькую.
Она почувствовала, что ее щеки пылают. Уильям стоял в дюйме от нее.
— Он требовал выкуп за мисс Хьюз.
Элизабет была ошарашена:
— Что?!
— Это правда. Понимаешь, моя дорогая мачеха, все очень просто и очень умно. Он держал ее как пленницу, а когда мы отказались платить за нее выкуп, решил уничтожить репутацию этой семьи, раз он не может окончательно уничтожить ее финансы.
— И она никогда не была настоящей любовницей…
— О, он сделал ее своей любовницей — это очевидно. Но это не имеет ничего общего с любовью и даже с похотью, так что можешь спать спокойно. Все дело только в мести. Твой дорогой муженек убил отца О'Нила много лет назад, и с тех пор мы расплачиваемся за это.
Вирджиния дрожала среди деревьев, когда изморось перешла в дождь. Она хотела, чтобы хэмпширская хорошая погода распространилась на Лондон, но ничего не вышло — когда Вирджиния добралась до города, начался дождь, и она жалела, что не приняла предложенные графиней чай и бисквиты, потому что не ела весь день. Она думала о том, что Элизабет сострадательная женщина и помогла бы ей, если бы имела возможность.
Вирджиния дрожала от холода и совсем ослабела от голода. Карета высадила ее у ворот дома де Вареннов в Мейфере. Когда карета поехала назад, она перелезла через кирпичную ограду с железными остриями наверху. Придерживаясь кустов и деревьев, Вирджиния пересекла лужайки, но никого не увидела. День подходил к концу, и она была измучена. Тайрелл де Варенн был ее последней надеждой.
«Пожалуйста, пусть он поможет мне!» — молилась Вирджиния.
Она надеялась встретиться с ним тайно и планировала подождать, пока он выйдет из дома. Но если он не станет выходить этим вечером из-за дождя? Тогда ей придется ночевать в конюшне и подстеречь его следующим утром? Зубы Вирджинии стучали от холода, а ее убежище — группа деревьев неподалеку от конюшни — было почти бесполезным. Ей хотелось сразу бежать к конюшне и найти сухое место, где можно спрятаться.
Но Вирджиния не осмеливалась двинуться с места — ей был нужен хороший вид на дом, чтобы не упустить Тайрелла. Она не знала, сколько ей придется ждать на ветру и под дождем. Появился грум, ведя из конюшни гнедую лошадь. Дождь прекратился, хотя небо оставалось пасмурным. Вряд ли граф стал бы выезжать верхом один в такую погоду. Вирджиния едва не вскрикнула от облегчения, когда Тайрелл вышел на парадные ступеньки дома в сюртуке, бриджах, сапогах и темном плаще, наброшенном на плечи.
Он подошел к лошади и взял поводья у конюха. Пока они говорили, Вирджиния ждала, когда Тайрелл освободится и она сможет подойти к нему. Ее взгляд скользнул к дому, но больше никто не появлялся. Она вышла из тени деревьев и поспешила к Тайреллу.
Грум собирался уходить, а Тайрелл — сесть на лошадь. Они оба увидели ее одновременно, и глаза Тайрелла удивленно расширились.
— Вирджиния?
Его голос звучал недоверчиво.
Она попыталась улыбнуться — нелегкая задача, когда дрожишь от холода и сырости.
— Милорд, пожалуйста, подождите! Мне очень нужно поговорить с вами.
Тайрелл бросил поводья груму и подошел к ней.
— Что это значит? Вы замерзли и промокли. Как вы сюда попали? Шли пешком от Уэйверли-Холла? — осведомился он.
Вирджинии наконец удалось улыбнуться.
— Я только слегка промокла, — солгала она. — Пожалуйста, милорд, мне очень нужно обсудить с вами срочное дело!
— Мы обсудим все, что хотите, но сначала вы войдете в дом, переоденетесь в сухую одежду и сядете у огня, — заявил он.
— Нет! — вскрикнула Вирджиния, отшатнувшись, когда Тайрелл взял ее за руку.
— Прошу прощения?
Его темные глаза удивленно смотрели на нее.
Она судорожно глотнула.
— Я не могу войти в дом.
Лицо Тайрелла помрачнело.
— Почему?
Вирджиния набрала воздух в легкие.
— Я убежала от Девлина, — хрипло сказала она, — и умоляю вас сохранить мой секрет и помочь мне вернуться в Америку.
Вирджиния сидела в библиотеке перед горящим камином, надев одно из платьев графини, которое было ей велико, завернувшись в одеяло, и пила горячий чай с виски. Как выяснилось, граф и графиня ушли на званый обед. Наконец, согревшись, она почувствовала бессилие, не столько физическое, сколько душевное. Тайрелл уже проявил себя галантным, каким должен быть джентльмен, — Вирджиния знала, что он поможет ей и что завтра она будет плыть через океан.
Ее преследовали серые глаза Девлина — не холодные и отчужденные, а сверкающие гневом. Она не сомневалась, что сейчас он в ярости на нее.
Но ей больше не придется встречаться с ним.
Вирджинию душило горе. Но она сама хотела бежать от Девлина и никогда не видеть его снова — разве только спустя годы, если выйдет замуж за замечательного, отважного человека и будет такой прекрасной и счастливой, что Девлин поймет, как много он потерял.
Вирджиния закрыла глаза. «Я не собираюсь возвращаться в Уэйверли-Холл. Я никогда не смогу ненавидеть Девлина, но я больше не люблю его и хочу вернуться домой».
Ее безмолвные слова были отчасти заявлением, отчасти напоминанием.
Она тяжело вздохнула и подняла взгляд.
Тайрелл мерил шагами комнату. Он был мрачен. Вирджиния так устала, что не могла вспомнить, что говорила ему, когда он отнес ее в дом, найдя стоящей под дождем.
Тайрелл остановился перед ней:
— Вирджиния.
Она вцепилась в подлокотники кресла, не в силах улыбнуться.
— Благодарю вас за вашу доброту.
Он не улыбнулся и не смягчился.
— Пошлите записку Девлину. Если вы убежали, он, должно быть, в бешенстве.
— Нет! — Вирджиния почувствовала прилив адреналина. — Поверьте мне, его это не заботит — я уверена, что он испытывает облегчение!
— Вы полны горечи, — заметил Тайрелл, вглядываясь в нее.
— Ничего подобного.
Но ее слова звучали неубедительно.
— Я не понимаю. Отец сообщил новости вчера вечером — они мне показались чудесными.
— Я не выйду за него замуж.
Вирджинии вновь представилась картина: Девлин в парадном мундире и она в свадебном платье, стоящие в церкви.