Консерватория: мелодия твоего сердца - читать онлайн книгу. Автор: Лисавета Синеокова cтр.№ 59

Грейнн хмыкнул и вопреки серьезности ситуации усмехнулся.

— Я вижу, вы досконально продумали ситуацию, Лорд. Но не учли одного факта. Вернее, вы попытались его учесть — оллам указал на слишком нарочито пустующее место, на котором явно раньше стоял рояль — но у вас не было достаточно информации.

Улыбка медленно сползла с лица пожилого мужчины, а пальцы впились мне в плечо, словно когти. Слуагадхан Броган и его слуга не успели сделать и шага, потому что в следующую секунду Грейнн Бойл, выпускник исполнительского факультета, запел, а мир вокруг замер.

Его низкий глубокий голос заполнил собой всю комнату, он пронизывал воздух, напояя его собой. Песня лилась свободно и легко. Слова были не важны. Мелодия заставила застыть всех присутствующих, включая меня. Я не успела выставить блок. Не успела понять, что он задумал. И теперь могла только смотреть и слушать. Слушать напряжение связок благодаря которому мы оставались живы и невредимы каждую словно нехотя проходящую секунду. Мелодия его сердца билась пойманной птицей, трепыхалась, царапалась, будто оставляя отметины на руках, груди лице. Я не отстранялась ни тридцать вторую долю длительности, я не ставила заслонов, я проникалась этой музыкой, испытывая благодарность и сожаление, что не могу ничем помочь. Что могу только неотрывно смотреть, как, одно за одним, слова покидают его гортань и губы, чтобы отразиться от стен и вибрациями взволновать воздух, войти в уши всех присутствующих. Мгновенья собирались в минуты, наполняли собой время, словно срывающиеся с листа капли. Грейнн пел. В его голосе становилось все больше хрипотцы. А время насмехалось звуком отсчитываемых секунд. Я слышала, как он устает, как натужно стонут связки.

А потом открылась дверь, и в комнату ворвалось четверо мужчин.

— Лорд, пора ухо…

Его речь прервалась, как и движения. Взгляд устремился вглубь себя. В комнате прибавилось статуй, а голос Грейнна окрасился исступленной яростью. Его мелодия отчаянно металась, пытаясь обогнать осознание, что он просто физически не справится так выкладываться без перерыва, и дело было не только в физической невозможности петь. Слишком много людей, слишком медленно тянулось время.

Если бы я могла произнести хоть слово, я бы закричала от того ужаса, что слышала: капля за каплей дар сочился из Грейнна. Он утекал, оставляя после себя пустоту. Струился по трещинам утомленного голоса, иссякал, но удерживал всех присутствующих без движения. По моим щекам непрерывно текли слезы. Я слышала, как птица мелодии скрипача будто нанизывает сама себя на шип, истекая даром, что дороже, чем кровь.

Грейнн Бойл смотрел на меня. Прямо в глаза, а я не отводила взгляда. Он терял часть себя, и я не имела права бросить его в этот момент. Но, небо! Как же это было тяжело! Как удушающее горько. Как невыносимо в своей неотвратимости.

Когда мелодия песни была уже едва различима за хрипом, Комнату наполнили тени.

— Грейнн, остановись! — это прозвучало ударом там-тама.

Звуки иссякли вслед за последней каплей дара. Получившие свободу люди отмерли, чтобы быть взятыми под стражу, а я в тот же миг рванулась вперед, не обращая внимания на треск ткани под пальцами лорда, которого уже держали стражники. Где-то там завязалась потасовка. Мне было все равно.

— Грейнн! — я подбежала к нему, обхватив лицо ладонями и мечась взглядом по его лицу. — Грейнн… Грейнн. О, небо! Как же так?! Грейнн… Что же теперь… О, небо… Грейнн…

Слезы катились градом из глаз. Что теперь делать? Я слышала. Я слышала собственными ушами, как последняя капля дара покинула свой сосуд. Как же так! Отчаяние плескалось, острое чувство неправильности сжигало кожу. Не может быть. Почему?

Грейнн прервал мои метания резким движением. Обхватив обеими руками, он прижал меня к себе крепко до хруста костей, и поцеловал. Я замерла. В движениях его губ было столько нежности, желания, облегчения и исступленной радости… Я запустила пальцы в его волосы. Вцепилась в них и прижалась еще ближе. Мой любимый, как же так?

Со стороны раздалось вежливое покашливание. Грейнн позволил себе еще секунду и отстранился, но не выпустил из своих объятий. Когда я открыла глаза, чтобы посмотреть на него, то лишилась дара речи: он улыбался. Мой Грейнн улыбался широко, искренне и абсолютно счастливо.

— Все закончилось, Адерин, — его голос не хрипел — скрипел проржавевшими петлями.

— Но как же…

Мой скрипач приложил палец к моим губам и прошептал, прикоснувшись лбом к моему лбу:

— Все закончилось. Все хорошо.

* * *

Двери медицинского корпуса резво проплывали мимо. Каэли шла, ведомая одной целью: пятнадцатой палатой в конце коридора. Подумать только, ведь два часа назад живой и здоровый покидал консерваторию, вместе с Маркасом и тем молодым преподавателем, кажется, мэтром Кейном. И каков результат? Лорд Двейн с преподавателем консерватории целы и невредимы, а этот герой с ножевым ранением! Из ушей Каэли разве что пар не валил. Подойдя к двери нужного помещения, она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, одела насмешливую улыбку и толкнула створку.

— И я вас очень прошу, мэтр Дойл, откажитесь от чрезмерных физических нагрузок ближайшие две недели, позвольте ране зажить.

Голос медикуса нарушал тишину палаты, в которой лежал лишь один пациент. Вернее, сидел.

— Что считать чрезмерными физическими нагрузками? — немедленно уточнил Ханлей Дойл.

— Откажитесь от физических нагрузок, мэтр, — строго повторил медикус, обобщая предписания.

— Разрешите? — прервала их перепалку девушка.

— Конечно. Проходите, — кивнул пожилой мужчина с редкой бородой, отгородившийся от мира круглыми очками.

— Никаких физических нагрузок. Никакого бега, прыжков и прочего. Подтягиваться, так и быть, можете, но в пределах разумного, — старичок сердито крякнул и покинул палату.

— Что-то мне подсказывает, что у нас разное понимание разумного, — весело заметил мужчина.

Каэли осмотрела его перебинтованную ногу и ответила:

— Значит, вам придется пересмотреть свое понятие, Ханлей.

— Почему мне? — недоумевающе вскинул брови мужчина.

— Потому что из вас двоих только у вас нога проколота до самой кости. И потому что я хочу выйти замуж за стоящего на своих ногах мужчину, а не поддерживаемого костылями из-за очередной травмы.

Ханлей обескуражено посмотрел в абсолютно безмятежные глаза девушки и очень серьезно произнес:

— Если для тебя это важно, могу две недели не вставать с этой койки.

— Не переригрывай. Медикус сказал, что подтягиваться тебе можно. В пределах разумного.

Мэтр Дойл ухватил Каэли за руку и усадил на койку спиной к себе, чтобы обнять, подуть на открытую прической шею и поинтересоваться:

— Когда скажем твоему отцу?

Девушка усмехнулась.