Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке | Павел Брянцев | страница 128 | LoveRead.ec

В тот же день Михаил Рогоза и все униатские и римские епископы в торжественной процессии, в священных облачениях отправились в церковь Св. Николая и там торжественно провозгласили унию; а затем митрополит Рогоза разослал православному духовенству и мирянам окружное послание, в котором, объявляя о сем событии, укорял Восточную церковь в ее древнем заблуждении и отказывался от общения с нею.

В ответ на это послание протосанкелл Никифор от лица вселенских патриархов и Брестского православного собора также разослал грамоту, в которой объявлял об отлучении от церкви митрополита Рогозу и его сообщников, причем благословлял всех духовных лиц, оставшихся верными православию, и разрешал епископам – львовскому и перемышльскому – удовлетворять духовные нужды прочих епархий, епископы которых отпали в унию.

Таким образом, старания иезуитов увенчались успехом: уния была введена среди западнорусского народа в областях бывшего Литовского государства, по крайней мере официальным образом.

Арест протосанкелла Никифора и суд над ним. Полемическая литература. Спустя два месяца после провозглашения унии Сигизмунд III издал новый универсал, в котором снова объявлял о принятии сего исповедания митрополитом и русскими епископами и при этом опять убеждал всех православных последовать примеру своих владык. В то же время, по наущению иезуитов, король велел арестовать протосанкелла Никифора, как человека весьма опасного унии, и предать его суду.

В январе 1597 г. Никифора привезли в Варшаву и предали сеймовому суду. Суд производился над ним с промежутками около двух недель. На Никифора взведено было много обвинений, но ни одно из них не было доказано^[265]. Защитником Никифора явился Константин Константинович Острожский. Будучи глубоко оскорблен несправедливым судом над Никифором, князь в самой зале суда сказал Сигизмунду III сильную обличительную речь. Он напомнил ему прежних королей: Сигизмунда I, Августа, Генриха и Стефана Батория, службу своих предков и свою собственную этим королям, свое старание об избрании Сигизмунда в короли, жаловался на Замойского, а потом все это заключил следующими словами: «Ваша королевская милость, вопреки справедливым доводам нашим и предстательству послов земских, не хотите оставлять нас при наших нравах, в нашей православной вере, вместо отступников дать нам иных пастырей; напротив, допускаете отступникам делать насилия и проливать кровь, грабить, выгонять из земли своей тех, которые не хотят приставать к их отступничеству. Ваша королевская милость посягаете на права нашей веры, стесняете наши вольности, насилуете нашу совесть и сами нарушаете присягу свою. Я, сенатор, не только терплю оскорбления, но вижу, что дело идет к окончательной гибели всей короны польской; после этого уже никто не обеспечен в своем праве и свободе… Скоро наступит великая смута; дай Бог, чтобы до чего иного не додумались… Предки наши, принося государю верность, послушание и подданство, получали взаимно от государя милость, справедливость и оборону; так одни другим присягали. Опомнитесь, ваше величество, и послушайте доброго совета! Я сильно оскорблен вами; на старости лет у меня отнимают то, что для меня всего милее: совесть и православную веру. Я уже в преклонных летах и надеюсь, что скоро расстанусь с этим светом; прощаясь с вами, ваше величество, я напоминаю вам, чтобы вы опомнились! Поручаю вам эту духовную особу; Бог взыщет за кровь его на страшном суде; а я прошу Бога: да не даст он моим очам более видеть нарушение прав наших, но сподобит меня на старости лет услышать о добром здоровье вашего величества и о лучшем состоянии ваших государств и наших прав!» После этих слов старик ослабел и упал в кресло: с ним сделалось дурно. Его вынесли на свежий воздух. Но протосанкелла он все-таки не спас; несмотря на то, что за ним решительно не нашли никакой вины, как ни старались об этом иезуиты, его все-таки осудили за то, что он открыл собор без дозволения короля, и отправили в Мариенбург в тюрьму, где он и умер, как говорят, от истощения.

После суда над Никифором православные, не надеясь уже более на справедливое отношение польского правительства к ним, решились соединиться с лютеранами для противодействия католичеству и с этою целию в мае 1599 г. устроили общий съезд в Вильне. Сюда съехались лица двух вероисповеданий, числом более 200. Со стороны православных, между прочим, тут были К. Острожский, белградский митрополит Лука и дубненский архимандрит Исаак. А со стороны лютеран – Николаевский и Эразм Гланцнер, оба отличавшиеся глубокою ученостию и высоким общественным положением. 18 мая на этом съезде составлен был акт конфедерации, или политического союза, которым дворянство западной России, православного и лютеранского исповеданий, обязывалось: а) сохранять мир и согласие между собою; б) защищать интересы как духовные, так и материальные дворян того и другого исповеданий; в) всеми силами противиться иезуитам и польскому правительству, когда они будут насильственными мерами обращать или православных в унию, или реформатов в католичество. Но постановления эти не принесли надлежащих плодов, потому что иезуиты сумели повести дело так, что разъединили православных и лютеран, поселили между ними холодность и недоверие и таким образом разрушили этот союз.

Гораздо важнее было по своим последствиям литературно-полемическое движение, явившееся вслед за введением унии.

После закрытия брестских соборов православные и униаты занялись изданием сочинений, в которых и те и другие оправдывали свои действия. Последним в этом деле много помогали иезуиты, а между ними особенно Петр Скарга. В 1597 г. он, как очевидец униатского Брестского собора, издал о нем книгу под заглавием «Собор Брестский и его защита». Книга эта отличается тенденциозностию и написана с католической точки зрения. Издана она была на двух языках – польском и русском.

В том же году со стороны православных Христофор Вронский издал сочинение под заглавием «Апокрисис» (ответ на книгу Скарги). Сочинение это своими серьезными доказательствами в пользу православия произвело переполох между униатами и католиками.

В 1598 г. со стороны православных было выпущено новое серьезное сочинение под именем «Перестрига», или предостережение. Оно написано львовским священником, который сам был на Брестском православном соборе. В этом сочинении выяснены причины возникшей в западнорусской церкви унии; в нем весьма подробно изложено, какими насильственными мерами вводилось сие исповедание.

В 1599 г. униаты выпустили в свет сочинение под заглавием «Антирресис». Оно было направлено против «Апокрисиса» и отличалось не столько научными доказательствами, сколько руганью, направленною по адресу Христофора Вронского. Автор этого курьезного сочинения был грек, уроженец острова Корфу, Петр Аркудий. Его привез из Рима в Литву в 1596 г. Поцей, как человека начитанного в церковной письменности. Поцей сначала поручил ему управление Брестскою школою, а потом сделал его архимандритом Лавришенского и Кобринского монастырей. Но после смерти Поцея Аркудий возвратился в Рим, где и состоял на службе при ватиканской библиотеке.