Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке - читать онлайн книгу. Автор: Павел Брянцев cтр.№ 117

Между тем как король польский громил русские войска в Ливонии, московский царь сидел без дела в Пскове и бражничал с опричниками. Но вот вдруг ему доносят о необычайных успехах польского короля; Иоанн Васильевич страшно перепугался, высокомерие его сразу исчезло, и он, схвативши казну, опрометью бежал в Москву. Отсюда царь немедленно послал к Баторию с предложением мира. Баторий принял послов сурово, на мир соглашался не иначе как на следующих условиях: уступить Польше Новгород, Псков и Великие Луки и кроме того уплатить еще ему 400 000 червонцев военной контрибуции. Московский царь отверг эти условия. Война опять началась, но только уже не с таким успехом для Батория, как в первый его поход. В этот новый поход польский король, после завоевания некоторых городов и селений в Новгородской области, напал на Псков, но тут потерпел неудачу: все его приступы были отбиты; к тому же наступила глубокая осень, дороги испортились, провизии не было, появились болезни среди войска, солдаты начали роптать, дисциплина ослабела. Словом, положение Батория под Псковом было очень печально, не лучше положения осажденных в городе. Отступить же ему от Пскова было в высшей степени позорно: ропоту в Польше не было бы конца и он там сразу потерял бы в глазах своих подданных и военную славу, и авторитет. Но к счастию Батория, царь возобновил переговоры о мире, а этим и воспользовался король, чтобы с меньшим скандалом отступить от Пскова.

16 января 1582 г., при посредстве папского легата Антония Пассевина, в деревне Киверова Горка (в 15 верстах от Запольского Яма), между Москвою и Речью Посполитой был заключен мир на 10 лет ^[232]. По этому миру русские уступили Польше Ливонию, Полоцк и Велиж, а Баторий отказался от Псковской области и городов Северской украйны.

Баторий недоволен был этим миром, ему хотелось снова начать войну с царем, но сейм не позволял. Король стал ждать удобного случая; случай представился: в 1584 г. умер Иоанн Васильевич Грозный; на престол вступил сын его Феодор Иоаннович; государством управлял шурин его Борис Годунов; вследствие преследования Годуновым некоторых бояр, покушавшихся отнять у него власть, один из них, именно Головин, бежал в Литву и там стал подбивать на Москву Батория, говоря, что в Москве не терпят Бориса и никто не станет его защищать. Баторий поверил, собрал сейм и убедил было его разрешить ему войну с Россией. Но Борис Годунов, узнавши о сем вовремя, отправил послов в Варшаву, которые посредством денег и дорогих подарков склонили влиятельных сеймовых членов на сторону его, и дело кончилось ничем. Тогда же польский сейм с своей стороны послал послов в Москву с предложением такого рода: заключить формальный договор, по которому в случае смерти Батория на польско-литовский престол должен быть возведен Феодор Иоаннович, а в случае смерти Феодора Иоанновича (если он умрет раньше Батория и притом бездетным) московский престол должен занять Баторий. Но московские бояре на это ответили так: «Нам не годиться говорить о кончине живого государя, пусть его Бог милует». Ясное дело, что московские бояре этим ответом хотели только отделаться от предложения поляков. Но тем не менее это предложение важно в том отношении, что оно послужило началом для подобных сношений после кончины Батория.

Положение православных в Речи Посполитой при Стефане Батории. Общее мнение утвердилось, что в Речи Посполитой при Стефане Баторий положение православных было в высшей степени отрадное. Баторий, говорят все, как человек, воспитанный в духе либеральных протестантских идей, не только не преследовал православных, но даже и не заботился ни об обращении их в католичество, ни об ополячении.

Но как то неверно, что Баторий воспитан был в духе либеральных протестантских идей, так и то неверно, что он не преследовал православных; а тем более ложно мнение, будто бы он не заботился об обращении православных в католичество и об ополячении их.

Мы видели недавно, что Баторий, получивши польскую корону, полюбил иезуитов, привлек их к себе и окружил ими свой престол. Но почему, спрашивается? Костомаров говорит, что Баторий сделал это с целию распространить просвещение в Речи Посполитой, так как иезуиты более всех были способны на это. Но это не так: Костомаров для подтверждения своих слов не привел никаких доказательств, основанных на документах. Совершенно иначе смотрит на этот факт профессор Любович, и мы вполне должны довериться взглядам этого почтенного ученого, как основанным на документах, заимствованных из тайных ватиканских архивов. Вот подлинные слова профессора Любовича: «Баторий был человек с широкими планами, энергический, предприимчивый и, находя эти черты в иезуитах, он не мог не покровительствовать им. Сверх того, он видел в них верных союзников и помощников в своем деле. Они содействовали ему всеми силами упрочить и закрепить за Польшею завоеванные русские земли. Баторий понимал, что он не удержит за собою иначе эти территориальные приобретения, как ополячив их население. Достигнуть же этого было возможно лишь путем водворения католицизма. Баторию было известно, что православное население русских земель, принадлежавших тогда Польше, во время войны его с Москвою молилось о даровании победы единоверному с ним государству. Иезуиты, несомненно, рекомендовали ему ввиду этого распространение католицизма среди русского народа. Но Баторий уже с самого начала своего царствования держался этой политики. Он и его канцлер Ян Замойский, а также некоторые иные магнаты направляли все силы на окатоличение русского населения, находившегося под польским владычеством. Ян Замойский, имевший большие поместья в русских областях, при посещении их всегда брал с собою иезуитов и, сверх того, посылал туда постоянно их или каких-либо иных ловких и красноречивых патеров… Стефан Баторий, – продолжает этот уважаемый ученый, – вполне разделял воззрения своего канцлера на иезуитов. Этим объясняется та готовность, с которою Баторий передавал в их руки народное образование. Не говоря уже о тех глубоких политических соображениях, в силу которых он преобразовал Виленскую иезуитскую коллегию в академию, указанием на понимание Баторием деятельности иезуитов, как политического фактора, может служить и та особенность, с какою он отнесся к учреждению коллегии этих патеров в Полоцке. Едва только город был завоеван, как он принял все меры, чтобы ввести туда иезуитов. Цель его в данном случае была ясна. Он понимал, как трудно будет удержать этот русский город за собой. Только искоренивши православие, окатоличивши несколько население, возможно было рассчитывать на некоторое примирение его с чужим владычеством. Действительно, Баторий самым энергическим образом старался об основании коллегии иезуитов в Полоцке, постоянно совещался с ними по этому вопросу и оказывал им самое сильное содействие в этом деле…» «Мы знаем, – говорит профессор Любович, – о сильном сопротивлении, оказанном в Полоцке учреждению иезуитской коллегии не только со стороны местного православного населения, но даже и со стороны поляков, протестантов и в том числе самого полоцкого воеводы. Между тем это нисколько не смутило Батория: он самым энергическим образом поддержал иезуитов и добился у Полоцка исполнения всех их требований. Отсюда ясно, что основание иезуитской коллегии, в особенности в его царствование, было результатом глубоких политических соображений. Ему хотелось покорить Русь оружием иезуитов. Действительно, как только силы их возросли в русских областях, они с началом восьмидесятых годов начинают уже работать над устройством унии».