Вдова для лорда - читать онлайн книгу. Автор: Лука Каримова cтр.№ 46

— Ага, я троюродный брат по отцовской линии. У оборотней, куда не плюнь, везде родственники, пятиюродные бабки и шестиюродные сестры, которые давно стали чьим-то женами, если конечно у мужика встало на ту самую особь женского пола, — Маулез сплюнул в сторону, крутя над огнем свой нож с насаженной ножкой.

— Ты бы радовался этому, я вот всегда мечтала о большой семье, но не повезло, — отвернулась чтобы не показывать своего погрустневшего лица, вспомнив о свекрови. На душе стало гадко. «Как там моя Снежка? Надеюсь эта тварь не появлялась больше в нашем доме».

Я вернулась в воду и отплыла подальше, скрытая тенями ночи:

Что же ты, девочка моя

Делаешь с собой, сколько в тебе силы.

Сколько же, девочка моя

Выплакала слез, соли бы хватило.

Наяву, тихий океан.

Ты за ним на дно, а тебя до дна он

Пьет, как бокал вина.

Я вынырнула из воды и встала на настил:

Помни у тебя я есть, даже если ты совсем одна.

Около тебя, я здесь — ничего не бойся никогда.

Решать тебе, куда идти; в дали, где туманами

Окутано все впереди — не разбейся моя девочка.

Не разбейся моя девочка.

Что же ты, девочка моя

Делала не так, как тебе непросто.

Сколько ты, девочка моя

Не спала ночей, ты бы отдала всё

Чтоб уснуть на его плече.

Каждый божий день проведённый с ним

Ты помнишь до мелочей.

Из тумана соткалась крохотная фигурка фантома, которого я создала чтобы хотя бы так увидеть дочь, ее лицо с каждым днем стиралось из моей памяти. Я боялась этого, но фантом… оказалась, как живая.

Она бежала ко мне через все озеро, а я продолжала петь, протягивая к ней руки. Ее пепельные волосы развевались на ветру, как если бы он дул, на голове был венок из ромашек, который мы сплели однажды летом на даче, пока Кирилл был жив.

Серо-голубые глаза сверкали, а моя Снежинка бежала, оставляя на воде круги, пока не оказалась в моих объятьях. Я видела, как ошарашено и даже испуганно смотрят на меня оборотни, как их глаза блестят, у кого-то по щекам текли слезы. Они видели и понимали, но не смели ничего сказать. Фантом пульсировал в моих объятьях, будто я обнимала настоящее детское тельце. Наши волосы смешались, щека к щеке, детские ручки обнимают меня за шею:

Помни у тебя я есть, даже если ты совсем одна.

Около тебя, я здесь — ничего не бойся никогда.

Решать тебе, куда идти; в дали, где туманами

Окутано все впереди — не разбейся моя девочка.

Не разбейся моя девочка. Не разбейся, моя девочка.

Последние слова я шептала, фантом растаял, а я осталась на месте. Моего плеча коснулась рука Тобиаса, я потерлась об нее щекой, роняя несколько аквамаринов, которые застряли в моих спутанных волосах.

Тело обдало холодом, сковав со всех сторон. Оборотень крепко обнял меня, завернув в полотенце и утер влагу с щек, смотря в мои опустевшие глаза.

— Мороки с тобой, поди больше, чем с твоей дочкой. Как хоть зовут-то? — спросил Маулез, когда меня усадили на бревно. Тобиас не убирал своей горячей руки с моего плеча.

— Снежана.

— Красивое имя и выглядит так же, как снежинка. Видимо цветом волос она уродилась в тебя.

— Меня… — хрипло сказала я.

— Пора возвращаться в дом, ты замерзла и потратила много энергии на создание такого фантома, — проговорил Тобиас.

Маулез потушил костер и присыпал угольки золотой. Я ступила на траву, но тут же была подхвачена Тобиасом на руки.

— Нечего по земле босыми ногами ходить. Тебе еще детей рожать.

— Для этого нужно встретить мужчину. В таком деле учувствуют обычно двое, — я сонно зевнула, устраивая голову на его плече. — Главное, чтобы у потенциального жениха не было родственников, которые захотят сжить меня со свету. Из-за таких я чуть не потеряла Снежку, пока была беременна.

От моих слов Тобиас остановился и спустил меня на землю, поставив перед собой в кольце горячих рук. Маулез замер рядом, пристально разглядывая меня:

— А что произошло, что ты чуть не потеряла малышку?

— Мать моего покойного мужа никогда меня не любила, считала, что я не пара ее сыну. Впрочем, как и его младшая сестра Алиса. Обе — те еще змеи, доводили меня, нервы мотали, обвиняли во всех неудачах, говорили, что я ужасная жена, и однажды довели. Я была на восьмом месяце и открылось кровотечение, тогда я чуть не потеряла Снежинку, родила ее раньше времени.

— Твар-р-рь, — прорычал Маулез, скаля отросшие клыки. Его глаза потемнели, меняясь на желтые.

— А что же твой муж? — спросил Тобиас, еще сильнее сжав мои плечи.

— Понял, что, оказывается, его мать та еще штучка и сократил наше общение до минимума, но не запрещал видеться с внучкой. А потом в какой-то момент я заметила, что на теле моего ребенка появляются синяки, будто ее специально щипали, — услышала, как Тобиас резко втянул воздух, — а оказалось, что это была моя золовка. У нее какая-то нелюбовь к детям, но к родной племяннице особенно. Видимо потому, что Снежка похожа на меня.

— Видимо… — Тобиас снова взял меня на руки.

— Если бы у тебя родился сын, как назвала? — спросил Маулез.

— Ну… — я начала загибать пальцы — первый — Максимилиан, второй Глеб, а третий…

— Геннадий или Валентин, — засмеялся Маулез. — Не много ли сыновей на одну такую худую сирену?

— Вот третьего назвала бы Маулез, — щелкнула оборотня по носу, так что он резко остановился, а Тобиас засмеялся.

— Но с моими приключениями, вряд ли я встречу своего мужчину, поэтому о сыновьях можно забыть.

* * *

Лежа в кровати, я долго не могла уснуть. Оборотни решили еще немного побродить по территории поместья с собратьями, а я думала: «Смогла бы полюбить еще раз? Или же нет…»

В комнате вдруг стало душно, запахло восточными благовониями, которыми пропахла вся квартира Елизаветы. Прямо перед собой я увидела ее, в любимом черном костюмчике с шелковым платком на шее и сладковатым ароматом десерта.

Раньше мне нравился этот запах, но потом он стал душить меня, во время беременности меня очень часто тошнило от него.

Женщина нависла надо мной, схватив толстыми пальцами с острыми красными ногтями за шею и сжала горло, мне стало трудно дышать.

— Оставь Киринна в покое, не смей к нему подходить. Он — мой, а ты — ничтожество! Не достойная! Убожество, вошедшее в нашу семью, родившая такое же отродье, как и ты сама.

— Пусти, — прохрипела, цепляясь за настоящую руку, мне вдруг вновь стало страшно, как тогда, когда у меня чуть не случился выкидыш. Внутри все похолодело и сжалось, я почувствовала железный привкус крови во рту, а она все не отпускала.