– Я понимаю, почему так не нравлюсь ей.
Доминик жестом пригласил войти, и Джулианна оказалась в сине-золотистой гостиной.
– Но ты ведь не шпионишь за мной.
Она застыла на месте, ощутив неловкость.
– Нет, я никогда не сделала бы ничего подобного.
На лице Доминика мелькнула улыбка.
– Ты познакомилась с Надин. Как прошла ваша встреча?
Джулианна набрала в легкие побольше воздуха.
– Она – прекрасная женщина, но это было ужасно!
Он притянул ее ближе.
– Мне жаль, что ты расстроена.
– Я чувствую себя так, словно ты изменяешь ей со мной.
– Нет. Мы не предаем ее. Она мне не невеста и не жена.
Джулианна подняла глаза, встретившись с его взглядом, который тут же потеплел.
Она боялась говорить Доминику о Томе.
– Джулианна?
– Доминик, меня тревожит, что граф Д’Аршан в опасности.
Он переменился в лице:
– Как так?
– Я не знала, что фамилия Надин – Д’Аршан, пока не прочла ее письмо. Мне следовало раньше догадаться, что именно эту семью имели в виду, когда просили нас с Томом определить новое место жительства эмигрантов. Но я думала, что это распространенная фамилия. Этим утром я узнала, что семья Надин поселилась в Корнуолле, и поняла, что это именно те эмигранты, за которыми охотится Марсель.
Глаза Доминика изумленно округлились.
– Я незамедлительно предупрежу их. – Он выпустил Джулианну из объятий и направился к двери.
Джулианну кольнула тревога. Впрочем, Доминик обязательно помчался бы предупредить графа о грозящей ему опасности. Да и сама Джулианна не хотела, чтобы Надин или ее отца заставили страдать.
А что же насчет ее важного признания? Сердце Джулианны оглушительно колотилось.
Уже на пороге Доминик помедлил.
– Есть что-то еще, о чем ты хочешь мне рассказать?
Он и без того подозрительно высматривал шпионов в собственном доме, так зачем было беспокоить его еще больше? Джулианна заставила себя улыбнуться.
– Только… возвращайся скорее, Доминик.
Его глаза потемнели.
– Это приказ, которого я не могу ослушаться.
Джулианна проснулась с улыбкой на губах.
Она вздохнула, понимая, что была одна. Возможно, всего какой-то час назад Доминик поцеловал ее в щеку и сказал, что должен идти. Джулианна снова вздохнула. Она была донельзя пресыщена любовными ласками, так что спала глубоко, без сновидений, словно и не было у нее никаких забот. Но стоило Джулианне открыть глаза, как тревога мгновенно объяла ее душу.
Она так надеялась, что не совершила серьезную ошибку, не сказав Доминику о том, что выдала его Тому в начале лета… Оставалось только молиться, чтобы в доме Педжета не появились шпионы. Теперь Джулианне оставалось лишь пойти на то, о чем просил ее Уорлок: она должна была согласиться доносить ему на своих друзей.
Шторы в спальне были опущены, но несколько ярких солнечных лучей проникало сквозь щели. Откинув одеяла, Джулианна встала с кровати. Стоило ей подняться, как что-то, лежавшее на подушке, упало рядом с ней на пол.
На соседней подушке лежал конверт, на котором смело, отрывисто было написано ее имя. Джулианна узнала бы почерк Доминика где угодно. Сердце подпрыгнуло в груди, и она бросила взгляд на восхитительный ковер, лежавший у кровати. Джулианна потеряла дар речи: с подушки на пол упала ювелирная коробочка из синего бархата!
Что, ради всего святого, это такое…
Джулианна поспешила поднять коробочку с пола и, не в силах справиться с учащенно колотившимся сердцем, открыла ее.
И тут же застыла на месте, не веря своим глазам. В коробочке сверкал потрясающей красоты бриллиантовый браслет.
Доминик подарил ей бриллианты!
По щекам Джулианны заструились слезы.
Положив коробочку на кровать, она открыла конверт. Внутри оказалась карточка с надписью: «Носи это с удовольствием. Всегда твой, Доминик».
«Просто восхитительный день для прогулки!» – подумала Джулианна, сидя в двухколесном экипаже, которым управлял один из кучеров Доминика. Она улыбнулась, в который раз восхитившись браслетом, украшавшим ее правое запястье. Бриллианты вспыхнули ярким огнем, когда она поиграла браслетом, ловя солнечные лучи. Доминик подарил ей бриллианты, и теперь все заботы казались Джулианне несущественными. Она была влюблена, ее сердце парило на вершине счастья, и, возможно – просто возможно, – Доминик чувствовал то же самое, что и она.
Джулианна направлялась к Гайд-парку. Когда утром она закончила одеваться и спустилась вниз, ее возлюбленного уже не было дома. Что ж, она обязательно поблагодарит его за щедрый подарок позже.
Гайд-парк уже маячил впереди. Джулианна отправила Уорлоку записку с просьбой о встрече, но он пока не прислал ответа – это давало ей некоторое облегчение и маленькую передышку. И Джулианна поддалась импульсу, решив просто наслаждаться этим прекрасным днем, пока у нее есть такая возможность. Она собиралась прогуляться у дома, но леди Педжет отправилась на свой моцион в то же самое время. Тогда Джулианна решила воспользоваться экипажем.
Ее улыбка померкла. Утром, когда леди Педжет направилась к центральной башне, Джулианна как раз стояла у двери. Недолго думая она подтянула рукав платья ниже, чтобы скрыть браслет от вдовствующей графини. Джулианна вполне могла себе представить, каким ядом изойдет ехидная леди Педжет, узнай она, что этот браслет – подарок Доминика.
А потом вдовствующая графиня вдруг упомянула о том, что к ужину будут гости и нужно надеть подобающее случаю вечернее платье. Джулианна была ошеломлена: она только что получила от леди Катрин приглашение на званый ужин!
Легкий экипаж проехал через внушительные железные ворота найтсбриджского входа в парк, и Джулианна наклонилась вперед:
– Я собираюсь немного пройтись, Эдди.
Молодой кучер остановил экипаж рядом с другими каретами и кабриолетами, чтобы Джулианна смогла выйти. Она подошла к кучеру:
– Не стоит меня ждать. День просто чудесный, и я собираюсь от души насладиться каждым его мгновением.
– Вдовствующая графиня приказала мне дождаться вас, мисс Грейстоун, – ответил Эдди.
Это показалось Джулианне странным, но, возможно, леди Педжет старалась выполнить просьбу сына и дать гостье дома шанс завоевать расположение. Улыбнувшись кучеру, Джулианна неспешно двинулась по ближайшей пешеходной дорожке. Она не была одинока в этом желании. Неподалеку прогуливались несколько леди, две пары и какой-то джентльмен.
Этот день казался самым восхитительным на памяти Джулианны.