Марибел кивает.
– Мне кажется, нам надо просто вдохновить их в нужном направлении, подтолкнуть, – говорит она.
– Направить их по курсу, – поддакиваю я.
Бэйли с Бьянкой строят друг другу рожицы в зеркале заднего вида, и у меня складывается впечатление, что они в этом деле для нас потеряны.
– Приму утиное лицо Бьянки за знак согласия, – говорю. Марибел пожимает плечами:
– Я всегда так делаю.
Сэм (брат Гейба)
На обратном пути после весенних каникул Гейб выглядит расслабленным, даже довольным.
– Ты в хорошем настроении, – говорю.
– Так и есть. Меня больше не напрягает слуховой аппарат, хотя пока ничего особенного не происходит.
– Ну и как он работает?
Он пожимает плечами:
– Для начала надо определиться, какой именно мне годится. А потом нужно будет пойти на подгонку.
– Что будешь делать с Лией? – спрашиваю. – Теперь, когда контролируешь свои страхи, пора бы сформулировать план действий.
– Плана нет.
– Серьезно?
– Пока что я просто хочу сосредоточиться на слухе, – говорит он, не глядя на меня, и притворяется беззаботным, подпевая радио. – Я ей все равно не нравлюсь.
– Или она думает, что не нравится тебе, потому что ты при ней наотрез отказываешься говорить.
– Или у нее уже есть парень, и все это не суть важно.
– Или же ты сам каждый раз в ее присутствии показывал ноль заинтересованности, а потому нельзя ее винить в том, что она нашла себе парня, который готов поддерживать разговор.
Он разворачивается и глядит мне в ноги:
– Даже не знаю, что сказать, поэтому какой смысл?
– А смысл в том… что она тебе нравится, – говорю. – Смысл в том, что ты постоянно о ней говоришь и что тебе хочется быть с ней. Так что разберись с бардаком в голове и поговори.
– Да, это ведь так просто.
– Так, а как насчет того… чтобы попрактиковаться в разговоре с другой девушкой? С такой, которая тебе не особо нравится, но с которой ты видишься?
– Не знаю. Зачем мне утруждаться?
– Для практики, тупоголовый. Ты хоть слушаешь?
Он вопрошающе на меня глядит.
– Ладно. Знаю, иногда ты не слышишь, бла-бла-бла… Но я серьезно, Гейб, пробуй разговаривать с другими девушками. Может, станешь чуть увереннее.
– Вариантов у меня немного, – говорит он с задумчивым лицом, как будто в уме перебирает картотеку со списком девушек, которые терпят его присутствие.
– В следующий раз на вечеринке просто возьми и с кем-нибудь заговори.
– Да, это не совсем…
– Или, например, с той девушкой с писательского мастерства. Как ее зовут, ту чокнутую и приставучую?
– Хиллари?
– Да. Попробуй с ней поговорить.
– Ха-ха, а знаешь, можно попробовать, – говорит он и кивает. – Судя по хоть сколько-то полезному совету и разговору Кейси о снижении чувствительности, думаю, что вы, два недоумка, наконец-то начинаете оправдывать себя как друзья.
– Будешь и дальше так говорить – пойдешь пешком.
– Я маме настучу.
Апрель
Хиллари (сокурсница по писательскому мастерству)
Последнее время Гейб и Лия почти не разговаривают. По большому счету еще с весенних каникул. В начале семестра они были по уши влюблены друг в друга, но прошло уже две-три недели с тех пор, как я видела, чтобы они хихикали, делились шутками, понятными только им, и вместе цитировали дебильные сериальчики. Они даже перестали садиться вместе. Готова поспорить: они всерьез поссорились.
Знаю: это мой шанс его увести. Проверяю волосы, макияж, накладываю больше блеска для губ, дожидаюсь, чтобы замолчала Инга, и потом делаю свой ход. Начну с простого. Не хочу его отпугнуть. Трудно предсказать, как он себя поведет.
– Привет, Гейб, – говорю, накручивая локон на палец.
– Привет, – отзывается он. Он наблюдает, как уходит Лия, но не машет ей на прощание. Смотри, чтобы дверью не ударило по заднице, думаю, следя за ней.
– Что будешь делать?
– Не знаю, – говорит он, закрывая блокнот.
– Я собираюсь пойти перекусить в студенческий центр.
Мне нравится, как он на меня глядит, как внимательно следит за движением губ. Наверно, благодаря ягодному блеску. Он такой соблазнительный, что даже Гейб не может противиться его чарам.
– А, понятно. Я… тоже туда собирался, – говорит он.
– Отлично.
Он такой милый.
Мы поднимаемся по лестнице, я пытаюсь с ним заговорить, но он не отвечает. Выйдя на улицу, спрашиваю, какую он выбрал тему для итогового проекта. Но ответ у него скучный, поэтому я пробую сменить тему.
– Чем ты занимался в весенние каникулы?
– Ничем. Работал, съездил как-то вечерком в Атлантик-Сити с братом и друзьями.
– Звучит ужасно, – говорю.
– Вообще-то, было весело, – возражает он.
– А, ну тогда круто. А я ездила в Негрил. Как-нибудь обязательно побывай на Ямайке.
– Нет, думаю, это не мое, – говорит он.
Дальше я эту тему не поддерживаю, потому что скучно разговаривать с тем, кто в этом не сечет.
– Ты оканчиваешь учебу в следующем году? – спрашиваю.
Мы уже проходим возле студенческого центра, а он до сих пор сосредоточен на моих губах. Как же хочется на секундочку сделать перерыв и подбавить блеска. Мне кажется, губы побледнели, потому что приходится много говорить. Надо бы как-нибудь отлучиться в туалет.
– Э-э-э, нет. Формально я еще второкурсник: пропустил большую часть второго курса, потому что…
Я отключаюсь. Он – так себе рассказчик. Начинаю внимательно слушать как раз тогда, когда он что-то рассказывает о том, что потерял стипендию по бейсболу.
Он даже не предложил заплатить за мой салат. Какое разочарование. Но он милый, поэтому пока это прощу.
Марибел (соседка Лии по комнате)
– Лия, – шиплю в телефон.
– Марибел?
– Гейб прямо сейчас обедает в студенческом центре с образиной-обломщицей Хиллари!
– НЕТ!
– ДА!
– Черт.
– Вот именно.
– Зачем он это делает? Она ведь не может ему нравиться. Она такая банальная.
– Отличное слово – «банальная».
– Правда?