Дитя да Винчи - читать онлайн книгу. Автор: Гонзаг Сен-Бри cтр.№ 23

После минутной паузы Кристобаль вновь заговорил:

— Чтобы закончить спор по поводу Кристобаля Колумбуса, которому не видно конца, поскольку кое-кто утверждает, что ноги его не было в Америке, я сейчас скажу вам кое-что, имеющее огромную важность именно для вас, живущих в Турени.

Он встал, и я понял, что конец его речи как-то связан с красной книгой, на которой он сидел. Он взял ее в руки и гордо объявил:

— Смотрите, что я обнаружил в увлекательной книге Клода Моссе «Обманы истории». В начале 1489 года Колумб посылает своего брата Бартоломео к Карлу VIII — сюда в Амбуаз, чтобы испросить денег на новый большой проект: связать континент с Индиями. Так вот, король Франции его даже не принял!

Гордый произведенным эффектом, он продолжил, прижимая книгу к груди:

— То, что вы сейчас услышите, невероятно, но это так: брат Колумба не являлся его родным братом, это был авантюрист и обманщик, которого Христофор Колумб нанял, чтобы представлять его иностранным государям и выманивать у них денежки.

Смекнув, что беседа на животрепещущую тему вот-вот подойдет к концу и у меня больше не будет возможности задать испанскому кутюрье вопрос — назавтра был намечен его отъезд в Париж, — я бросил быстрый взгляд на дядюшку, чтобы понять, не будет ли мое вмешательство в разговор расценено как бестактность, и выпалил:

— Сударь, а существует ли какая-нибудь связь между Христофором Колумбом и Леонардо да Винчи?

Испанец ответил не задумываясь:

— Об этом мало кто знает, а между тем это страшно любопытно. Вопрос твой очень дельный, ведь они — современники, родились с разницей в год. Вообрази себе: чертежи города, который собирался построить Колумб за океаном и который он нарек именем Изабелла в честь Ее Католического Величества испанской королевы, подписаны Леонардо да Винчи.

— Браво! — воскликнул дядюшка. — А теперь живо надевайте сапоги. Отправляемся на прогулку в Амбуазский лес.

Среди приглашенных дядюшкой гостей мое внимание привлек шотландский гигант, выговаривающий слова как-то особенно нежно, по-женски. Кем он был: антикваром в Эдинбурге, экспертом в области искусства на земле призраков или же владельцем замка в стране шотландцев? В любом случае — горцем, обладателем поразительных знаний и невероятным краснобаем, оказывающим такое же пьянящее действие на собеседников, как старое виски, выпиваемое под звуки волынки. Я просто замучил его вопросами об истории наших двух стран, поскольку был страстным почитателем Вальтера Скотта и знал: две наши королевы, проживающие в Турени, уроженки этой кельтской страны — Маргарита Шотландская, первая жена Людовика XI, доставленная во Францию великолепной флотилией с тысячью человек на борту, и Мария Стюарт, супруга Франциска II, которой так полюбилась охота в наших местах, что она жизни не мыслила без бешеной скачки по Амбуазскому лесу.

Отчего Шотландия так притягивала меня? Я не мог бы этого объяснить. Может, оттого, что я был прямо-таки одержим горячим желанием принадлежать к клану, чьи устои мне близки, а деяния по сердцу. Одетые в тартан ^[62], они были кланом персонажей Вальтера Скотта, шотландца, изобретателя особого литературного жанра, получившего одобрение самого Бальзака. Как никто они умели зажечь меня ожиданием чего-то из ряда вон выходящего, населившего пространство моего воображения. К тому же он одарил меня особой милостью: приблизил к самому поразительному из своих героев — Квентину Дорварду, которого завел в его странствиях в Турень. Благодаря ему я осмеливался обследовать в поисках герольдов родной дом со всеми его потайными коридорами и заброшенными помещениями. Жизнь самого автора представляла собой столь же невероятную череду событий, что и жизнь его героя. Этот подросток, объезжающий на пару со своим отцом дикие земли Шотландии, странствующий то по ландам, покрытым вереском, то среди бурных потоков, в шестнадцать лет занявшийся переводом «Короля Ольнов», «Маргариты с прялкой», «Розы вересков», приверженный готическому искусу и восхищающийся, как и я, романом Горация Уолпола «Замок Отранта», был для меня братом. Испытав несчастную любовь, он стал верным супругом и, хотя продал за десять лет больше полутора миллионов книг, все-таки пять раз разорялся. В его романах благородство сочеталось с чувственностью, крестоносцы теряли свою душу белого человека, не в силах устоять перед темными восточными красавицами, рыцарство было отмечено кровью сердца. Когда же на пустынные долины после сражений возвращалась тишина, начинала звучать волынка. Поистине Вальтер Скотт обладал великим даром — вербовать в свои ряды юных читателей. Стоило им прочесть его роман, как они были готовы идти за ним на край света. Он увлекал их, и больше они от него ни на шаг не отставали, погружаясь в мир его произведений и лет на пять подписывая контракт верности. Они превращались в детей Эдинбурга, воспитанных в Бордерсе, на этой ленте земли, служащей границей между Шотландией и Англией. Немало юношей, жертв его рокового шарма, опередили меня на этом пути. Шатобриан рассказывает историю юного бретонца, ставшего шуаном на службе герцогини де Бери, который перед военным трибуналом после провала заговора бросил в лицо своим судьям следующее объяснение своего поступка: «Кроме того, судари, повесьте уж тогда подлинного виновника — Вальтера Скотта!» Он был одновременно зодчим сновидений, проводником по временам, поглощенным небытием, хранителем тайников памяти. С высоты донжонов замков, из бойниц крепостных стен раздавался его призывный глас, неотразимо действующий на романтические души юных трубадуров. В мгновение ока оказывались вы с ним один на один, глядя в его глаза, вам одному он рассказывал похожие на легенды истории и мало-помалу без всяких просьб с вашей стороны втягивал вас в детство, то с шафрановым Сараццином на своем темном коне, то с хитроумным Оливье Оленем, то с Карлом Смелым, окруженным стаей волков, то с Людовиком XI и его эскортом, состоящим из шотландцев, то с Вильгельмом де Ля Марком, прозванным Арденнским вепрем, чей смех подобен грому. Меня ничуть не удивляло, что мой любимый писатель Альфред де Виньи поспешил на встречу с Вальтером Скоттом, узнав, что тот будет проездом в Париже. Как бы я хотел присутствовать на этом свидании ноябрьским днем в отеле Виндзор на улице Ривали, которого Виньи добился благодаря посредничеству полковника Гамильтона Банбери, дяди своей жены Лидии. Альфред, как и все молодые люди того поколения, поглощал романы хромого отпрыска многодетной семьи, которому прадед, старый боец за дело Стюартов, в раннем возрасте привил вкус к истории. В тот день Виньи говорил со Скоттом о пребывании Марии Стюарт в Амбуазе, а тот поведал ему историю своей встречи с юной, бежавшей от революции француженкой по имени Шарлота Шарпантье, на которой он женился. Он пригласил Виньи к себе в гости, в Эбботсфорд, в дом, выстроенный в «баронско-шотландском» стиле. Как много я дал бы, чтобы хоть глазком увидеть эту встречу, на которой юный французский романтик, завороженный «Айвенго», подарил своего «Сен-Мара» прославленному шотландцу, выпустившему в свет первый роман «Веверлей» анонимно. Уход Скотта из жизни был одним из моих самых больших огорчений в жизни. Этот человек в пятнадцать лет выучился итальянскому, чтобы читать в подлиннике «Божественную комедию» Данте, и умер разоренным, после того как заплатил все свои долги, тронувшись на закате дней умом. Умирающему в своем замке, ему казалось, что он в Венеции и он просил в последний раз показать ему мост Вздохов.