Чужая дорога - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Иконникова cтр.№ 24

Он ничуточки не загордился и по-прежнему общается с нами запросто. Представляешь – у меня есть знакомый депутат!

Я поругалась со Шваброй. И не только с ней. И хотя она гораздо старше и вообще – она меня когда-то учила и воспитывала, а значит, я должна ее уважать (всё это мне уже после нашего конфликта сказала Светлана Антоновна), но если бы эта ситуация возникла снова, я бы снова поступила так же.

Помнишь, я тебе рассказывала про Артема Тюхтина? Так вот, он понемногу начал разговаривать. Если, конечно, это можно назвать разговором – он только коротко отвечает на вопросы (в основном, «да» или «нет»). Он по-прежнему всего боится и не выпускает из рук того плюшевого медвежонка, с которым его привезли – он и в столовую с ним ходит, и спать ложится.

А сегодня ребятишки из его группы решили у него этого медведя отобрать – то ли из вредности, то ли просто поиграть хотели. Забрали, конечно, – их много, а он один. Шум, драка. Прибежала воспитательница Зоя Удальцова. И как ты думаешь, что она сделала? Думаешь, стала вразумлять тех, кто Артемку хотел обидеть? А вот и нет! Она самому Артему стала объяснять, что он сейчас уже не дома, что теперь – эти девочки и мальчики – его семья, и ему нужно привыкать к новому коллективу. И что тут, в детском доме, игрушки у всех общие. Ты понимаешь, какая глупость?

Как будто он без нее не понял, что здесь – не дом. А у него такие глаза были – огромные, а взгляд – испуганный. И он всё на медвежонка смотрел, которого рыжая Аринка за лапу держала.

Ладно, Аринка и другие дети – они еще маленькие, еще не понимают. Но эта-то дура дипломированная должна бы понимать, что у него от прежней жизни только и остался этот медвежонок – маленький и потрепанный, как и он сам.

Я, конечно, не сдержалась – забрала медведя у Арины, отдала его Артему, велела им не ссориться и отправила всех на улицу (это-то я сообразила – не стала на нее при детях орать). А потом сказала всё, что я о ней, как о воспитательнице, думаю. И в выражениях я не стеснялась.

Она даже опешила от неожиданности. А потом заревела – как девчонка-школьница. А потом Швабра откуда-то нарисовалась. Нет, вообще-то понятно, откуда и почему. Ее Алка позвала. Алка как раз неподалеку от нашей комнаты болталась – услышала, конечно, как я на Удальцову орала, и Швабре наябедничала.

У Швабры пена изо рта брызгала, когда она меня отчитывала. Представляешь, стоит эта лахудра, визжит, а у нее – брызги изо рта. Оказывается, я не имела права так разговаривать с Зоей Константиновной, потому что она – воспитательница, педагог, а я – бывшая воспитанница, которой Туранская по доброте душевной разрешила поселиться в детском доме на время практики. И вообще, есть такое понятие, как профессиональная солидарность. И педагогическая этика! Это ее слова.

То есть, по ее мнению, я должна была молчать, когда Удальцова своей глупостью снова загоняла Артемку в его ракушку, из которой он только-только начал выбираться. В крайнем случае, я могла обсудить это на педсовете. А еще лучше – посоветоваться с ней, со Шваброй, или с Туранской.

Впрочем, в плане педагогики Швабра недалеко от Удальцовой ушла – это все знают. Я и сказала ей это напрямую. Она, понятное дело, обиделась. Хотя на правду не обижаются.

Тут уже Швабра ябедничать побежала. Но если она думала, что Туранская безоговорочно примет их сторону, то она ошиблась. Конечно, мне прочитали лекцию на тему уважения старших, но когда Светлана Антоновна сочла возможным послушать и мою версию, то она согласилась, что я не так уж и не права. Она даже сказала, что поговорит с Удальцовой и постарается объяснить ей, что Артемка сейчас нуждается в нашей поддержке, что именно ребята должны ему помочь. Ну, как можно назвать Удальцову, если сама она этого не понимает? Я так и Туранской сказала. А она улыбнулась и посоветовала мне быть немного сдержаннее – а иначе какой же я педагог? А какой педагог Удальцова?

Тут Туранская признала, что Удальцова как воспитатель еще не имеет опыта.

Нет, я понимаю, что педагогами становятся не сразу. И нужно относиться к этому с пониманием. Но ведь если не одернуть ее сейчас, она вообразит себя Макаренко или Ушинским, и из нее получится еще одна Швабра.

А с Алкой я вечером поговорила. Спросила – неужели ей, действительно, нравится быть доносчицей. Она, конечно, окрысилась. Сказала, что не понимает, о чем я говорю. Ну, и дура, раз не понимает. А может, ее Швабра запугала? А вообще, Алка – девчонка симпатичная. Натуральная блондинка, между прочим. И волосы – чуть не до колен, – почти как у мультяшной Рапунцель. Если бы она рядом со Шваброй не ошивалась, в нее бы все мальчишки были влюблены. Ну, да ладно, она уже не маленькая, сама должна понимать, что к чему.

О нашей с Удальцовой ссоре в детском доме уже все знают. Большинство думают, что по сути я права, а вот по форме – не очень. Ну, ладно, ладно, я и сама так думаю. Я должна работать над выдержкой, если хочу стать таким же хорошим педагогом, как Туранская. Может быть, прежде, чем повысить голос, нужно посчитать овечек? Или слонов? Или кого там считают? Хотя считают их, кажется, перед сном. Но для того, чтобы сдержаться, это, наверно, тоже полезно.

Но извиняться перед Удальцовой я не собираюсь. Если извиняться, то нужно врать. Я же должна буду ей сказать что-то вроде: «Извини, пожалуйста, что назвала тебя дурой. На самом деле я так не считаю». А если я именно так и считаю, то как я могу такое сказать? Тут еще непонятно, что лучше – грубость или ложь?

Впрочем, Удальцова пока в отъезде. Ей дали отпуск на неделю – наверно, чтобы подлечить нервы, которые я ей попортила. Швабра, конечно, негодует. Ну, да мы с ней терпеть друг друга не могли, еще когда я находилась в статусе воспитанницы. Тогда у нас были совсем разные весовые категории.

Сегодня – день рождения Дашки. Вернее, сегодня – тот день, в который двадцать с хвостиком лет назад ее нашли на Вельском вокзале. А родиться она могла и за день до этого.

Она до сих пор так и не позвонила. И страничку «В контакте» заблокировала. Надеюсь, у нее хватило ума поехать хотя бы к тетке, а не пытаться начинать всё с нуля где-то в незнакомом месте. Говорят, что у меня трудный характер. Тогда что сказать про Дашкин?

Может, стоит съездить в Подмосковье и разыскать ее тетку? А если Дашка не у нее? И вообще – если человек не хочет с нами общаться, то глупо навязываться.

Но знаешь, Дашка, где бы ты ни была, – с Днем рождения!

После того, как новость про наш несанкционированный митинг попала в районные газеты, к нам приехала пресса из области.

Не успели мы сегодня позавтракать, как они нарисовались на крыльце со своими разноцветными микрофонами. Туранская, как мне кажется, расстроилась. Она думает, что мы зря подняли шумиху, раз решение еще не принято. Но Женечка права – после того, как решение будет принято, шуметь уже будет поздно.