Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 99

Сняв осаду, Мухали вернулся по реке Вэй в Шэньси, поручив Мункэ-бухе прикрывать отход ложными атаками. Тангуты тем временем объявили о заключении мира с цзиньцами; неспособность Мухали взять Фэнсян убедила их в том, что сила монголов, как мыльный пузырь, надулась и лопнула — это суждение подкрепилось, когда цзиньцы отвоевали Хэчжун у слияния Вэйхэ и Хуанхэ ^[1214]. Сопутствующие обстоятельства еще больше убеждали в том, что монголы выдохлись. Ши Тяньин, имевший репутацию одного из самых способных офицеров Мухали, по незнанию или по каким-то иным причинам, дал задание беспробудному алкашу устроить засаду для отряда цзиньцев, посланных освобождать город от блокады. Забулдыга проспал или забыл дать вовремя команду, и цзиньцы миновали «засаду» незамеченными. Монголы были застигнуты врасплох, и цзиньцы захватили Хэчжун. Ши Тяньин пришел в ужас от осознания своего позора, но не бежал, а предпочел погибнуть в сражении ^[1215].

Поражение в Хэчжуне действительно могло свидетельствовать о некоторой потере сил, хотя контратака из Анчара и помогла вернуть все в прежнее состояние. Восстановив мосты через Хуанхэ, разрушенные цзиньскими партизанами, завладев еще несколькими фортами, Мухали затем переправился на другую сторону реки и пошел на северо-восток к Вэнь-сы, намереваясь занять позиции, позволявшие остановить и возможное новое наступление цзиньцев через Желтую реку, и неожиданный прорыв в Шаньдун из Сун. Внезапно он заболел и скончался. Ему было пятьдесят три года. Умирая, он будто бы в последних словах лишь выразил сожаление по поводу того, что подвел Чингисхана, не сумев взять Кайфын ^[1216].

Мухали, без сомнения, был гениальным полководцем и администратором, и он совершал чудеса для Чингисхана в Китае при постоянной нехватке персонала и войск. Благодаря Мухали великий хан мог успешно вести войну на два фронта — что позже не смогут сделать с таким же успехом ни Наполеон, ни кайзер, ни Гитлер и что будет считаться в учебниках военной теории одной из самых элементарных и грубейших ошибок. Он был единственным монгольским полководцем, не потерпевшим поражение в битве ^[1217]. Однако и он и Чингисхан явно недооценивали упорство и стойкость Цзинь — «этого увечного государства, наделенного поразительной сопротивляемостью и решимостью» ^[1218]. Когда цзиньцы сосредоточились на сунцах, а не на монголах, это считалось полнейшей ошибкой, но они смогли не только создать тупиковую ситуацию в войне с монголами — Мухали так и не сумел нанести нокаутирующий удар — но и отбиться от сунцев и принудить их к миру. В дополнение к характеристике Мухали можно отметить еще то, что он успешно вел боевые действия на местности, совершенно непривычной для монголов и их конницы, в регионах, пораженных эпидемиями, даже на реках, что, вообще, несвойственно монгольской военной практике ^[1219].

Был ли Мухали величайшим полководцем Чингисхана? На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ. Безусловно, самые значительные достижения Мухали связаны со временем царствования Чингисхана, хотя многие историки отдают предпочтение Джэбэ. Скептики могут сказать, что все победы Мухали одержал в битвах с деморализованными и посредственными войсками цзиньцев, и на его счету нет побед над лучшими армиями мира его эпохи, наподобие триумфов Джэбэ или Субэдэя ^[1220]. Чингисхану всегда сопутствовало то, что Наполеон называл ключом к успеху — везение или фортуна, как и таланты своих маршалов. По меньшей мере, троих его полководцев — Мухали, Джэбэ и Субэдэя — можно назвать военными гениями, затмившими своими способностями и достижениями всех соратников Александра Великого, Ганнибала, Юлия Цезаря и Наполеона.

Смерть Мухали приободрила цзиньцев и других страдальцев, натерпевшихся от его походов. Тангуты вышли из войны, в Корее националисты убили монгольского комиссара и весь его персонал, провозгласив независимость ^[1221]. Цзиньцы прекратили войну с сунцами. Сюань-цзун умер 24 января 1224 года, и на престол взошел Ай-цзун, сразу же признавший ошибкой одновременную войну против монголов и сунцев; позже цзиньцы, став хозяевами и Шаньдуна, начали вторгаться на юг Хэбэя. Они и прежде вели себя коварно: как только Мухали двинулся на запад в 1222 году, они тоже нанесли удар в западном направлении, захватив Дунпин и присовокупив к своим завоеваниям Западный Шаньдун и часть Восточного Хэбэя.

Утеряв чувство реальности, теперь и сунцы решили приступить к завоеванию Хэбэя, но их продвижение, достаточно растянувшееся, остановили монголы под командованием Ши Тяньни ^[1222]. Патовая ситуация сохранялась до 1225 года. Чингисхан на место Мухали назначил его сына Бола, придав ему в заместители Дайсуна, брата Мухали. Бол был яркой личностью, не только способным полководцем, но и превосходным лингвистом, синофилом, в значительной мере более гуманным, чем большинство монголов ^[1223]. Почти сразу ему пришлось ввязаться в войну. Еще в мае 1223 года цзиньцы вторглись на юг Шаньси и отхватили немалую территорию. Бол нанес ответный удар, оттеснил цзиньцев обратно за Хуанхэ, завладев богатой добычей. В сентябре 1224 года цзиньцы, воодушевленные войной монголов с сунцами в Хэбэе, вновь перешли Желтую реку. Бол пытался отбросить их, но из-за недостатка войск не преуспел в этом, и цзиньцы сохраняли свои завоевания, простиравшиеся к низовьям реки Фынь, вплоть до 1231 года.

Раздосадованный Бол отправился в Монголию просить совета у Чингисхана ^[1224]. Однако ответ он получил неутешительный. Чингис сказал, что готовит большую экспедицию, чтобы покончить навсегда с тангутами, и не может выделить для Китая ни одного воина. Хуже того, откуда-то опять возник неугомонный У Сянь, многократный перебежчик, на этот раз восставший против монголов на стороне сунцев и убивший Ши Тяньни. Мятеж У Сяня оказался серьезным, и какое-то время казалось, что монголы могут потерять весь Западный Хэбэй; бестолковое пребывание Бола в Монголии ничего не решало, как и его второй визит к Чингисхану в ставку на реке Тола весной 1225 года ^[1225]. Еще один многократный перебежчик Янь-ши был назначен губернатором Дунпина, ключевого города, находящегося поблизости от Кайфына. В мае-июне 1225 года его осадил новый и даровитый сунский полководец Пэн Ибин, бывший командующий у «красных курток». Поняв, что Буха его не вызволит, Янь-ши договорился о побеге и вернулся к цзиньцам и «красным курткам», которых предал семь лет назад ^[1226].