Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 93

Вскоре выяснилось, откуда у Чжана Цзи взялось столько сил и стойкости. Он командовал элитным подразделением, каким-то образом сохранившимся и называвшимся «черной армией» из-за черной униформы. Города Ичжоу и Гуаннин все еще проявляли упорство и не сдавались. Мухали избрал их для показательной кары и, захватив после осады и штурма, повелел не оставить там ни одной живой души, естественно, сохранив лишь жизни людям полезных профессий: каменотесам, плотникам, различным ремесленникам и кустарям ^[1134]. Теперь Маньчжурия, пусть и временно, была покорена. Последним повиновался Ваньну, приславший покаяние из Кореи. Гарантом его верности стал сын, отправленный заложником к Мухали, а сам Ваньну получил разрешение вернуться в горные районы Маньчжурии, граничащие с Кореей, где он и владычествовал в роли местного вождя до 1233 года ^[1135]. Собственно, не внакладе от смутного времени в Маньчжурии 1215–1216 годов остались лишь эти два человека — Мухали и Ваньну ^[1136].

Деяния Мухали в Маньчжурии были поистине героическими. Однако самым главным событием 1216 года, без сомнения, была кампания Самухи на юге. Самуха не входил в узкий круг приближенных Чингисхана, все достижения он совершал исключительно благодаря своим талантам. У него не сложились отношения с Шиги-Хутуху, который, по неизвестным причинам, не раскрытым в источниках, ненавидел его и распространял злостные слухи, будто в юности он совокуплялся с козой ^[1137]. Отправившись в экспедицию в сентябре из Дуншэна (близ современного города Баотоу), где Хуанхэ круто поворачивает на юг, завершая формирование подковы, он шел параллельно руслу реки чуть западнее ее через Ордос и Шэньси и в ноябре вышел к реке Вэй, разграбив город Сянь (современный Вэйнань) на ее южном берегу ^[1138]. Пройдя еще 375–400 миль к югу, где Вэй сливается с Желтой рекой, Самуха смог увидеть самые разные климатические зоны — от луговых просторов Монголии до субтропиков бассейна Янцзы ^[1139]. У Яньаня к нему примкнули 30 000 всадников-тангутов, и уже вместе они двигались к реке Вэй, обходя три «чжоу» (Фанчжоу, Яочжоу и Тунчжоу), форсировали Вэй и вторглись на территорию Сун ^[1140].

Поскольку цзиньцы находились в почти перманентном состоянии войны с сунцами, они не испытывали никаких нравственных неудобств из-за того, что преследовали Самуху. Император Сюань-цзун был убежден, что Чингисхан наконец совершил глупейшую ошибку, позволив монгольской армии действовать так далеко от дома. Он набрал пять отдельных армий, отправив их догонять монголов. Самуха, плутуя, петляя, идя окольными и кружными путями, смог избежать встреч с ними и подойти в декабре к Кайфыну на расстояние всего лишь семи миль и даже захватить город Цзю-чжоу, прежде чем цзиньцы догнали его ^[1141]. Кайфын был слишком неприступен, но появление монголов вблизи южной столицы вызвало некоторую тревогу. Самуха преднамеренно опустошил окрестные селения и угодья, чтобы еще больше поколебать самонадеянность цзиньцев ^[1142].

Чингисхан поручал ему провести разведку местности южнее Желтой реки и оказывать постоянное силовое давление на цзиньцев, и это задание Самуха блестяще исполнил. Пока ему все удавалось благодаря мобильности, быстроте маневра и целеустремленности, но сейчас за ним гнались пять армий, жаждавших возмездия. Постоянно маневрируя, он смог разделить их и, не теряя темпа, отступил, избрав наиболее легкий маршрут по южному берегу Желтой реки и долине Ло; прямой путь на север был закрыт укрепленными городами, защищавшими Кайфын на северной стороне. В январе 1217 года Самуха развернулся у Меньчжоу и сокрушил одну из армий преследователей, которая оторвалась от других четырех корпусов. Цзиньцы изумлялись необычайной мобильности и стремительности монгольских ударов: «Они возникали, будто падая с неба, и исчезали, как молнии» ^[1143].

Потом Самуха перешел Желтую реку по льду и двинулся в направлении Пиньяна на западном берегу Фынь (современный город Линьфынь). Цзиньцы, объединившись в одну огромную армию, продолжали его преследовать. Тангуты, у которых истек срок контракта, ушли от него возле брода Хочин, где Фынь сливается с Желтой рекой. Тогда же император Сюань-цзун надумал объявить амнистию для всех китайцев на службе у монголов, ловко объяснив свое решение тем, что их заставили служить насильственно. Акция была успешной: не менее 13 000 человек дезертировали из войска Самуахи ^[1144]. Если первоначальная численность его армии составляла 60 000 человек, включая 30 000 тангутов, то после ухода китайцев и с учетом понесенных потерь можно предположить, что от его рати осталось всего-навсего 15 000 боеспособных воинов. Вынужденный почти непрерывно принимать бой, чтобы не оказаться зажатым между цзиньским гарнизоном Пинъяна и огромной армией, наступавшей с тыла, Самуха обошел Пинъян с потерями, которые и он сам считал неприемлемыми. От смертельной опасности его избавила чрезвычайно дееспособная монгольская курьерская служба. Верховное командование, узнав о тяжелом положении Самухи, предприняло отвлекающие атаки на фантомные цели, запутавшие и сбившие с толку цзиньцев, позволив ему уйти от преследования. В феврале он наконец добрался до города Датун, который монголы уже к тому времени захватили, применив все-таки тактику осады на истощение после многих безуспешных лобовых атак ^[1145].

Поход Самухи вошел в число самых выдающихся достижений монгольских полководцев. Имея всего лишь 30 000 воинов до подсоединения тангутов, он проник вглубь цзиньского государства, все время передвигаясь по землям, усеянным фортификациями и крепостями, и противостоя значительно более многочисленным армиям. С середины ноября 1216 года и до третьей недели января 1217 года он прошел 700 миль за пятьдесят дней, исключая дни боев и осад. Цзиньцы были ошеломлены, опасаясь, что это было лишь предвестие новых монгольских вторжений, и предполагая, что придут, по меньшей мере, две армии, одна из которых пройдет по тому же маршруту, а другая — нападет на Хэбэй. Они думали, что командовать войсками будут Самуха и Джэбэ (не зная, что он уже отбыл из Китая) ^[1146].