О власти - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Ницше cтр.№ 123

4.

Таким образом, это даже антипессимистическая книга: а именно, в том смысле, что она учит чему-то, что сильнее пессимизма, «божественнее» истины. Кажется, никто еще не обращался к радикальному отрицанию жизни, даже не столько к нет-сказанию, сколько к действительному нет-деланию жизни, с более серьезным словом, чем автор этой книги. Теперь он знает, – он это пережил, он, возможно, только это и пережил, – что искусство стоит большего, чем истина.

В предисловии, в котором как бы приглашается к диалогу Рихард Вагнер, именно это предстает символом веры, евангелием артиста: «искусство как высшая задача жизни, как ее метафизическая деятельность…»

854. Я попросту вынужден в век des suffrage universel ^[223], то есть когда каждому обо всех и вся дозволено судить, снова восстановить иерархию рангов.

855. Установление ранга, понижение ранга зависит только от количества власти, и больше ни от чего.

856. Воля к могуществу. – Какими должны быть люди, чтобы на себе осуществить подобную переоценку. Иерархия рангов как иерархия власти: война и опасность – предпосылки к тому, что ранг будет придерживаться заданных условий. Грандиозный пример: человек в природе – самое слабое, самое умное существо добивается господства, порабощая могущественные, но более глупые стихии.

857. Я различаю между типом восходящей жизни – и другим, типом распада, разложения, слабости. Неужто кто-то думает, что вопрос о рангах между ними вообще может стоять?..

858. Твой ранг решает то количество могущества, которое есть ты; остальное – трусость.

859. Преимущество отстояния от своего времени. Поставлен в стороне, против обоих движений, против индивидуалистской и коллективистской морали, – ибо и первая тоже не знает иерархии рангов и норовит дать одному ту же свободу, что и всем. Мысли мои вертятся не вокруг степени свободы, которую следовало бы предоставить тому или иному, но о степени власти, которую тот или иной над другими или над всеми должен осуществлять, то есть насколько определенное жертвование свободой, даже порабощение, дает базу для возникновения высшего типа.

Если мыслить в самых крупных масштабах: как пожертвовать развитием человечества, дабы помочь появлению на свет высшего, чем человек, рода?

860. О ранге. Ужасное следствие «равенства»: в итоге каждый будет полагать, что имеет право на решение любой проблемы. И всякой иерархии рангов придет конец.

861. Необходимо объявление войны высших людей – массе! Повсюду сплачивается посредственность, норовя провозгласить свое господство! Все, что размягчает, ослабляет волю, требует уважать «народ» или «женственность», – все это действует на пользу всеобщего избирательного права, то есть ведет к господству человека низшего порядка. Но мы проведем репрессии и вытащим все это барахло (которое в Европе завелось вместе с христианством) на свет и на суд.

862. Надобно учение, достаточно сильное, чтобы действовать как средство отбора: укрепляя крепких, расслабляя, парализуя, ломая тех, кто утомлен жизнью.

Уничтожение опустившихся рас. Упадок Европы. – Уничтожение рабских ценностей. – Господство над всей Землей как средство зачинания нового типа. – Уничтожение тартюфства, именуемого «моралью» (а с ним и христианства как истерического вида честности: Августин, Беньян). – Уничтожение всеобщего избирательного права: то есть системы, в силу которой самые низкие натуры предписывают себя в качестве канона и закона натурам высшим. – Уничтожение посредственности и уважения к посредственности. (Односторонних, отдельных – народы, например, англичан, устремить к полноте природы посредством спаривания противоположностей: сюда же смешение рас). – Новое мужество – никаких априорных истин (таковых взыскуют привыкшие к вере!), но свободное подчинение господствующей мысли, для которой пришло время, например, время как свойство пространства и т. д.

863. Понятия «сильный и слабый человек» сводятся к тому, что в первом случае унаследовано много сил – такой человек есть сумма; во втором – еще мало – недостаточное унаследование, раздробление унаследованного. Слабость может быть и начальным феноменом: «еще мало»; или конечным феноменом – «уже недостаточно».

Точка приложения, где нужна большая сила, где надо силу расходовать: масса как сумма слабых реагирует медленно… – противится многому, для чего она слишком слаба… от чего она не видит для себя пользы; не творит, не движется вперед…

Это все против теории, которая отрицает сильных индивидуумов, утверждая, что «всё сделает масса». Это разница как между различными «коленами»: между деятельным человеком и массой может пролегать дистанция в пять поколений – хронологическая разница.

Ценности слабых впереди, потому что их переняли сильные, чтобы с их помощью вести…

864. Почему слабые побеждают. – In summa: у больных и слабых больше со-чувствия, они «человечнее»: в больных и слабых больше духа, они переменчивей, разнообразней, общительней – злобнее: это только больные изобрели злость. (Болезненная ранняя зрелость у больных рахитом, золотухой, туберкулезом.) Тонкий ум: достояние поздних рас (евреи, французы, китайцы. Антисемиты не могут простить евреям, что у тех столько «духа» – и денег; антисемитизм – синоним «не-преуспевших».)

Больные и слабые были заворожены собою, они интереснее здоровых: юродивый и святой – две самых интересных человеческих разновидности… в самом тесном родстве с ними и «гений». Великие «авантюристы и преступники», как и все люди, а здоровяки в первую голову, какое-то время своей жизни были больны: сильные душевные порывы, страсть власти, любви, мести сопровождались глубокими внутренними помехами… А что касается декаданса: его являет собою в любом смысле почти каждый человек, если не умирает преждевременно, – а значит, он на своем опыте познает инстинкты, которые ему, декадансу, свойственны; почти каждый человек половину жизни живет декадентом.

И, наконец: женщина! Одна из половин человечества слаба, типично больна, переменчива, непостоянна – женщине потребна сила, чтобы за нее цепляться, – ей потребна и религия слабости, которая учит, что божественно быть слабым, униженным и при этом любить… – или, еще того чище, она ослабляет сильных, она властвует, когда ей удается подчинить сильного… – женщина всегда тайком входила в комплот со всякими упадочными типами, со священниками, против «власть имущих», «сильных», против «мужей» – ради культа поклонения, сострадания, любви женщина и детей своих отринет в сторону, – тип матери весьма убедительно представляет альтруизм.

И, наконец: все возрастающая цивилизация, которая с необходимостью несет с собою одновременное возрастание нездоровых элементов, всего невротически-психиатрического и криминального… – возникает и промежуточный вид, артист, – от криминальности поступков отделенный слабостью воли и социальной боязливостью, а для сумасшедшего дома тоже еще не вполне дозревший, но с неуемным любопытством тянущий свои щупальца-усики в обе эти сферы: это специфическое культурное растение, современный артист, – художник, композитор, но в первую голову романист, который для своего образа сущего употребляет весьма неподходящее слово «натурализм»… – Полку сумасшедших, преступников и натуралистов прибывает – это примета растущей, поспешающей вперед культуры, когда все выделения, отбросы, все продукты распада приобретают особый вес, когда отставшие задают шаг…