Железный крест - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Хайнрих cтр.№ 24

— Другие люди оставляют в копилке для пожертвований деньги, а мне нечего оставлять, кроме слез.

Сказав это, она снова заплакала.

От этих воспоминаний Пастернаку стало грустно. Он забыл о том, где сейчас находится. Он больше не испытывал мучительной тяжести коробок с патронами и висевшей на плече винтовки. Глядя себе под ноги, он делал шаг за шагом, преодолевая метр за метром, как это делал и раньше, исходив не одну тысячу километров. Его мысли причудливо сплетались, совершая удивительные путешествия в мрачное будущее и возвращаясь в безрадостное прошлое.

Шедшие во главе колонны, в нескольких шагах позади Штайнера, Шнуррбарт и Крюгер вели неторопливый разговор. Они старались говорить тихо, время от времени озираясь по сторонам. Вскоре кустарник сделался гуще прежнего.

— Черт! — ругнулся Крюгер и сплюнул себе под ноги. Затем закинул голову и попытался разглядеть небо сквозь листву. — Как думаешь, дождь сегодня будет?

Шнуррбарт пожал плечами:

— Сомневаюсь. Погода, наверное, будет такая, как и вчера.

— Вот дерьмо! — заявил Крюгер. — Хотя какая разница.

Его упрямый пессимизм заставил Шнуррбарта улыбнуться.

— Старый ворчун, — заметил он. Подтягивая ремень, он задержал взгляд на небритом лице Крюгера. — Ты похож на ежа.

Крюгер провел рукой по подбородку и ухмыльнулся:

— Ты на себя посмотри. Кто бы говорил.

Заметив сильно оторвавшегося от них взводного, он крикнул:

— Эй, помедленнее там. Думаешь, что ты паровоз?

Штайнер остановился и подождал, когда товарищи подтянутся.

— Не кричи! — резко осадил он Крюгера. — Русские услышат.

Крюгер злобно выругался. Теперь все трое шли рядом.

— Далеко еще? — спросил Шнуррбарт, вытирая со лба пот.

Штайнер посмотрел на часы:

— Примерно полчаса.

— До дороги?

— Да.

— А потом?

— Потом мы перейдем мост.

После этого они молча зашагали дальше. Штайнер старался идти медленнее и время от времени останавливался и прислушивался. Каждый раз, когда он делал это, солдаты бросали на него встревоженные взгляды. Говорили они очень редко. Тишина леса, казалось, излучала скрытую угрозу. Ощущение опасности было почти физическим. Ансельм шел за Шнуррбартом. Хотя в лесу было прохладно, он чувствовал, что от пота рубашка у него прилипла к спине. Его преследовали мрачные мысли, он каждую секунду ожидал услышать треск русских автоматов.

Оглянувшись, он увидел бледное лицо Дорна. Осознание того, что Профессор тоже напуган, усилило его собственный страх.

Проклятый лес, подумал он, проклятый бесконечный лес. Шум, который производил Штайнер, прокладывая тропу сквозь заросли кустарника, казался ему адским грохотом. Если русские их не слышат, то они, должно быть, глухи. Затем он попытался представить себе, что будет, если его ранят. Только бы не в живот, подумал он, это было бы ужасно. Перед его мысленным взором возникла такая картина: он лежит на земле, стонет, а остальные равнодушно пробегают мимо.

— О Боже! — прошептал он.

Пожалуй, ему надо было бы помолиться перед сном. Когда-то он молился постоянно. Его родители были глубоко религиозными людьми и, несмотря на все запреты нацистской партии, ходили в церковь каждое воскресенье. Родители требовали, чтобы он регулярно посещал мессы и принимал причастие. До семнадцати лет он был хорошим сыном и примерным верующим юношей. Так было до тех пор, пока он не познакомился с Гертрудой. Она была высокой девушкой с длинными ногами, на три года старше его. Дело было не в том, что он сильно хотел этого. Это случилось неожиданно. Он до сих пор помнит тот жест, которым она задрала юбку выше колен, заявив, что хочет позагорать. Затем она потянула его на себя. От неожиданности у него перехватило дыхание. А потом… Он тяжело сглотнул, вспомнив, что случилось дальше.

В первый раз он на исповеди признался в том, что согрешил. Но потом приходить на исповедь стало все труднее и труднее, и он в конце концов перестал исповедоваться. Вскоре он перестал молиться. Вначале это казалось ему великим грехом. Гертруда не была его единственной девушкой. После нее были Хильдегард, Гизела и Криста. Правда, с Кристой это не прошло. Она была родом из приличной семьи, очень религиозной. Когда он попытался овладеть ею, она вырвалась и убежала…

Забыв о своем страхе, он рассердился. Глупая гусыня, возмущенно подумал он, зачем же она покорно пошла с ним в лес? Неужели думала, что они станут собирать лесные цветы?

— Только после свадьбы! — заявила она. Когда же они могли устроить свадьбу? После войны, может быть, в братской могиле? Что за чушь! Если два человека хотят этого, то им следует непременно сделать это. При чем тут свадьба? Вообще-то это они виноваты. Если бы «они» не были настолько упрямы, то мы продолжали бы и дальше играть в эту игру, ходить на исповедь и все было бы в порядке. Когда я вернусь домой, подумал он, я пойду на исповедь, но ничего не расскажу о женщинах и, возможно, снова начну молиться. Самое главное — остаться в живых. Эта мысль принесла облегчение. До этого он если что и упускал, то успешно наверстывал позднее. Что же может с ним случиться, да и с какой стати? Он уже давно воюет в России, и ему приходилось бывать в худших переделках.

Голова колонны остановилась. Штайнер замер на месте. Ложе леса здесь густо поросло папоротником. Взводный посмотрел на часы.

— Что случилось? — спросил Крюгер.

— Мы вышли к дороге, — ответил Штайнер. Заметив недоумение на лицах солдат, он указал на заросли кустарника впереди: — Она начинается за теми кустами. Садитесь, вы наверняка хотите узнать, что мы будем делать.

— Надеюсь, что никто нас здесь не услышит, — сказал Шнуррбарт и сел рядом со Штайнером. Остальные устроились вокруг них.

— До дороги примерно сто метров. Если будете говорить тихо, как я, то вас никто не услышит.

— Хорошо, будем говорить тихо, — согласился Шнуррбарт.

— Все очень просто, — начал Штайнер, затянувшись сигаретой. — Самое главное — убедиться в том, что никто из русских не сбежал. Дома стоят по одну сторону моста. Если нам удастся сразу занять другую сторону, то они окажутся прямо между нами. Половина взвода будет ждать на краю леса. Пленных не брать. Понятно?

— Гм, — задумчиво хмыкнул Шнуррбарт. — Может, и получится. Если повезет, то мы сможем перейти через мост.

— Отлично, — произнес Штайнер. Сейчас, когда настал критический момент, его нетерпение исчезло. Если бы не возможные последствия, то через двадцать минут мост был бы у них в руках. Он повернулся к Дорну: — Как твой желудок, Профессор?

Его голос прозвучал почти дружески, и Дорн удивленно посмотрел на него. Да, этот человек — настоящая загадка.

— Спасибо, уже не болит.