Актриса на главную роль - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Алюшина cтр.№ 22

Машина привычно подпрыгнула на «полицейском» перед автоматическим шлагбаумом – все, дома.

И, проехав под шлагбаумом, словно перейдя невидимую черту, Глафира ощутимо и неожиданно почувствовала, как наваливается на нее тягучая усталость. Надо же, она и не подозревала, что так вымоталась.

Всякий раз ее возвращение домой вызывало бурную восторженную реакцию детей и более сдержанную, но не менее радостную реакцию взрослых членов их нестандартной семейки. Первой, как правило, к заехавшей на площадку перед гаражом машине неслась, вереща от переполнявшей ее бурлящей радости, Агаша. За ней, побросав все свои важные дела или игры, поспевали мальчишки, а уж за ними подтягивались Роман Матвеевич и Кира Пална.

Сегодня выдался очень теплый денек, солнечный, ярко-прозрачный – красота.

Кира Пална огородничала в теплице, и Романа Матвеевича было не видно, а увлечённая какой-то ну очень увлекательной игрой в детском уголке участка ребятня даже не услышала шума подъезжающей машины.

Загнав машину в гараж, Глаша закрыла с пульта ворота и, не окликая никого, тихонечко прошла в дом, откровенно хоть ненадолго сбегая ото всех. Тишины хотелось хоть на несколько минут. Тишины и покоя.

Налила себе воды, села на высокий стул, бросив на столешницу сумку, что сильно не одобряла Кира Пална, каждый раз неизменно негромко ворча на тему грязных сумок на кухонной поверхности, когда Глафира позволяла себе эдакое. Верно, в общем-то, ворчала, соглашалась про себя Глаша, но когда сил нет, то как-то и хрен бы с теми поверхностями. Вернутся силы – протрем, а не вернутся – так и все равно.

Устала. Отпила воды пару глотков и потерла лоб, удивляясь, что ж это ее так догнало-то. Хотя причины, понятное дело, имелись.

– Тетя Глаша! – неожиданно прокричала Агата, вдруг выскочив откуда-то посреди кухни и в полном изумлении уставившись на тетку. – Ты как здесь?! Мы же тебя ждем там! – махнула она ручонкой.

– А я раз – и здесь, – усмехнулась Глаша.

– А мы там! – сообщила Агаша и стала спешно рассказывать: – Построили дом, такой игрушечный. Красивый. Но мальчики говорят: он не для кукол. А для кого, хотелось бы мне знать. – И подбежав к Глаше, ухватила ее за ладошку и потянула за собой: – Идем смотреть!

– Ну идем. – Тяжко вздохнув, Глафира поднялась со стула.

Они вышли из дома через веранду, примыкавшую к кухне, и, уже спускаясь по лестнице, Глафира услышала приглушенную расстоянием трель калиточного домофона.

– Кто-то пришел, – сказала она, отпуская ручонку Агаши. – Беги к мальчикам, я посмотрю, кто там, и приду к вам.

Агата убежала, на ходу оповещая громким криком всех, что они пропустили тетю Глашу, которая уже здесь, а они и не знают! Глаша же пошла к калитке, улыбаясь и радуясь хорошим легким и крепким голосовым связкам ребенка.

Но, испытав нечто непонятное, она вдруг остановилась на пару мгновений, постояла, прислушиваясь к себе и не интересуясь, что за персона пожаловала. Это оказался улыбающийся легкой, обаятельной и располагающей улыбкой мужчина.

Какое-то растянувшееся во времени мгновение они стояли, молча разглядывая друг друга, потом Глафира, не отрывая изучающего взгляда от гостя, прокричала:

– Дети! Отец приехал!

– Какой отец?! – тут же раздался звонкий крик в ответ.

– На мой взгляд, вполне себе хороший! – продолжая изучать мужчину, громко ответила Глаша.

– Здравствуйте, Глафира, – усмехнувшись, заулыбался мужчина.

– Здравствуйте, Трофим Романович.

– Так уж и Романович, – все улыбался долгожданный отец Ольгиных детишек.

Ростом немного выше среднего, такой подтянутый, жилистый, с хорошей мужской фигурой, с коротко стриженными чуть волнистыми светло-русыми волосами, не сокрушительный красавец и совершенно определенно не пригоженький паренек. Он был по-мужски интересен, привлекателен, но некоторая резкость черт лица и непростой взгляд дымчато-серых глаз придали бы его внешности жесткости, определявшей волевого человека, если бы эти черты не смягчали чувственные губы и удивительно приятная улыбка, образовывавшая ямочку на правой щеке, когда он улыбался.

«Совершенно как у Агаты», – проскочило непроизвольное сравнение в голове у Глаши. Она его сразу узнала, да и трудно было бы не узнать: во-первых, потому что над кроватью Макара висел очень качественно сделанный профессиональным фотографом портрет отца, и в комнате у Агаши было несколько фотографий всей семьи и отдельно папы. Во-вторых, потому что отец частенько общался с детьми по видеосвязи, и Глафира пару раз мельком видела его лицо на планшете у Макара во время их беседы. И в-третьих, дети были поразительно на него похожи.

– Папа! – вдруг заорала Агата потрясенным, счастливым голоском и кинулась стремительным болидом к отцу, который, отпустив ручки дорожной сумки, наклонившись, расставил руки навстречу дочери и подхватил с ходу, подкинул хохочущую малышку вверх, поймал и прижал к себе.

– Привет, Бусинка моя! – радостно засмеялся он.

– Папа! Папочка! – орала от счастья дочурка, прижимаясь к отцу, обнимая за шею и суча ногами от переизбытка чувств.

– Папа! – заорал пуще сестры голосистый Макар, так же как Агаша проносясь мимо застывшей у калитки Глафиры и кидаясь к отцу. – Ты приехал!

Трофим Романович успел быстро пристроить дочь на одну руку, присесть и подхватить второй рукой сына, обнять-прижать, усадить и его на руку и подняться во весь рост с обоими детьми.

– Привет, сынок! – поцеловал он счастливого Макара в щеку.

– Привет, папочка! – поцеловал в ответ сынок в щеку отца. – Ты приехал!

– Трофим! – влился в общий радостно-приветственный хор голос Романа Матвеевича, поспешившего к ним.

Глафира предусмотрительно отступила в сторону и поспешила ретироваться в дом, сделав небольшой крюк к теплице и предупредив о появившемся госте Киру Палну.

Крикам радости, восклицаниям, восторгам и смеху не было предела. Все гомонили, суетились вокруг Разведова, наперебой пытаясь что-то сообщить, рассказать. Роману Матвеевичу все же удавалось вставить словцо-другое над головами перевозбужденных детей. Кира Пална, поддавшись общему настроению, металась по кухне, хватаясь делать сразу несколько дел одновременно и непрестанно улыбаясь.

Только Глаша, воспользовавшись бестолковым гвалтом и суетой, незаметно проскользнула через кухонные двери на веранду, прошла по галерее за угол дома, куда возбужденные радостные крики доносились приглушенно, села в ротанговое плетеное кресло, облокотилась на ручки и опустила лицо в ладони, прикрыв глаза.

В такой вот позе ее и нашел Трофим и, очень тихо подойдя, присел на корточки рядом.

Но Глаша его услышала, а может почувствовала, убрала руку с глаз и, подперев подбородок, посмотрела на мужчину внимательным взглядом необычных дымчато-серых глаз, неожиданно оказавшихся очень близко.