— А тебя? — я смотрю на него. — Ты только что устроился в клинику, Бен. Только что начал все заново, у тебя была серьезная операция сегодня… и ты снова все бросишь? Зачем?
— Потому что если выбирать между клиникой и нами, я выберу нас. — Он сжимает мои пальцы. — Понимаешь?
Это становится последней каплей. Я отнимаю руки, вскакиваю и кричу:
— Нас нет! Нас?! Кто мы друг другу?!
— Не знаю, — он усмехается и поднимается следом за мной. — Это ты мне скажи, Лаура. Потому что я уже понятия не имею.
Что я там говорила про эмоции?! Меня опять начинает трясти, и Бен шагает ко мне. Оттолкнуть его — и предоставить Торну все его набловы доказательства, пусть подавится! И что дальше? Вернуться в Ферверн до родов? Отдать ребенка после, даже если выношу его в Рагране?
— Аронгара, — говорю я. — Что будет, если мы приедем туда? Меня не выдадут? Нас? Тебя? Что еще он может сделать, чтобы меня получить?!
То есть нашего ребенка. Ребенка, конечно же, ему нужен его первенец, а не я. Хотя сейчас я уже не уверена, что ему даже наша малышка нужна, потому что будь она ему нужна, этому делу ход дали бы сразу. А сейчас…
— Бен, — говорю я, — я не могу так тобой рисковать. Ты слышал про Ардена. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. В конце концов, это моя жизнь, и мне справляться с тем, что я наделала. Когда они получат анализы, я скажу, что обманула тебя и хотела выйти за тебя замуж, чтобы скрыть факт беременности от Торна. Скажу, что ты ничего не знал, и…
Под его взглядом я осекаюсь.
— И как ты предлагаешь мне себя чувствовать после твоего монолога, Лаура? — жестко интересуется он. — С твоим умением опустить мужчину, наверное, никто не сравнится. Ты в курсе, что я смогу постоять за себя и за свою женщину? И сейчас — по крайней мере, сейчас он единственный — я предлагаю тебе выход, который может все изменить. Который может что-то исправить, но уже пятнадцать минут я объясняю тебе, что нам нужно сделать. Аронгара — единственная страна в нашем мире, где люди защищены по максимуму. Хотя отчим должен мне высказать за мои слова, это на самом деле так.
— Это он звонил? — уточняю я. — Твой отчим?
Бен кивает.
— У него действительно хорошие связи.
— У него действительно хорошие связи. И именно благодаря им нам откроют ВИП-телепорт, который позволит нам уйти.
— А что будет с ним?
— Полагаю, он будет наслаждаться жизнью, как обычно, — Бен берет меня за руку. — Лаура, ты слишком много думаешь о других. Пришла пора подумать о себе самой, тебе так не кажется?
Кажется.
— Хорошо, — отвечаю я. — Ты прав. Едем в Аронгару.
У меня такое чувство, что в меня на полном ходу влетел флайс. То есть флайс влетел в меня, когда я была без флайса, и хотя, чисто теоретически, такое представить достаточно сложно, ощущения я уже словила. И продолжаю ловить, стоя у панорамного окна в два моих роста, в квартире, которая чем-то напоминает пентхаус Торна. Ночная Аронгара, а точнее, ночной Зингсприд — это россыпь огней над побережьем, которое кажется черной бездной. Сейчас, когда над городом ночь.
Гринни, которую я сначала везла в спортивной сумке под инвалидной аэроколяской, а потом усиленно запихивала в первый попавшийся заказной флайс, озираясь так, будто ограбила банк без маски, спокойно спит на роскошном диване. Мне спать сегодня точно не грозит, по всем законам жанра я должна валиться с ног, но я чувствую себя адреналиновой куклой.
Поэтому, когда за спиной раздаются шаги, даже не вздрагиваю. Просто оборачиваюсь и встречаю взгляд Бена.
— Все еще не спишь?
— Я же сказала, что тебя дождусь.
— А я обещал все рассказать. Помню.
Когда он объяснил, как мне нужно выйти из дома, я подумала, что оказалась в фильме про Баррета Крейна. Потому что мне никогда бы не пришло в голову выходить из дома в парике, а виари, которой Бен лично уколол снотворное, тащить в приоткрытой сумке для фитнеса. И уж тем более не сдавать потом пожилую женщину на руки мужчине с непробиваемой физиономией, который обещал доставить ее обратно (точнее, это обещал Бен, мужчина просто перехватил у меня ручки коляски и ушел, оставив меня с Гринни и сумкой).
Бен попросил ему довериться, и я доверилась.
Наверное, я никогда в жизни никому так не доверялась, как сегодня — ему.
— Пойдем, — он кивнул в сторону дивана, но я осталась на месте. Бен помолчал, потом все-таки произнес: — Помнишь, я говорил тебе о том, что мой отчим — не простой иртхан?
Очень непростой, если сумел провернуть то, что провернул.
— Он уехал из Раграна консулом. Долгие годы просто консулом он и был, но после смерти матери все изменилось. Его хотели отозвать из-за того, что его личная потеря могла повлиять на его работу, но не отозвали. Правительство Раграна решило, что в Ферверне он будет нужнее. Его связи открывали многие двери, а его статус не позволял заподозрить ничего лишнего. До определенного момента он был и консулом и поставщиком информации о некоторых важных вещах, доступ к которым в Ферверне было получить не так просто.
Про Баррета Крэйна я не ошиблась.
— Твой отчим был секретным агентом? — уточнила я.
— Это слишком попсово. В какой-то мере, да. Сейчас он начальник внутренней и внешней разведки, или, попросту говоря, второе лицо Раграна после Бермайера.
Бермайер — Верховный правящий Раграна, как Торн в Ферверне, и если отчим Бена стоит после него, все вопросы по поводу случившегося отпали. Точнее, один остался. И весьма существенный.
— А ты? — спросила я, глядя на Бена в упор.
— А я кардиохирург. И, благодаря отчиму, частично параноик, хотя именно паранойя по большей части вытаскивала меня из многих ситуаций, которые я просчитывал заранее. Например, при создании частной клиники меня хотел нагреть деловой партнер.
— Но ему это не удалось.
— Нет, — Бен покачал головой.
— Вообще-то это называется интуиция, а не паранойя.
— В моем случае паранойя. Иначе бы я не сказал тебе про тест на беременность.
Тест на беременность.
Да. С него все началось, и стоило мне только представить, какую цепочку событий я запустила покупкой этих двух запечатанных упаковок, впору было рвать волосы на голове. Но волосы мне были еще нужны, а с головой придется провести профилактическую работу, чтобы больше не делать глупостей.
— Почему ты мне сразу не сказал?
— О чем? О том, что Торнгер Ландерстерг снял слежку за тобой и поставил ее за мной?
Я зажмурилась, потому что у меня начинала кружиться голова. Все-таки телепорт (а особенно второй телепорт за недолгий промежуток времени) — не самое лучшее, что можно придумать для беременной женщины.