История Сицилии - читать онлайн книгу. Автор: Джон Джулиус Норвич cтр.№ 39

Папа Гонорий умер в 1227 году. Его преемник Григорий IX, уже старик, продолжал дело своего предшественника. «Не тщись, – писал он Фридриху вскоре после восшествия на Святой престол, – ставить свой разум, каковой роднит тебя с ангелами, ниже своих чувств, каковые роднят тебя с тварями земными и с растениями». Императору, чье распутство быстро становилось притчей во языцех, подобные поучения были назойливым укором. К тому времени Крестовый поход набрал силу. Молодые немецкие рыцари массово стекались в Апулию – они двигались к императору через Альпы и по паломническому пути через всю Италию, откуда корабли должны были доставить войско в Святую землю. Но августовский апулийский зной обернулся эпидемией – возможно, тифа или холеры; болезнь неумолимо выкашивала ряды крестоносцев. В итоге и сам Фридрих пал жертвой смертоносного вируса. Он все-таки отплыл из Бриндизи, но через день или два спустя понял, что слишком болен, чтобы продолжать путь. Император отправил выживших крестоносцев вперед, готовить плацдарм для высадки, а сам вернулся в Италию, пообещав присоединиться к ним, когда поправится, но не позднее мая 1228 года. Одновременно отослали гонца в Рим, чтобы объяснить ситуацию папе.

Григорий, однако, отказался принять этого гонца. Вместо того он в яростной энциклике обвинил императора в том, что тот дерзко пренебрегает священной клятвой. Разве не сам он, после многократных отсрочек, назначил дату отплытия? Неужели он не предвидел, что, когда на берегу скопятся тысячи воинов и паломников, зараза в летнюю жару неизбежна? И кто может подтвердить, что император в самом деле заболел? Не исключено, что это лишь очередная попытка увильнуть от исполнения своего долга. 29 сентября папа отлучил Фридриха от церкви.

Тем самым он породил для себя новую проблему. Было очевидно, что человек, отлученный от церкви, не может возглавлять крестоносцев, – а Фридрих на меньшее не соглашался. Вышло в итоге, что папа изрядно переоценил свою власть. Фридрих обратился с открытым письмом ко всем, кто принял крест, объяснил свое положение спокойно и разумно, подавая вдобавок пример его святейшеству касательно тона и манеры изъясняться. И письмо подействовало. Когда в пасхальное воскресенье 1228 года Григорий начал проповедь с нападок на императора, римские прихожане возмутились; папу изгнали из Вечного города, и ему пришлось искать убежища в Витербо. Оттуда он продолжил обличать Фридриха, но, поскольку всего несколько месяцев он отчаянно призывал императора выступить в Крестовый поход, теперь Григорий очутился в достаточно нелепом положении, будучи вынужден требовать отказа от похода; он сознавал, что, если император вернется из Палестины победителем, папскому авторитету будет нанесен удар, оправиться от которого будет не так просто.

Историю Крестового похода Фридриха можно изложить здесь вкратце. Былая империя Саладина теперь находилась в руках трех братьев из его собственной династии Аюбидов; один из братьев, султан Египта аль-Камиль, узнав о скором прибытии Фридриха, направил императору такое предложение: если император свергнет его брата аль-Муаззама с трона в Дамаске, он, аль-Камиль, сможет отдать Фридриху утраченную территорию Иерусалимского королевства. Позднее пришла весть о смерти аль-Муаззама, и вполне могло быть так, что энтузиазм аль-Камиля несколько иссяк; но Фридрих располагал чем-то вроде козыря и был полон решимости использовать этот козырь. По прибытии в Тир в конце 1228 года он отправил посольство к аль-Камилю, который постепенно присваивал земли своего покойного брата и глубоко сожалел о своем обращении к правителю неверных. Послы напомнили султану, что император приплыл сюда исключительно по его приглашению; теперь, когда весь мир знает, что он здесь, разве может Фридрих уйти с пустыми руками? Подобная потеря лица может оказаться роковой, а аль-Камиль никогда не найдет себе нового союзника среди христиан. Что касается Иерусалима, ныне это малозначимый город, беззащитный и в значительной степени опустошенный; даже с религиозной точки зрения он гораздо менее важен для ислама, чем был когда-то для христианства. Разумно поэтому уступить город в качестве жеста доброй воли – и обеспечить этой малой ценой мир между мусульманами и христианами (а также гарантировать немедленное отбытие Фридриха).

Никаких угроз не было и в помине (во всяком случае, ни одна не прозвучала открыто). Но императорское войско высадилось на берег и было весьма многочисленным. Султан очутился в безвыходном положении. Император, как говорится, стоял на пороге, ожидая получить то, что было ему обещано, и не желал уходить, пока не получит этого. В конце концов аль-Камиль капитулировал, согласился заключить десятилетний мирный договор на следующих условиях. Во-первых, Иерусалим полагалось оставить незащищенным. Храмовая гора, с мечетями Купол Скалы и Аль-Акса напротив, открывалась для доступа христиан, но владеть ею, как и Хевроном, будут мусульмане. Христиане могут вернуть свои другие главные святыни, Вифлеем и Назарет, при условии, что те будут связаны с христианскими городами на побережье только узким коридором, проходящим через мусульманские территории. В субботу, 17 марта 1229 года, Фридрих, по-прежнему официально отлученный от церкви, въехал в Иерусалим и торжественно принял ключи от города. На следующий день, бестрепетно нарушив папский запрет, он присутствовал на мессе в церкви Гроба Господня, причем намеренно надел императорскую корону. Он добился всего, чего хотел добиться, и сделал это, не пролив ни капли христианской или мусульманской крови.

Можно было ожидать, что христианская община преисполнится ликования, но вместо этого вспыхнуло общественное негодование. Фридрих, будучи отлученным от церкви, посмел вступить в главную святыню христианского мира, которую возвратил христианам позорным сговором с султаном Египта. Иерусалимский патриарх, который старательно игнорировал императора с момента его прибытия, публично выразил свое неудовольствие, обнародовав интердикт. Богослужения в Иерусалиме запрещались; паломники к святым местам могли не рассчитывать на искупление своих грехов. Местные бароны возмущались тем, что император не счел нужным с ними посоветоваться. Как, спрашивали они, им сохранять территории, столь хитроумно возвращенные Фридрихом, когда императорское войско уплывет в Европу?

Последней каплей, равно для священников и мирян, стал очевидный интерес императора (и его восхищение) к мусульманской вере и исламской цивилизации в целом. Фридрих настоял, к примеру, на посещении Купола Скалы – устройство этой мечети он подробно описал – и мечети Аль-Акса, где, как сообщалось, не скрывал своего разочарования тем, что не услышал призыв к молитве. (Султан велел муэдзинам хранить молчание в знак уважения.) Как обычно, он расспрашивал всех встреченных образованных мусульман об их вере, призвании, образе жизни и обо всем остальном. Для христиан Отремера ^[76] подобное поведение было откровенно шокирующим; императору припомнили даже его беглый арабский. С каждым днем, проведенным в Иерусалиме, его популярность падала, и, когда он перебрался в Акко – едва избежав засады тамплиеров на пути, – город уже находился на грани бунта. Фридрих приказал своему флоту готовиться к выходу в море 1 мая и достиг Бриндизи 10 июня 1229 года.