История Сицилии - читать онлайн книгу. Автор: Джон Джулиус Норвич cтр.№ 38

Насчет обстановки в собственном королевстве он не питал иллюзий: с кончины Вильгельма II в 1189 году государство пребывало в состоянии хаоса. Террор в годы правления отца Фридриха только усилил недовольство и непокорность подданных; а отсутствие полноценного правителя – его мать, назначенная регентом, едва сохраняла контроль – и затянувшаяся «отлучка» в Германию обернулись тем, что государство оставалось целым почти исключительно по названию. Иными словами, перво-наперво следовало восстановить порядок; и Фридрих приступил к решению этой задачи посредством так называемых «капуанских ассиз», то есть ряда законов, которые заложили основы для возрождения Сицилийского королевства. По существу, эти законы предусматривали новую централизацию власти, возвращение к статус-кво, существовавшему на момент смерти короля Вильгельма. Особенную суровость проявили к аристократам: в будущем владельцам наделов запрещалось жениться (а его детям – наследовать надел) без согласия сюзерена. Все замки, возведенные на территории королевства после правления Вильгельма, были конфискованы короной.

Капуанский опыт воспроизвели в последующие месяцы в Мессине, Катании и Палермо. Обнародовались и другие законы, регулировалась даже частная жизнь. Азартные игры запретили; подданным полагалось возвращаться домой до того, как в третий раз прозвонит вечерний колокол; евреям предписали носить особое платье, но сами евреи находились под королевской защитой (им, и только им разрешалось выдавать кредиты – с доходом не выше десяти процентов). Проституток выселили за пределы городских стен. Затем император перебрался в Сиракузы, где произошло серьезное столкновение с генуэзцами. Генуя всегда была другом, но еще в 1204 году генуэзские купцы практически завладели городом и распространили оттуда свое влияние по всему острову. Одной из главных причин упадка сицилийской торговли в предыдущие тридцать лет было то обстоятельство, что она в значительной степени перешла в руки иностранцев; не было ни малейших шансов возродить процветание острова, пока дела обстояли подобным образом. Поэтому, несмотря на помощь, полученную от генуэзцев в ходе путешествия в Германию, Фридрих начал действовать с характерной решительностью. Он фактически вышвырнул «чужаков» с острова: все торговые уступки, предоставленные ранее Генуе, причем не только в Сиракузах, но и в Палермо, Мессине, Трапани и других торговых центрах Сицилии, были единовременно отменены, а все генуэзские склады вместе с содержимым попросту конфисковали.

Помимо Генуи, был еще один, куда более могущественный противник – мусульмане западной Сицилии. Три четверти века назад, в правление короля Рожера, арабская община являлась неотъемлемой частью королевства. Арабы составляли штат казначейства и большинство врачей и других людей науки, которые прославили норманнскую Сицилию как оплот учености. Но те времена давно миновали. Уже в правление Вильгельма Доброго большую часть территории полуавтономной арабской области передали аббатству Монреале; ныне же, после окончательного краха власти норманнов, арабы вдруг обнаружили, что их перестали ценить и уважать. Им приходилось постоянно отступать, осваивать дикую природу гористого запада острова, где арабские разбойники и пираты терроризировали местных христиан. Первый поход Фридриха против них закончился безрезультатно; лишь в 1222 году его войска захватили сарацинскую крепость Йато и пленили вожака мусульман Ибн Аббада, который вскоре окончил свои дни на эшафоте.

Но даже казнь Ибн Аббада не означала окончательного решения проблемы. Понадобилось еще несколько лет (1222–1226 годы) и еще более суровые меры со стороны Фридриха. Император уже имел опыт переселения народов: так, он заново заселил Мальту и переселил значительное число лангобардов и греков в пустующие области Сицилии. Теперь же он вывез целиком мятежное мусульманское население западного региона – около 15 000—20 000 человек – и переселил их на другой конец королевства, в город Лючера в северной части Апулии, где со временем сложилась сильная мусульманская община, а практически все местные христианские церкви были перестроены в мечети. Следует подчеркнуть, что этот город не являлся ни в каком смысле «исправительной колонией». Его граждане пользовались всеми свободами, никто не мешал им исповедовать их религию; сам Фридрих, которого, что называется, с колыбели воспитывали мусульмане, впоследствии построил там свой дворец – здание в очевидно восточном стиле, в будущем одна из его любимых резиденций.

Сарацины Лючеры, со своей стороны, выказали свою верность императору тем, что обеспечили его личными телохранителями. Они также составили персонал главных оружейных мастерских, где производилась дамасская сталь, с которой по качеству могла сравниться только сталь из Толедо. Между тем сарацинские женщины пополняли императорский гарем: речь о восточных танцовщицах, что жили в достатке и роскоши в особом крыле дворца, со своими собственными служанками и группой евнухов, следивших, чтобы им не причиняли вреда. Некоторые девушки сопровождали императора в его постоянных разъездах, и пускай всегда заявлялось, что они обеспечивают исключительно невинные развлечения для императорского двора, не подлежит сомнению – цитируя Гиббона относительно аналогичного «сопровождения» императора Гордиана, – что они предназначались на самом деле для удовлетворения похоти, а не для любования.

Так называемый Пятый крестовый поход, впервые организованный в 1213 году, был провальной затеей. Он ставил целью захватить Дамиетту в Египте; позднее планировалось обменять захваченную крепость на священный город Иерусалим. Дамиетта пала в ноябре 1219 года, но война затянулась еще почти на два года и наверняка продолжалась бы далее, не угоди крестоносцы в ловушку нильского половодья – в ловушку, из которой они вырвались, только сдавшись в плен. После провала похода Фридрих очутился под возрастающим давлением: от него требовали сдержать клятву и предпринять еще один крестовый поход – а также снова жениться. Констанция умерла в июне 1221 года, и папа Гонорий предложил императору в жены Иоланту Бриеннскую, наследную королеву Иерусалима, которой было тогда двенадцать лет. Свой титул она получила от матери Марии, внучки короля-крестоносца Амальрика I, которая в возрасте семнадцати лет вышла замуж за шестидесятилетнего Иоанна Бриеннского. Иоанн не замедлил принять корону. После ранней смерти жены (спустя год или два) его притязания на корону считались весьма спорными, однако он продолжал править остатками королевства крестоносцев в качестве регента при маленькой Иоланте.

Фридрих поначалу не слишком обрадовался. Его суженая не имела приданого и была фактически еще ребенком (едва ли не вдвое младше будущего мужа). Что касается титула, это был пустой звук: Иерусалим уже полстолетия находился в руках сарацин. С другой стороны, подобный титул, при всей его бессодержательности, мог существенно укрепить позиции Фридриха в борьбе за город, когда император в конце концов отправился в давно откладываемый поход, намечавшийся добрых семь лет назад. Поэтому, после некоторых раздумий, Фридрих согласился. Он также признал, в ходе дальнейших обсуждений с папой, что Крестовый поход, с которым новый брак был неразрывно связан, начнется на праздник Вознесения, 15 августа 1227 года. Любая задержка, дал понять Гонорий, приведет к отлучению Фридриха.

В августе 1225 года четырнадцать галер императорского флота прибыли в Акко (Акру) – последний уцелевший форпост королевства крестоносцев, – чтобы забрать Иоланту на Сицилию. Так началось путешествие этой девочки в ее новую жизнь, в сопровождении свиты, которая включала в себя и двоюродную сестру Иоланты, на несколько лет старше будущей королевы. Фридрих вместе с новым тестем ожидал невесту в Бриндизи, где их бракосочетание и состоялось 9 ноября. Увы, этот брак оказался неудачным. На следующий день император покинул город вместе с супругой, не предупредив тестя; когда Иоанн наконец нагнал императорский кортеж, дочь со слезами на глазах поведала отцу, что новобрачный уже соблазнил ее двоюродную сестру. Когда кортеж достиг Палермо, бедную девочку немедленно отослали в дворцовый гарем. А ее отцу холодно сообщили, что он больше не является регентом, да и на титул короля у него нет прав.