Голый завтрак - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сьюард Берроуз cтр.№ 15

Каждому гражданину Аннексии было предписано получить и всегда носить с собой портфель, битком набитый документами. Граждан могли останавливать на улице в любое время, и Контролер – в штатском, в различной форменной одежде, нередко в купальном костюме или пижаме, а то и совершенно голый, если не считать бляхи, приколотой к левому соску, – проверив каждую бумагу, ставил на ней печать. При последующей проверке гражданин должен был предъявить должным образом проставленные печати предыдущей проверки. Остановив большую группу, Контролер проверял и проштамповывал документы лишь у некоторых. Остальных подвергали аресту за то, что их документы не были должным образом проштампованы. Арест представлял собой «временное задержание», то есть арестованного должны были освободить, «если и когда» его Объяснительная Записка, должным образом подписанная и проштампованная, будет заверена Помощником Арбитра по Объяснительным. Ввиду того, что этот чиновник почти никогда не бывал в своем кабинете, а Объяснительную Записку следовало представить ему лично, объяснявшиеся целыми неделями, а то и месяцами, томились в ожидании в неотапливаемых конторах, без стульев и туалета.

Выданные документы были написаны исчезающими чернилами и постепенно превращались в просроченные закладные. Постоянно требовались новые документы. В безумной попытке уложиться в нереальные предельные сроки граждане сломя голову носились из одного бюро в другое.

В городе убрали все скамейки, отключили все фонтаны, уничтожили все цветы и деревья. Раз в четверть часа на крыше каждого многоквартирного дома (в таких домах жили все) включались оглушительно громкие сирены. От вибрации люди нередко падали с кроватей. Всю ночь по городу шарили лучи прожекторов (никому не разрешалось пользоваться шторами, занавесками, жалюзи или ставнями).

Никто никогда ни на кого не смотрел из-за строгого запрещения домогательств, подкрепленных словесно или нет, по отношению к кому бы то ни было, с какой бы то ни было целью – как сексуальной, так и любой другой. Были закрыты все бары и кафе. Спиртное можно было приобрести только по специальному разрешению, а приобретенное таким образом спиртное нельзя было ни продавать, ни отдавать бесплатно, ни каким-либо способом передавать никому другому, и присутствие другого лица в помещении расценивалось как достаточное доказательство передачи спиртного.

Никому не разрешалось запирать двери, а у полицейских имелись ключи, подходившие ко всем замкам в городе. В сопровождении экстрасенса они врывались в чью-нибудь квартиру и принимались за «поиски улик».

Экстрасенс обнаруживал для них все, что человек хотел спрятать: тюбик вазелина, клизму, носовой платок, испачканный спермой, оружие, незаконно приобретенный алкоголь. При этом они всегда заставляли подозреваемого раздеться догола и подвергали его крайне унизительному личному обыску, по поводу чего делали глумливые, оскорбительные замечания. Многих латентных гомосексуалистов увели из дома в смирительной рубашке после того, как они смазали задницу вазелином. Впрочем, придраться к хозяину могли при виде любого предмета. Перочистки или распорки для обуви.

– А это еще что такое?

– Перочистка.

– Он говорит, перочистка.

– Я уже услышал все, что хотел.

– Похоже, больше ничего нам не нужно. Эй ты, пойдешь с нами!

По прошествии нескольких таких месяцев обыватели начали жаться по углам, точно запуганные коты.

Разумеется, полиция Аннексии возбуждала дела против людей, подозреваемых в том, что они агенты, саботажники или инакомыслящие, – на конвейерной основе. Что касается допроса подозреваемых, то Бенвей говорит так:

«Хотя применения пыток я, как правило, избегаю – пытка конкретизирует положение оппонента и мобилизует сопротивление, – угроза пытки помогает вызывать у объекта должное чувство беспомощности и благодарности следователю за ее неприменение. А применять пытки полезно в качестве наказания, когда объект уже настолько поддается обработке, что считает наказание заслуженным. С этой целью я разработал несколько методов применения дисциплинарных мер. Один из них назывался «Коммутатор». К зубам объекта прижаты электрические сверла, которые могут включиться в любой момент; а его обучают работе с капризным коммутатором – учат вставлять определенные провода в определенные гнезда, реагируя на звонки и зажженные лампочки. Каждый раз, как он ошибается, сверла включаются на двадцать секунд. Эти сигналы подаются с нарастающей скоростью, постепенно выходящей за пределы его реакции. Полчаса у коммутатора – и объект ломается, как перегруженный электронный мозг.

Изучение «мыслящих машин» помогает нам разобраться в работе головного мозга лучше, чем интроспективные методы. Человек Запада приобретает черты новейших электронных устройств. Гнали когда-нибудь коку по вене? Она действует прямо на мозг, активизируя связи чистого наслаждения. Наслаждение от морфия – во внутренностях. После укола вы прислушиваетесь к самому себе. А кокаин – это электрический ток, пропущенный через мозг, и тяга к кокаину – чисто мозговая, потребность без тела и чувства. Мозг, заряженный кокаином, – это обезумевший бильярд-автомат, сверкающий голубыми и розовыми огнями в электрическом оргазме. Мыслящая машина, в которой только начинает копошиться жизнь омерзительного насекомого, вполне способна испытывать наслаждение от кокаина. Жажда кокаина проходит всего через несколько часов, когда прекращается стимулирование кокаиновых каналов. Разумеется, кокаиновый эффект можно вызвать, активируя кокаиновые каналы электрическим током…

Так что очень скоро эти каналы изнашиваются, как вены, и наркоману приходится искать новые. Вена со временем снова появится, и при ловком чередовании вен джанки, если только он не становится прожигателем топлива, может не замечать потери. Однако мозговые клетки, исчезнув, уже не восстанавливаются, а когда наркоман лишается клеток мозга, жизнь его превращается в жуткую поебень.

Старики, сидящие на корточках, экскременты и ржавое железо в белом мареве жары, и до самого горизонта простирается панорама сплошь из голых идиотов. Полная тишина – речевые центры у них уничтожены, – лишь потрескивание искр да хруст опаленной плоти, когда они прикладывают электроды к спинному хребту. В неподвижном воздухе повис белый дым от горящей плоти. Группа детей привязала одного идиота колючей проволокой к столбу, развела у него между ног костер и со звериным любопытством наблюдает, как пламя лижет его бедра. Его тело, охваченное огнем, подергивается, как насекомое в агонии.

Как обычно, я отклоняюсь от темы. Вплоть до получения более точных сведений об электронике головного мозга главным инструментом следователя при атаке на подлинную личность объекта остаются наркотики. Барбитураты, разумеется, фактически бесполезны. То есть каждый, кого можно сломить подобным способом, не выдержал бы и тех детских методов, которые применяются в любом американском полицейском участке. При постепенно слабеющем сопротивлении нередко эффективен скополамин, однако он ухудшает память: агент может быть готов выдать свои секреты, но совершенно не в состоянии их вспомнить, при этом «легенда» и сведения о тайной жизни могут быть окончательно перепутаны. Во многих случаях добиться успеха позволяют мескалин, хармалин, ЛСД-6, буфотенин, мускарин. Балбокапнин вызывает состояние, близкое к шизофренической кататонии… наблюдались случаи автоматического повиновения. Балбокапнин – это депрессант, действующий на затылочные доли мозга и, возможно, выводящий из строя двигательные центры в гипоталамусе. Другие препараты, вызывавшие шизофрению на стадии эксперимента, – мескалин, хармалин, ЛСД-6, – являются стимуляторами затылочных долей мозга. При шизофрении затылочные доли стимулируются и угнетаются попеременно. За кататонией нередко следует период возбуждения и двигательной активности, в течение которого псих носится по больничным палатам, доставляя всем массу хлопот. Безнадежные шизики иногда полностью отказываются от движения и всю жизнь проводят в постели. «Причиной» шизофрении (причинное мышление не позволяет точно описывать процесс обмена веществ – недостатки существующего языка) считается нарушение регулирующей функции гипоталамуса. Автоматическое повиновение лучше всего достигается путем чередования доз ЛСД-6 и балбокапнина, причем балбокапнину придает силу кураре.