Вдова Хана. Заключительная книга трилогии - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 42

— Расскажи мне, как наш сын появился на свет. Расскажи мне о первых днях его жизни.

И я говорила, зажмурившись, стараясь представлять только личико маленького Тамерлана и не думать о рвущем плоть штыре. Пока вдруг не ощутила, как по рукам кругами разошлись колючие, болезненные мурашки, и мы разъединились.

Ощутила, как руки Хана легли мне на плечи, и закрылась от него окровавленными ладонями, спряталась, чтоб не смотрел, чтоб не видел.

— Нееет! — закричала, когда он попытался развернуть меня к себе. И пальцы ослабили хватку. Ощутила, как горячи, пересохшие губы коснулись моего затылка, мягко, осторожно прошлись дорожкой вбок к мочке уха, вызывая дрожь во всем теле и истому счастья. Когда вдруг снова жить хочется, когда от голода по его прикосновениям иссохлась душа.

— Нет ничего, что могло бы испортить твой образ в моих глазах. — целует ежик волос. Поднимаясь выше к голове. Медленно повернул к себе, осыпал поцелуями мои руки, пытаясь отнять их от лица.

— Красивая… всегда красивая для меня. Они отрастут и будут еще прекрасней. Вот увидишь.

Убирает одну руку, потом другую, и я закрываю глаза, чтоб не видеть, как изменится выражение его лица. Вдруг там промелькнет разочарование, страх. Солнце меня не пощадило. Моя кожа красная, потрескавшаяся, шелушащаяся. Везде. На голове тоже.

— Красивая… безумно красивая. Как же я скучал по тебе.

И со стоном прижимается губами к моим губам.

Осторожно, едва касаясь, чтобы не причинить боль.

Мелкими прикосновениями целует каждый миллиметр моих губ. Верхней, нижней, проводит по ним шершавым языком.

— Посмотри на меня. По глазам твоим скучал. Увидеть их хочу. Посмотри.

И я поднимаю веки, чтобы отчаянно застонать ему в унисон. Обгоревшее лицо, потрескавшаяся кожа, блестящие лихорадочным блеском глаза и… да. Он прав. Для меня невероятно красив. Каждая черточка, каждый шрам, каждая шелушащаяся корочка. Все мое. Все родное и до боли любимое. Все зацеловать, залюбить, заласкать, унять боль.

Переплел свои сбитые пальцы с моими и прижался лбом к моему лбу. То-то мягкое и холодное ткнулось нам в щеки, и мы обернулись — Лала, ласкаясь, урчала и терлась о нас своей большой головой. Оставалось самое малое — всего то пройти несколько километров и найти ближайшую деревню. Это значило — остаться без воды на несколько дней. Флягу мы уже давно потеряли.

____________________________________________________

*1 — Легенда, о которой написала одна из читательниц. Я хотела ей ответить, но потеряла комментарий… А потом нашла эту легенду в интернете. И она действительно прекрасна. Спасибо за нее.

Я прощалась с тобой, умирала.

В беспросветной тоске замерзала…

Хоронила любовь, убивала

Но она, как всегда, воскресала…

Я прощалась с тобой… В промежутках,

Проклиная ночные минуты…

И одна…в тишине…так жутко

Каждый раз…навсегда…как будто.

Я прощалась с тобой так долго,

Прикасаясь к следам и меткам

Собирая секунд осколки…

В добровольной, незапертой клетке.

Я прощалась с тобой и ждала

Каждый день, каждый миг…так жадно…

Я беззвучно звала… и знала…

Ты вернешься ко мне…всегда… обратно…

© Ульяна Соболева

Он отнес меня к воде. Нагревшаяся за день она была теплой, как парное молоко, и мои обожженные солнцем ноги переставали зудеть от касавшейся ее мягкой влаги. Мы смывали друг с друга грязь, кровь, песок и землю, смывали запах клетки и плена, запах слез и боли, запах крови и тлена. Еще там, на берегу, когда Тамерлан снимал с меня грязное, вонючее платье, я боялась смотреть ему в глаза, я смотрела куда-то вниз, позволяя осторожно стянуть прилипшую к телу ткань, оставшись совершенно голой, беззащитной, словно с меня сняли кожу. Только он умел смотреть так, что вся неуверенность в себе, весь страх начинали испаряться, растворяться в его глазах. Уродство не может разжигать такой огонь в мужском взгляде.

— Красоту не испортить ничем, — шепчут его губы, — ничем, слышишь? Ты совершенная, идеальна… моя Ангаахай.

И этот голос залечивает все раны, латает дыры в сердце, в душе, а те, что остались на теле, кажутся теперь такой мелочью. Все поправимо, когда мы вместе. Все целостно и правильно.

Потом я так же снимала с него порванную футболку и пропитанные кровью и грязью джинсы. Когда смотрела на его ступни, ужасалась. Они были покрыты ранами и волдырями. Порезаны и исколоты. Столько времени он шел и нес меня… мой родной.

Нет, любовь не рождается мгновенно, не рождается в сладких стонах на постели, не рождается в счастье. Она рождается в муках, как и долгожданный ребенок, она рождается в страданиях и боли, чтобы расцвести и заполнить все твое существо собой, затопить чистым, незамутненным, абсолютным восторгом и осознанием. Я ЛЮБЛЮ.

Люблю не тогда, когда хорошо, люблю не тогда, когда светит солнце, а люблю вот такого грязного, измученного, исхудавшего, с заросшим лицом, глубоко ввалившимися глазами, пересохшими губами, со шрамами, порезами и кровоподтеками. И ни в одно из наших мгновений я не любила его сильнее, чем сейчас. Посреди вот этого хаоса, посреди голода, грязи и неизвестности, посреди полной антисанитарии, и нет ничего прекрасней именно этих мгновений, и ни разу раньше я не была так счастлива, как сейчас.

Подняла голову и встретилась с ним взглядом. Увидела сухой блеск безумия в темных зрачках. Дикий взгляд, пронизанный голодом. И меня в ответ пронизывает осознанием, как безумно, как сильно я нуждаюсь в этом мужчине. Как меня окутывает тоской, с каким отчаянным и болезненным наслаждением я вдыхаю запах его тела, его потной кожи.

— Зачем…зачем пошла за мной, сумасшедшая птица?

«Ты будешь звать меня Хан, Птичка!» — напоминанием по венам, вызывая дрожь во всем теле. Как много пройдено от того мига до этого. Как ненавистно было это слово «птичка», и как оно любимо мною сейчас.

Этот акцент, как звучит мое имя его голосом именно по-русски, как неправильно произносит слова, и от этого они еще дороже сердцу. С его особой манерой говорить.

Гладит ладонью мое лицо, размазывая капли воды, лаская, смывая пыль и грязь. И я ощущаю, как ускоряется биение моего сердца, как оно ударяется о ребра, бьется раненой бабочкой.

— Потому что не могла иначе, потому что чувствовала, что ты жив, и я должна найти тебя. Мне казалось, что каждое мгновение моей жизни без твоего присутствия в ней не стоит и копейки. Казалось, что больше ни секунды не смогу вытерпеть разлуку.