Вдова Хана. Заключительная книга трилогии - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 45

То ли опять в бреду, то ли понимает, что говорит.

— Есть, любимый… у тебя есть сын.

— Тогда сделай это… Иначе…иначе…

Я знала, что будет иначе. Знала. Ему не нужно было мне говорить. И… и я это сделала. Потом завязывала рану обрывками мокрого платья, придавливая, останавливая кровь. Он стонал от боли, а я…мне казалось, что я сама превратилась в комок страданий и стонала вместе с ним.

Нет, он не жаловался, но я видела, как корчится посеревшее лицо, как вздрагивает и сильно вытягивает укушенную ногу. Ад подкрадывался к нам и обрушился на него приступами тошноты, бреда, испариной и лихорадкой. Тамерлан тяжело дышал, метался на траве, выгибался и что-то кричал. Даже когда прекращался дождь, с него ручьями бежал пот, катился по лицу, по телу, он весь был невыносимо холодным, и сердце билось едва слышно. Весь покрытый темно-вишневыми точками кровоизлияний, он походил на мертвеца, и я умирала вместе с ним. Молилась то про себя, то громко во весь голос.

Потом лежала у него на груди. Нет слез, нет ничего кроме понимания, что мы с ним останемся здесь вдвоем навсегда. Под проливным дождем после сильнейшей жары, хлынувшим на нас какой-то дьявольской стеной. Я думала о том, что не оставлю его, о том, что мы врастем в землю, просочимся ручейками воды к корням деревьев. Вместе навсегда.

Я не знала, сколько времени он вот так проспал. Не знала, когда проклятая змея укусила его в ногу. Смотреть на нее было страшно. Стопа сильно отекла, голень стала коричневатого цвета, и словно все вены на ней полопались. Жуткий узор сеткой протянулся к колену и охватывал бедро. Помню, как читала про укусы змей… помню, что времени у него нет. Вроде везти сразу в больницу надо, давать противоядие. Какая больница? Нам бы к людям выйти. Я пыталась его тянуть по траве, но не смогла пройти и несколько метров, упала сверху, рыдая от бессилия.

Он уже давно не открывал глаз, не кричал, не сдавливал мои руки, только дергался от судорог, пробегавших по телу. Это не может быть конец. Не отдам его. Никому не отдам. Пусть не смеют его забирать! Он еще сына не видел!

— Я искала тебя все это время. Где только не была, в какой уголок земли не заглянула. Я знала, что жив. Они могли говорить, что угодно, могли привозить мне чужое тело, могли хоронить пустые гробы и присылать выдержки из статей журналистов, пытаясь доказать, что тебя нет. Но я не верила. Где-то внутри меня жила эта уверенность, что ты дышишь со мной одним воздухом, и рано или поздно я смогу найти тебя. Не знаю, в какой момент ты стал смыслом моей жизни. Не знаю, когда я стала ощущать себя твоей частью. В какой-то момент я вдруг поняла, что ты и я… мы словно сплетенные корни, сросшиеся в одно целое.

Приподнялась, всматриваясь в его посеревшее неподвижное лицо. Меня накрыло волной ярости и отчаяния.

— Не так! Не здесь! После того, что я прошла, чтобы найти тебя! Почемуууу! Господи! — подняла искаженное лицо вверх, всматриваясь в небо. — Мамочка! Спасите его! Умоляю! Он ведь не нужен вам там! Ему рано… он сына еще не видел! Он любить меня не успел! Я хочу ему еще детей родить! Хочу жииииить! Мамаааа, защити, спаси нас! Верни его мне! Пусть случится чудо! Пусть посреди этой грязи, смерти и боли случится чудооо, пожалуйстаааа! — скрючилась, падая лицом в грязь, с воем, переходящим с сиплый стон. — Пожалуууйстааа. Прошуууу… никогда ни о чем не просила…. не забирайте его у меняяяяя… я только любить научилась… я не смогу без него самааа. Пусть чудо случится… пусть. Неужели их не бывает…неужели только тьма одна, только чернота? Во что верить тогда? Во чтоооо?

Но чуда не случилось, Хан затих совсем, и я легла рядом, не чувствуя холода, прижавшись к нему всем телом, сплетая пальцы с его пальцами. Прикрыла глаза.

И вдруг послышался рык Лалы. Она вскочила на лапы, и я приподняла голову. Лала бросилась вперед, скалясь и издавая громкий рык… а ей вторит ответный рокот. Мне ведь кажется…да?

Сквозь падающие капли дождя я вижу силуэты людей… Лала переступает мощными лапами. Но сил закричать нет. Но я слышу совсем другой крик, и меня начинает трясти от неверия, трясти всем телом.

— Верааааа! Они здесь! Слышите! Дядьки! Они здеееесь! Вера и папа! Здеееесь!

Голосок Эрдэнэ перекрывает порывы ветра, перекрывает стук дождя, и она бежит ко мне, падает вниз, в грязь, обнимает меня за шею, и я не просто плачу, я ору, я надрывно ору.

— Чудооо! Вот оно чудо! Как так? Как здесь? Девочка моя маленькая! Откуда? Как нашла?

— Дядьки нашли. Они крутые!

— Дядьки? Какие дядьки?

Переводит взгляд на отца и лицо становится каменным.

— Живой…еще живой.

— Конечно, живой. Хан тот еще засранец. Скорпионское отродье!

Послышался низкий мужской голос, и один из мужчин с длинными мокрыми волосами склонился над моим мужем, тронул ладонью лоб, опустил веки одно за другим.

— Если до сих пор не сдох, проживет еще до ста лет, как его дед. Чертов сукин сын, которого ни огонь, ни вода не берет.

Я не могла ничего говорить. У меня перехватило дыхание. Не думать, не слышать… пока не раздался детский плач. Он прорезал тишину и заглушил все остальные звуки. И с меня буквально ручьями потекло молоко.

— Лан…Лаааан! Сыночек!

Сильные руки одного из мужчин достали мальчика из перевязки и протянули мне. Выхватила кричащего малыша и, рыдая, покрыла его личико быстрыми поцелуями, задыхаясь, стоя на коленях, зарываясь лицом в мягкие волосики на макушке. Мой мальчик, мой сыыын. Другой рукой прижимая к себе Эрдэнэ, слыша сквозь слезы, как мужчины поднимают Хана, несут к машине. Как беснуется и рычит Лала, но успокаивается, когда слышит голос Эрдэнэ.

Звери помнят добро, в отличие от людей. Зверям не надо еще и еще. Им достаточно одного раза, чтобы навеки остаться преданными.

* * *

Нас везли в крытом фургоне, Лан присосался к моей груди, сдавливая ее ручонками, жадно, бешено глотая текущее ему в рот молоко, которое мое тело словно зарезервировало для него. Под голосок Эрдэнэ, которая взахлеб рассказывала обо всем. Я смотрела на бледное лицо своего мужа, слушая ее и чувствуя, как во мне умирает еще что-то светлое, как черствеет какая-то частичка души, верившая в верность, в преданность… Значит, враг был совсем рядом. Лютый враг, подлый, враг безжалостный и дикий. Зимбага, которую я так любила. Зимбага, которой верила, прислушивалась к советам и давала детей… та, кого Хан вытащил из ада и дал шанс на еще одну жизнь.

Когда Тамерлана отнесли в комнату, и им занялись врачи, я тяжело села на стул, уронила голову на руки. Облегчение не наступало. Да, нас нашли, да, мы в безопасности, но никто не дал мне гарантии, что мой муж выздоровеет. Я видела, как кололи иглами его вены, как ставили трубку в горло и надевали кислородную маску.

Маленький Лан уснул, и Эрдэнэ унесла его в другую комнату, а я осталась одна, наедине со своими страхами. Наедине сама с собой и пониманием, что как прежде уже никогда может не стать. Я слышала разговор врачей.