Я на миг ощутила себя брюзжащей старухой. М-да, а в универе нас еще называли прогрессивной молодежью.
В витраж что-то стукнуло. Эл, как всегда, уже схватился за меч, да и Сокол настороженно положил ладонь на рукоять кинжала. Все расслабились, лишь когда снаружи прозвучало знакомое «м-р-р-мяу». Я тут же метнулась к окну, раскрывая его пошире, и уже спустя секунду в комнату впрыгнул черный кот с небольшой кожаной сумкой на спине.
Даже в животном обличии Мэйрис выглядел утомленным. Шерстка с правого бока была опаленной, усы и хвост, раньше задорно торчавшие кверху, обвисли. Я не удержалась и встала перед ним на колени, погладив слегка запылившуюся шкурку. Он благодарно ткнулся мне мордочкой в ладонь, а затем потерся об меня сумкой, намекая, чтобы я отстегнула ремешки. Как только я это сделала, оборотень отошел в сторону.
Увидев, как кошачье тело начинает изгибаться и приобретать человеческие формы, я отвернулась. Голос за спиной дал понять, что трансформация прошла нормально.
— Есть чего выпить? — устало поинтересовался Мэйрис.
— Сначала о деле расскажи, — отрезал Сокол. — И ты бы прикрылся, парень. Нечего избранную смущать.
— Ах да… Опять забыл об этом. Надо будет принести сюда запасную одежду, — рассеянно отозвался он.
— На. Пока что обойдешься этим.
«Норвежец» бросил ему свой камзол. Когда я повернулась, оборотень уже застегивал пуговицы. Одежда, едва доходящая Соколу до колен, на новом хозяине болталась, как мешок, и спускалась до самых икр. В таком наряде растрепанный Мэйрис выглядел смешно, но мне не захотелось даже улыбнуться.
— Как все прошло? — нервно спросила я. — Ты цел?
— Относительно. Попал под удар охранных чар, еле увернулся, — он поморщился и потер бок. — Раз у вас нет ни вина, ни хотя бы эля, я бы, вообще-то, прилег. Рина, ты не будешь против? Но учти — я грязный. Бежать пришлось по городским улицам, а не по паркету.
— Не против.
Уговаривать его не пришлось. Мэйрис тут же плюхнулся в кровать, залез под одеяло и с удобством устроился на подушках. А я украдкой вздохнула.
Похоже, это кошак умел лучше всего.
— Так что с бумагами родителей Ариса? — напомнила я, садясь на краю постели. — Нашел что-нибудь?
Сзади зазвучали тихие шаги — приблизились Сокол и Эл.
— О, — Мэйрис оживился. — Я обнаружил кое-что такое, что и не думал увидеть.
— Руководство по оживлению Дамиана? — с сомнением спросил Сокол.
Кот поморщился.
— Нет. Бумаг там было много, кроме того, на ларях с особо ценными записями поставлены магические запоры и чары, которые снять не так уж просто. Я кое-что взломал, полистал записи на полках, но там не встретилось ни слова об оживлении мертвых. Судя по всему, эти записи хранятся где-то еще.
— Арис сказал, что в доме только самое необходимое, — вспомнила я. — Если Дамиан отказался от идеи возродиться самому, то наверняка исследования потеряли свою ценность, и их убрали в другое место.
— Скорее всего, они в библиотеке в родовом замке эн-Сандрисов. Влезть туда будет посложнее, но мне кажется, что это и не надо будет. Как я уже сказал, я позаимствовал из кабинета кое-что гораздо более интересное и считаю это достижением, — Мэйрис щелкнул пальцами. — Где моя сумка? Сокол, будь добр, она рядом с тобой.
Тот пренебрежительно фыркнул, но просьбу выполнил.
— Что-то мелковата твоя сумка. Наверное, и достижение в ней маленькое?
— Может, и маленькое, да удаленькое, — парировал оборотень.
Он достал длинную металлическую шкатулку. Крышка щелкнула, открываясь, и мы с Соколом и Элом с любопытством над ней склонились.
Шкатулка оказалась корпусом неизвестного устройства. Первая его половина предназначалась для небольших пузатых колб — одна из них, стеклянная, все еще оставалась в «гнезде», но была пустой. От каждого из «гнезд» тянулись крошечные трубочки, которые исчезали в шестеренках и проволочках второй половины. Оттуда же выдвинулись два «усика», подозрительно похожих на антенны.
— От него веет магией, — Эл нахмурился. — Что это?
— Механизм, с помощью которого нашли ушедшего бога.
— И на кой он нам? — Сокол пожал плечами. — Ну, определим мы, где боги. Путешествовать по Оси все равно не сможем, да и ради чего? Ради очередного пророчества, которое слово в слово повторит старое?
— Во-первых, — терпеливо, будто маленькому ребенку, начал объяснять Мэйрис, — у нас под боком целых два привратника Оси, один из которых этим путешествиям обучен. Во-вторых, мы не знаем наверняка, кого из богов мы отыщем с помощью механизма и что они нам ответят. Привратник, который передал пророчество, умер до того, как успел что-то рассказать. Часть его записей сгорела. Вдруг там как раз и было об оживлении Дамиана?
— Боги не смогли вернуть из мертвых собственного брата, — напомнил Эл. — Мертвое никогда не станет живым — таков их завет.
— Но при этом Дамиан ходит, издает указы о повышении налогов и ругается с эльфийскими дипломатами, а вредности в нем хватает на трех живых человек. Не очень похоже на мертвеца, тебе не кажется? Может, боги и своего собрата воскресили, но мы об этом не знаем. Или не были соблюдены какие-то другие условия. А сейчас, с помощью этой штуки, — оборотень приподнял механизм, показывая эльфу, — у нас есть возможность выяснить, что произошло и как все исправить.
— Если бы все было так просто, эн-Сандрисы уже бы связались с богами, — заспорил Сокол.
— В-третьих, — упорно продолжал Мэйрис, — этот прибор доработан по сравнению с предыдущим.
— А ты-то откуда знаешь? — удивился «норвежец».
— Оттуда, что моя семья еще не разучилась шпионить, несмотря на достопочтенную родословную, — он гордо задрал подбородок, а затем, уже гораздо скромнее, добавил: — Кроме того, мур-р, я наведывался к дочери ученого, который помогал собирать первый прибор.
Я закатила глаза.
— Мэйрис!..
— У всех свои способы поиска сведений. Лично я хорош в этом, — невозмутимо ответил он. — Так вот. Думаю, это тоже не самая последняя версия механизма, иначе родители Ариса не оставили бы ее дома. Но если сработала предыдущая, то наверняка может и эта.
— Только ты в этом уверен быть не можешь, — справедливо заметил Сокол.
— Мы должны рискнуть. Или ты действительно хочешь заразиться тленом и медленно чахнуть, наблюдая за тем, как усыхают твои конечности, а ты ничего, совершенно ничего не можешь сделать?
Он произнес это без своего обычного задора, хмуро глядя на Сокола. Тот потер щетину на подбородке, задумчиво изучая оборотня.
— Кто у тебя погиб?
Мэйрис помолчал. В желтых кошачьих глазах застыла тоска.
— Подруга детства. Служанка. Она уехала помогать семье, которая не успевала покинуть зараженные земли, а обратно вернулась уже больной.