Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Минаков cтр.№ 32

Выдвинувшихся в «генералы», и «главковерхи» Гражданской войны молодых офицеров – и в «красной», и в «белых» армиях, без академического образования, служебный потолок которых до революции был не выше командира батальона и чина подполковника – с презрительной иронией называли «наполеонами», «вундеркиндами», «тухачевскими»⁴³² (что примечательно), «краснощекими поручиками»⁴³³.

Князь Касаткин-Ростовский, обобщая «феномен Тухачевского», говорит об определенном типе «главковерхов», рожденных революцией и гражданской войной, которые «играют в Наполеонов»⁴³⁴. И далее князь расшифровывает смысл этих «наполеоновских игр». Они «строят свое благополучие на армии. ландскнехты по существу и служат тем, кто им платит. Они неразрывно связаны с солдатами, армия их любит, верит им – и в этом их сила…»⁴³⁵.

Итак, все эти «вундеркинды», «наполеоны», «тухачевские», «краснощекие поручики» – кондотьеры, ландскнехты, «наемники революции» и постреволюционных времен.

Свои боевые успехи и, как следствие, быстрое продвижение в высшее командование войсками в годы Гражданской войны они объясняли спецификой Гражданской войны, которую, по их мнению, не могли понять «генштабисты». Доказывая свое боевое превосходство над старыми генералами и «генштабистами», они проводили мысль, что в Гражданской войне важна природная интуиция, врожденные военные дарования. Правила военной науки, которыми оказались вооружены офицеры-генштабисты, по мнению этих «вундеркиндов», были пригодны к обстановке Первой мировой войны, но совершенно не «работали» в войне «гражданской», «классовой», «революционной». Поэтому-то Гражданская война и была войной «наполеонов», а не «генштабистов». «Для того чтобы понимать характер и формы Гражданской войны, – утверждал Тухачевский в конце 1919 г., – необходимо осознавать причины и сущность этой войны…Генералам совершенно непонятны условия комплектования армии родственными классами при наступлении, условия обеспечения тылов в зависимости от классовой группировки населения, непонятна им зависимость между шириной фронта армий и ходом общей классовой борьбы…Характерные особенности в стратегических формах: громадная ширина фронта, малочисленность армий, условия комплектования, организация обороны и обеспечение флангов и тыла путем использования родственных классов, понижение техники.⁴³⁶. Эта война слишком трудна, и для хорошего командования требует светлого ума и способностей к анализу, а таких качеств у русских генералов старой армии не было⁴³⁷…Гражданская война, по самому своему существу, требует решительных, смелых, наступательных действий. Революционная энергия и смелость доминируют над всем остальным»⁴³⁸.

С высказываниями «теоретика революционной войны» перекликаются мнения известного военачальника белой армии адмирала Колчака полковника В.О. Каппеля. «Гражданская война – это не то, что война с внешним врагом, – разъяснял он. – …В Гражданской войне не все приемы и методы, о которых говорят военные учебники, хороши. Эту войну нужно вести особенно осторожно, ибо один ошибочный шаг если не погубит, то сильно повредит делу. Особенно осторожно нужно относиться к населению, ибо все население России активно или пассивно, но участвует в войне. В Гражданской войне победит тот, на чьей стороне будут симпатии населения…»⁴³⁹. Указывая на добровольцев из крестьян, Каппель говорил: «Победить легче тому, кто поймет, как революция отразилась на их психологии. И раз это будет понято, то будет и победа. Мы видим, как население сейчас идет нам навстречу, оно верит нам, и потому мы побеждаем…»⁴⁴⁰.

Начальник штаба адмирала Колчака, молодой генерал-лейтенант Д.А. Лебедев, «выскочивший» из «вчерашних» подполковников, «и другие «вундеркинды», как называет их в своем дневнике барон А Будберг, уверяли адмирала, что в революцию и стратегия, и тактика, и организация войск должны быть иными, чем в нормальной войне. что и прапорщик в революцию может командовать армией» ⁴⁴¹.

Один из видных военных ученых русского зарубежья, бывший офицер л-г. Семеновского полка, воевавший в деникинской и врангелевской армиях, уже неоднократно упоминавшийся ранее, – полковник и профессор А.А. Зайцов «уверял, что в Гражданской войне организация никакой роли не играет, что нет ничего ненормального, что маленький отряд называет себя дивизией, а его начальник-поручик сам себя переименовывает в генералы…»⁴⁴².

Таким образом, «вундеркинды», «наполеоны» и «Тухачевские» – «краснощекие поручики» Красной и белых армий были едины в оценке характера Гражданской войны, в оценке собственной в ней роли и в обосновании «революционной законности» своего быстрого выдвижения в «Бонапарты». В условиях послевоенной России и русского зарубежья они намного лучше понимали и чувствовали друг друга, чем недоброжелательно и снисходительно-пренебрежительно относившиеся к ним старые генералы и высокомерно-недовольные «генштабисты».

Таким образом, своеобразная идеология «бонапартизма» зародилась практически одновременно в период гражданской войны, как в Красной армии, так и в армиях белых. Она была порождена специфической военно-политической обстановкой революционного хаоса и ожесточенной социальной войны. «Бонапартизм» же, если следовать вполне убедительной формуле Троцкого, «вырастал из революционной войны» как во Франции, так и в России. Примечательно, что А.В. Суворов первым ввел в обиход имя генерала Бонапарта как типологически-обобщающее обозначение «генералов, выросших из революционной войны» – «бонапарты». В этом плане «бонапартистские» настроения как среди младшего белого офицерства, так и среди «красных командиров» имели, в сущности, те же социально-политические корни, что и «бонапартизм» Великой Французской революции. «Бонапартистская» идеология в мировоззрении молодого офицерства, волей специфических обстоятельств Гражданской войны взлетавшего из обер-офицерских чинов в «революционные генералы», особенно остро проявлялась в их соперничестве со старыми генералами и офицерами-генштабистами. Эти социокультурные факторы оказались весьма благоприятной идеологической основой для приятия «бонапартистского» вектора в прогнозах политического будущего Советской России в период охватившего ее социально-политического кризиса 1922–1924 гг.

В годы гражданской войны стала привычной мысль, что решающим фактором социально-политического процесса в России является фактор военный, а решающей фигурой – «человек с ружьем». После того как большевикам удалось одолеть белые армии, подавить «зеленые» крестьянские восстания и мятежный Кронштадт, уже мало у кого возникало сомнение, что будущее России отныне в значительной мере зависит от Красной армии. Этот факт, несомненно, заставил обратить внимание на «вождей» Красной армии не только с военной, но и с военно-политической точки зрения. И если в годы Гражданской войны, как правило, Красная армия и ее действия были связаны с именем Троцкого, то теперь начал проявляться интерес и к военным профессионалам, к самим «революционным генералам».

Репутация и образ «красного Бонапарта», или «красного Наполеона», закрепились за Тухачевским еще со времен Гражданской войны, и в наше время уже никого не удивляют и, пожалуй, не производят особого впечатления. Хотя прозвище «Бонапарт», или «Наполеон», правда, с налетом иронии, закрепилось за ним, кажется, гораздо раньше. Мне приходилось уже неоднократно останавливаться на этом вопросе и писать об этом. Однако по-прежнему интригуют истоки этого прозвания, этого, если можно так сказать, «исторического» эпитета, ставшего неотъемлемой частью мифологизированной публичной репутации Тухачевского, а может быть, и реальным свойством его «психотипа».