Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла - читать онлайн книгу. Автор: Герр Фарамант cтр.№ 55

Соламит отвернулась, не в силах перенести увиденного. Благая Смерть сидела рядом, обнимая её за плечи и опустив голову на грудь. Не было крови, не было звуков. Тихо и методично зверь поедал останки. Ещё никого не было, все спали, никто не заметил случившегося. Им это не было нужно. Они — счастливы, и когда придёт срок, так же исчезнут, заняв своё место в мире грёз.

Душа Димы навеки была отдана Соламит с последними ростками его любви, и отныне он — в её сердце, она видит его и чувствует там, в новом доме. Сама же она, успокоившись, лежала, закинув руку за голову, смотрела в потолок и курила. Отдавшись чарам фортепианных клавиш и тонким флейтам, что заполнили её мысли, она была счастлива в своей эйфории.

Благая Смерть сидела рядом и поглаживала её, глядя в окно.

Всё потемнело — и комната опустела, преобразилась. Занавески на окнах стали золотистыми, полупрозрачными. Дрожали на ветру, мерно звенели от его лёгких касаний. В небе мерцал алый месяц в окружении множества серебристых звёзд. В помещении вдоль стен тускло горели свечи, чувствовался приторный запах ладана.

Яна осмотрелась, улыбнулась, подходя к раскрытому окну с видом на тёмную реку. Воды — тихие, спокойные, чёрные, как первозданный хаос. Густою смолой они протекали под мостом меж брусчатых дорог, и алый пепел, витавший в воздухе, отбивался в них яркими бликами, создавая иллюзию пламени. Вдалеке слышался детский смех, шум игры, множество голосов. Кто-то с кем-то спорил, о чём-то говорил, кому-то что-то кричал.

Улыбнувшись, Благая Смерть прислонилась к оконной раме, села на подоконник. Щёлкнув пальцами, ощутила в руке любимый тлеющий серый «West», поднесла к губам, закурила.

Харьков тлел снаружи, гнил изнутри. Таким она видела его, ещё будучи воспитанницей детдома, таким же — знала, как пошла учиться. Теперь же этот город видят все. Всяк и каждый, кто примкнёт к Благой Смерти, видит именно этот город, и никакой другой — и знает, что здесь ему самое место. Что именно здесь он счастлив, ибо этот город — и есть душа. Душа человека, чья жизнь погрязла в пыли и грязи, кто не видит солнца, кто отринул свет. И таких всё больше. Всё чаще их видно на широких улицах, всё больше — ночью у фонарей. Это — их город, их царство, которое они заслужили, о котором мечтали. Любые, самые смелые желания здесь обретают жизнь, становятся реальностью. Стоит только пожелать.

Раньше она сама боялась всего этого, чувствовала жизнь лишь под маркой. Теперь же познала истину в любви. Когда ты по-настоящему любишь человека, ты помогаешь ему найти себя, стремишься сделать его лучше. Найти, познать и открыть. Сплетаясь в любовном танце со своими детьми, Благая Смерть дарила им новую жизнь, которую они искали в глубине души, куда хотели, но боялись погрузиться — и которую приняли так же невинно, так же робко, как в своё время она сама, а после — так же радовались новым силам, новым чарам вечной ночи.

Скрипнула дверь — и женщина обернулась на звук, смотря в глубь комнаты.

Там на пороге стоял её рыцарь. В парадной форме, с мечом, что покоился в ножнах, и в офицерской фуражке. Как всегда, спокойный, с лёгкой полуулыбкой, он подошёл к девушке, обнимая её за талию.

Она обвила руками его плечи, позволяя взять себя на руки, потянулась к нему с поцелуем — и он принял её, всецело отдаваясь ласкам.

Влюблённые закружились в танце, подхваченные вихрем ноктюрна алых слёз, сотканных из переливов клавиш и альтовых струн, встревоженных басом гитары и набатом забытой часовни. Купаясь в лучах красной луны, пара опустилась на широкое ложе, и Клаус заглянул Благой Смерти в глаза. Его обдало свежим бризом зелёного моря полыни, тронутого пламенем новой зари, и он улыбнулся, одарив любимую нежным поцелуем.

Сплетаясь друг с другом, лишая друг друга одежд, они отдавались неге чувств, тёплой музыке цветов загробного мира, чей дух полнил воздух за пределами дома.

Подняв затуманенный взгляд, отрываясь от возлюбленного, Яна улыбнулась — в кресле в дальнем углу комнаты сидел другой мужчина. Обнажённый, со шрамами вдоль груди, с исцарапанным животом и изрезанными венами вдоль икр, на них смотрел Дима. Закинув ногу за ногу, он курил, наблюдая за парой с тёплым — но горьким, тронутым блаженной печали взглядом. Он был свободен. Осознав свои прегрешения перед любимой, искупив свою вину, отдавшись ей душой и телом, теперь он отдыхал. Сознание было очищено от всего, оставалась только ясная память прошедших дней.

Клаус и Благая Смерть занимались любовью, а покойник смотрел на них с отрешённой улыбкой, то и дело попыхивая простыми «Прилуками», столь милыми ему при жизни, наполняя помещение смрадом сожжённых тел.

Вдруг Призрак дрогнул, отвёл взгляд — и слабо усмехнулся. Перед ним стояла Соламит. Пепельные сухие волосы цвета смолы, тощий стан — хрупкая, как скелет, — и высокая, стройная, ровная. Нагая, с маленькой, чуть провисшей грудью и впалым животом, который, казалось, был с силой натянут на кости, она смотрела на него. Тоже курила, изучала его. Едва узнавала — только общие черты, силуэт. Вздохнула, покачав головой и двинулась к нему.

Яна застыла, осев на постели, вся сжалась, наблюдая мистерию, обняла Клауса.

Покойник поманил Соламит к себе, как раньше. Снова хищно улыбнулся.

Чёрный Цветок застыла в оцепенении. После — медленно подошла к нему, опустилась на колени перед покойником, обхватив его ноги, целуя колени. Раздвинула их, опуская ладонь к налитому кровью органу, проводя кончиком пальцев к основанию — и вверх, спуская крайнюю плоть. Отстранилась, поднялась, чуть откинув голову, смотря на призрака сверху вниз, протянула руку, приглашая с собой.

Тот сжал кулак — и сигарета исчезла, осыпавшись пеплом, кивнул, касаясь ладони, поцеловал её. Вместе они прошли к ложу, где отдыхали их новые мать и отец.

Соламит откинулась на постель, раскинув руки, широко раздвинула ноги, проводя стопой вдоль его груди — и тот подчинился, опускаясь, позволяя женщине повелевать им, отдаваясь её ласкам, касаясь сухими губами лодыжек, опуская голову к ней, припадая к набухшему лону.

Девушка вздрогнула, впиваясь пальцами в простынь, закусила губу, смотря на сидящую рядом с ней Яну. О, что это был за взгляд! Отчаянье, смешанное с радостью. В глазах — блестят слёзы, на устах — немая мольба. Дима любил её, любил, как никогда ранее. На такое способен лишь мёртвый, лишь тот, кто приходит во снах и делится чувствами в грёзах. Он знал, что Соламит боится его, и её страх предавал ему сил, позволял всё ещё являться ей в мире живых.

Чёрный Цветок стонала, извивалась, умоляла ещё и ещё, касаясь стопами его спины, поднимая его с колен — и любимый склонился над ней, обнимая тонкие плечи, сжимая их в своих крепких руках. Он вошёл в неё, склонившись над ложем, склонившись над ней. Ровно и нежно, мерными движениями, то накатываясь, то отстраняясь. Она хотела, чтобы он делал ей больно. Хотела быть его жертвой, и мысленно кляла себя за эту слабость.

Благая Смерть прильнула к груди Клауса, вытянув ногу, касаясь щеки Соламит — и та вцепилась в неё, изнемогая от нахлынувшей страсти.