И когда она увидела дракона, то посчитала себя настолько защищённой, что даже страх перед мужчинами отошёл на задний план. Наверное, если бы я в детстве вдруг увидела дракона, то тоже позабыла бы обо всём.
Но это, конечно, только мои предположения, к сожалению, расспросить Россину не получится. Но уже то, что она не расплакалась, увидев мужчин — невероятно хороший признак. Может, рядом с драконом-защитником она уже не будет их бояться? Ну, вдруг?
Что я знаю о трёхлетках? Может, она за эти несколько дней уже забыла свой страх, мало ли? Нужно просто воспользоваться этим, вот и всё.
Пока все эти мысли проносились в моей голове, малышка перестала скакать вокруг меня, обняла за ноги, прижалась покрепче и зевнула. Ну, ещё бы — ночь же глубокая.
— Пойдём спать? — предложила девочке. — Или сначала в кустики?
Девочка ткнула пальцем в кусты. Всё ясно. Она, наверное, проснулась, захотев на горшок, а меня рядом не было, вот и отправилась на поиски. Шум и взрывы её не разбудили, а вот естественная нужда сработала лучше любого будильника.
Пока Россина делала свои дела, я сняла с шеи остатки ночной рубашки — её горловина была довольно широкой и не разорвалась на толстой шее орка и даже волка, — и, намочив в реке, оттёрла перемазанный кровью бок. Потом оглядела себя, в одной мужской рубахе, доходившей почти до колен, и решила не просить кого- нибудь принести мне что-то поприличнее. До кареты добежать сойдёт.
Взяв на руки Россину — она, конечно, и так бегала по земле босиком, вообще-то, к такому ей не привыкать, но мало ли, вдруг какой-нибудь острый сучок или колючка поджидают её как раз на последних шагах к карете, — я попросила:
— Вэйланд, пусть все отвернутся.
— Так, быстро все повернулись и посмотрели вон на то дерево. А кто оглянется, лишится глаз! — И, спустя несколько мгновений: — Можешь идти, Элла, никто не смотрит.
Действительно, выйдя на поляну, я увидела лишь спины — все усиленно любовались одним из деревьев на другой стороне поляны. А я, в свою очередь, залюбовалась спиной Вэйланда, сама себе удивляясь. Скажи мне кто-то прежде, что когда-нибудь я буду смотреть на спину мужчины с восхищением и нежеланием отвести глаза, я бы рассмеялась этому человеку в лицо.
А теперь едва шею не свернула, стараясь подольше не выпускать эту самую спину из поля зрения. Непонятно. Ладно бы лицом любоваться — оно у Вэйланда просто загляденье, — но спина? Жаль, что мы уже подошли к карете, и нужно будет укладывать малышку, а значит, не получится ещё немного из окна посмотреть.
Когда я уже поставила Россину на пол кареты и хотела забраться в неё сама, девочка остановила меня жестом и стала что-то показывать за моей спиной. Поскольку там, на поляне, были и лошади, и костёр, и все люди с драконами — кроме нашего кучера, стоящего сбоку от кареты в женской шляпке, и единственного, смотрящего не на то же дерево, что и все, а куда-то вдаль, чтобы тоже нас не видеть, — я не могла сообразить, на кого именно она указывает пальцем.
Тяжело вздохнув, словно поражаясь моей непонятливости, малышка скрылась в карете, но тут же появилась, держа в руке чепчик Вэллы и снова тыча пальцем в сторону поляны.
— Вэлла? — уточнила я.
Россина закивала, потом показала на свои ноги. Кажется, я начинаю её понимать.
— Ты хочешь спросить, почему Вэлла не в юбке, а в брюках?
Ещё один кивок. Значит, я всё правильно поняла. И ведь нужно что-то отвечать. Прямо сейчас, на ходу. Ладно, мне не впервой, жизнь беглянки, притворяющейся то орком, то парнем, неплохо развила во мне способность выкручиваться и отвечать на неловкие вопросы.
— Вэлла — тоже дракон. А драконы носят и юбки, и брюки. Как им самим захочется.
За моей спиной раздалось фырканье, уж не знаю, чьё. Да, объяснение глупое. А что они хотели? Чтобы я прямо в лоб сказала ребёнку, что «Вэлла» — мужчина? Ей три года всего, она поверит. К тому же, я и не солгала — он ведь и правда носил и юбку, и брюки. Неважно, по какой причине, но носил же.
Глазёнки Россины вновь распахнулись в восторге. Схватив тряпичного дракончика, которого сунула на свою «кровать», когда доставала чепчик, она потыкала пальцем в него, потом в Вэйланда — ну, я думаю, что в него, не оборачивалась, — потом в меня, потом снова в игрушку.
— Да, всё верно. И я дракон, и Вэлла дракон. Я тебе больше скажу — мы едем в страну драконов, где их много-много. И все они будут тебя защищать.
Широкая радостная улыбка, горящие огнём глазёнки — похоже, малышка решила, что попала в сказку. Волшебную сказку, в которой живут добрые драконы, которые смогут спасти её от всех врагов. Мои истории не пропали даром.
Россина снова показала на Вэйланда, на меня, помахала свободной рукой в воздухе, словно обрисовывая что-то большое. Снова на меня, на игрушку, на Вэйланда, снова показала что-то, уже двумя руками, отложив дракончика. Рано я радовалась, что научилась её понимать — на этот раз я никак не могла догадаться, чего она хочет.
— Кажется, она просит, чтобы Вэйланд… то есть Вэлла показала ей своего дракона, — раздался у меня за спиной голос Реардена.
Оглянувшись, увидела, что он и Вэйланд с интересом наблюдают за нами, а люди продолжают сидеть, отвернувшись, под надзором Глена. Услышав старого короля, Россина закивала, довольная, что её поняли, и вопросительно посмотрела на Вэйланда.
— Боюсь, здесь это не получится, — подходя ближе, покачал головой мужчина. — Я очень большой дракон, а здесь слишком мало места для меня. Если я превращусь, лошади могут испугаться и убежать, они ведь не такие храбрые, как ты. А кто тогда повезёт наши кареты? Вот найдём завтра большое поле — и я для тебя превращусь, обещаю. Договорились?
Россина серьёзно кивнула.
— Давай, ты сейчас ляжешь спать, и тогда завтра наступит гораздо раньше. И ты быстрее сможешь увидеть моего дракона.
Детский пальчик вновь указал на Вэйланда, потом ткнул внутрь кареты.
— Ты хочешь, чтобы я побыл с вами, пока ты не уснёшь? — Кивок. — Хорошо. Ложись и закрывай глазки, а я посижу рядом.
Когда Россина уже лежала в своей «кроватке», а мы с Вэйландом привычно уселись напротив — я залезла на сиденье с ногами и спрятала их под одеяло, всё же, леди не пристало показывать мужчине обнажённые лодыжки, ну, кроме случаев, когда этого не избежать, как сегодня, — меня вдруг осенило.
— Россина, а ты ведь видела дракона Вэллы. Помнишь, мы с тобой смотрели на дракона из окна? На такого большого, чёрного. Это была она.
Так, нужно что-то придумывать, чтобы перестать называть Вэйланда «она», но только не сегодня. Завтра объясню малышке, что если дракон в юбке, то это «она», если в брюках — «он». И имя тоже меняется вместе с одеждой. Раз уж я и так сделала драконов «двуполыми», такое объяснение вполне подойдёт. А раз уж Вэйланд перестанет носить юбку, то всегда будет «он», а Вэлла уйдёт в прошлое и забудется.