Покойный просил цветов не приносить - читать онлайн книгу. Автор: Герд Нюквист cтр.№ 33

С нагорья повеял легкий ветерок. Лиза придвинулась ко мне ближе. Я потерял нить мыслей.

— Мы. — начал я.

Она улыбнулась.

— Ты говорил о своем отце, — напомнила она.

— Ах да, так вот об отце. Мой прадед был епископом, ты, наверно, о нем слышала, Кристиан назван в его честь. Это тот, который написал длинный ученый труд об акантовом орнаменте. Прадед был идеалом моего отца. Сын епископа пошел по дипломатической части — по мнению отца, это уже было началом семейной деградации. А сделавшись сам директором Норвежской энергетической компании, он счел деградацию, так сказать, окончательной.

Проходя мимо портрета своего пращура, который и сейчас висит в гостиной, отец стыдливо отводил глаза.

Лиза засмеялась.

— Как известно, представления, полученные в детстве, налагают отпечаток на всю жизнь, — сказал я. — Мой отец неутомимо внушал нам с Кристианом свои идеи и мнения и, конечно, повлиял на нас. Кристиан стал студентом-медиком, я филологом. Таким гордым, как в день, когда Кристиан защитил диссертацию на безбожную тему о почках, я никогда отца не видел. Фамильная честь была, так сказать, восстановлена.

Лиза опять засмеялась. Смех ее напоминал звон серебряного колокольчика.

— Вслед за этим я сдал экзамен на учителя, и отец сошел в могилу счастливым человеком.

— Собираешься ли ты продолжать? Есть ли у тебя уже тема для докторской? Вообще, о чем ты мечтаешь?

Я покосился на нее. Но она не смотрела на меня. Она разглядывала окрестности Бакке.

— Я в самом деле кое о чем мечтаю.

Она встала.

— Становится прохладно, — сказала она. — Пойдем домой к твоей матушке.

Я тоже встал и пошел за ней следом. По дороге к дому мы не произнесли ни слова. Лиза принадлежала к той редкой породе женщин, с которыми приятно помолчать.

В оставшиеся вечерние часы моя мать нежилась в нашем обществе, как змей на припеке, и даже не пыталась это скрыть. Внуки уже тешили ее внутренний взор.

Мы сидели, болтая обо всем понемногу. Время шло, я наслаждался ощущением безграничного блаженства. Оно пропитало весь мир, оно сочилось из леса и с пашен вокруг усадьбы, оно проникало в дом, как в фокусе собираясь в образе тоненькой девушки с пепельными волосами.

Я вдруг обнаружил, что не ведаю никакого горя. И хотя я знал, что на самом деле мог бы от горя почернеть, в этот вечер я забыл обо всем. Мы выслушали десятичасовые новости, после чего мать пожелала нам спокойной ночи и отправилась спать.

— Свет выключают в одиннадцать, — предупредила она. — У нас здесь экономят электроэнергию, она нормирована. И к сожалению, Лиза, я страдаю навязчивой идеей. Я безумно боюсь пожара. Поэтому в доме запрещено пользоваться свечами. На твоем ночном столике лежит карманный фонарик. Спокойной ночи, дети, приятного сна. Завтрак будет подан в десять.

— Спокойной ночи, фру Бакке. Спасибо за сегодняшний день.

— Спокойной ночи, мама.

И мать удалилась.

— Трудно поверить, что твоя матушка может чего-то бояться, — заметила Лиза.

— Она заразилась этим страхом от отца, — объяснил я. — Тот всегда боялся пожара. Поэтому он и построил эту безобразную крутую лестницу прямо из музыкальной гостиной. Это запасной выход, хотя, по сути дела, в случае пожара воспользоваться этой лестницей смог бы только я один, поскольку только моя комната выходит на ее площадку.

— Надеюсь, у тебя не будет нужды в запасном выходе.

— Будем надеяться, — согласился я.

Пробило половину одиннадцатого.

— Пожалуй, я тоже пойду спать, — сказала Лиза. — Спокойной ночи, Мартин. Мы славно провели сегодняшний день.

Она протянула мне руку. Я сжал ее в своих ладонях. Рука была узкой и прохладной.

— Спокойной ночи, Лиза, и спасибо тебе. Очень славно, что ты здесь.

Она улыбнулась, потом склонила голову набок и подставила мне левую щеку. Я нагнулся и поцеловал ее куда-то около виска. Нос мой ткнулся в ее волосы, я уловил сухой, легкий запах духов. И она ушла.

Я постоял, глядя на дверь, за которой она скрылась.

А потом спохватился и начал гасить лампы.

Теперь, много времени спустя, набрасывая эти строки, я вспоминаю серые, печальные осенние месяцы после смерти Свена и Эрика, и мне кажется, что я жил тогда словно в бреду. И еще я думаю о том, как странно, что мы, ближайшие друзья покойных и, уж во всяком случае, люди, замешанные в обеих трагедиях, так мало говорили о них.

Во всех детективных романах, которые мне довелось прочитать, герою всегда известна уйма разных обстоятельств, которые он обсуждает с героиней.

Но я не знал уймы обстоятельств, я вообще ничего не знал. И к тому же я не был героем.

Мало того, я начал сомневаться в том, а кто же, собственно, героиня. Сколько я себя помню, ею всегда была Карен. Но ее образ становился для меня все более тусклым и расплывчатым. А в фокусе все отчетливей возникала Лиза. Лиза, всегда опиравшаяся спиной о дверцу машины, чтобы смотреть прямо на меня, когда я сидел за рулем. Лиза с задумчивой морщинкой над переносицей. Светловолосая Лиза, задававшая прямые вопросы, Лиза, чей смех напоминал звон серебряного колокольчика. Лиза, у которой не было денег, чтобы купить пианино, но которая слышала музыку, читая ноты. Лиза, которая по-прежнему жила в маленькой, скромной квартире.

А моя Карен — так я всегда мечтал ее назвать — все больше уходила в свою раковину.

— Ты не должна сидеть взаперти, Карен, — говорил я ей. — Пойдем в кино или поедем покатаемся. А хочешь, спокойно пообедаем вдвоем в «Бломе» или в «Гриллен».

— Мне так плохо, Мартин.

— Знаю, Карен, но я хочу помочь тебе. Пойдем куда-нибудь.

— Я скучаю по… — она осеклась. Она тоже не хотела говорить об этом.

Никогда еще кучка людей, живших под гнетом разыгравшейся трагедии, не говорила о случившемся так мало.

— Пойдем со мной, Карен, — настаивал я. — Вот твое пальто. Попудри нос, он у тебя блестит.

Но толку от этих вылазок было мало. Карен неподвижно сидела в машине, отвечая мне, лишь когда я к ней обращался. Она сидела и смотрела прямо перед собой — совсем не так, как Лиза. И все же между ними было какое-то внешнее сходство, я подметил его при первой же встрече с Лизой.

— Заметил ты, как похожи друг на друга Карен и Лиза? — спросил я как-то раз Кристиана.

— Нет, — сказал он. — Мне это и в голову не приходило.

— Странно, — удивился я. — Волосы, фигура, даже лицо — прямо сестры.

— На неискушенный взгляд, — снисходительно улыбнулся Кристиан. — На самом деле они разные, как день и ночь.

— Катись к черту, — сказал я.