— Они у меня дома, на Хавсфьордсгате. Вернувшись домой, я собственной рукой их сожгу. Карл Юрген встал.
— Мне надо вернуться в город, фру Бакке. Меня ждет работа: я должен написать рапорт. Я поеду на машине фру Карен.
— Понимаю, — сказала мать. — Но надеюсь, вы еще приедете к нам, и тогда. тогда мы проведем более приятный вечер.
— Большое спасибо, фру Бакке. И всего доброго.
— Я провожу тебя, — сказал я.
— Прямо как в песенке про десять негритят, — вздохнул я, вернувшись в дом. — Все по очереди исчезают.
— Вот и я сейчас пойду и лягу, — сказала мать. — Только сперва найду что-нибудь, чтобы сделать тебе примочку.
И, взяв фонарик, она исчезла.
Но вскоре возвратилась с бинтом, свинцовой примочкой и компрессной бумагой. Я встал.
— Примочку сделает Лиза, — заявила мать. У ее ног уже резвилась почти осязаемая стайка внуков. — Спокойной ночи, дети, — сказала она.
— Спокойной ночи, — сказали мы. И она ушла. В доме все стихло. Лиза начала разматывать бинт. А я стоял и смотрел на нее.
— Но ты, Лиза. Ты ведь останешься, правда? — спросил я.
— Да, Мартин, — ответила она, посмотрев на меня своим серьезным взглядом.
И вдруг улыбнулась своей неожиданной улыбкой.
— Я останусь, — сказала она.