Исповедь о женской тюрьме - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Агапеева cтр.№ 62

Когда я окончила свою речь, судья объявил перерыв и удалился.

— Что за перерыв? — спросила я у адвоката.

— Суд удалился в совещательную комнату. До вынесения приговора, — она встала и куда-то поспешно ушла, ничего более не объясняя.

У меня сердце ушло в пятки. Как для вынесения приговора? Уже? Так быстро? В прошлый раз суд тянулся месяца три, а тут два заседания? Руки дрожали. Пока я ездила на суды, была здесь в Симферополе, на душе было спокойно, а теперь опять стало страшно. Приговор и всё. И опять лагерь. Опять я не увижу семью, и это теперь уж точно последний день, когда я смогу поговорить с мамой и братом. Когда суд удалился, всех слушателей из зала вывели. Почему-то видеть, как охрана выпроваживает друзей Пэшкуды из зала суда, при этом, отнюдь не любезничая с ними, доставляло удовольствие. Мы же, наоборот, в своей клетке были лицами привилегированными, и никто нас никуда не гнал. Даже общаться уже не запрещали. Охранник стоял рядом просто для вида, ничего не говоря. Конечно, мы и не беседовали. Вроде казалось, что надо что-то сказать, подбодрить и утешить, но не получалось. Нервное напряжение просто сковало, а слова не приходили на ум. Мы только и могли, что говорить о погоде и тюрьме, а что о них скажешь нового? Поэтому мы по большую часть времени молчали. Адвокат так и не появилась, а мы просидели в ожидании часа три, вздрагивая от каждого скрипа, в надежде поворачивая голову к двери. Как назло в зал суда постоянно кто-то заглядывал, и мы совсем издергались. Каждая минута тянулась вечность, но мы привыкли ждать, закаленные боксиками, где проводили в одиночестве и ожидании по восемь часов.

В это время года на улице темнело рано. Часа в четыре вечера уже опускались сумерки. Зал суда, в котором мы томились, был расположен на первом этаже. Окна, конечно же, зарешеченные, но не так, как в тюрьме — расстояние между прутьями довольно большое. Так что мы из своей клетки могли спокойно наблюдать за улицей, за прохожими, которые бежали кто куда по своим делам. Они и знать не знали ни о нас, ни о том, что в двух шагах от их повседневных забот решается чья-то судьба. Стоит только заглянуть в окно, и будет видна клетка, в которой сидят люди. Что почувствовал бы каждый из них? Недоумение? Равнодушие? Жалость? А может злорадство?

Вошел еще один конвойный и включил в зале суда свет.

Потом задернул шторы на окнах и сменил того, кто нас охранял. Двери в зал открылись, и в него потянулись зрители. Сперва наши родственники, адвокат, а потом все те же мужчины. Казалось, что сейчас их прибавилось — небольшой зал оказался просто битком набитым. Что это такое? Почему столько людей? Мы заметили словесную перепалку, произошедшую между вновь прибывшими мужчинами и нашими родственниками. Видимо, всех в зал суда пускать не хотели, поэтому кому-то пришлось остаться за дверью. Слава богу, родне удалось протиснуться в зал, отвоевав место.

— Встать, суд идет, — объявили нам и все поднялись.

Вошел судья и, не садясь, стал зачитывать приговор. Хоть мы и ожидали этого, но слушать спокойно было очень тяжело. Оставаться на ногах тоже, колени все время подкашивались, и очень хотелось сесть. Поэтому я вцепилась в прутья решетки и почти повисла на руках. Думаю, выглядело это весьма комично, но мне было наплевать. Я ловила каждое слово судьи и почти ничего не понимала. Он стоял и зачитывал все, что происходило: что суд рассмотрел то-то и то-то и установил это, выяснил вот это. Свидетели показали это, а подсудимые то. Это продолжалось очень долго и нудно, потому что все это мы слышали многократно, обсудили еще больше, а обдумали миллионы раз. Слушать вновь все эти подробности было невыносимо. Интересовали единственные слова судьи, но пытка была бесконечной и слова никак не произносились.

Муки ожидания не прекращались, и теперь я понимала, что поговорка «ожидание смерти — хуже смерти», оправдывала себя на все сто. Наконец, долгожданные слова, которые все равно воспринимались обрывками: — … учитывая все это, суд постановил: признать виновной… назначить наказание в виде четырех лет лишения свободы…, - пол закачался, голова пошла кругом, и я почувствовала, что почти теряю сознание. Дальнейшие слова не воспринимались, хоть я силилась заставить себя вслушиваться. Ведь был еще брат, его жизнь… Ухватила обрывок, — назначить наказание в виде двух лет условно…

Судья продолжал что-то зачитывать. Что еще говорить? Что еще? Все ведь сказано уже… Я постаралась сосредоточиться на его словах: — … в соответствии со статьей… закона Украины от… 2000 года «Об Амнистии»… Ирину… от назначенного по данному приговору наказания освободить из зала суда.

Судья сложил листки и удалился в гробовой тишине. Охранник тут же открыл клетку и отошел в сторону. А я смотрела на эту открытую решетку и не могла понять, что делать. Вообще ничего не могла понять. Видеть открытую дверь камеры я не привыкла, вот и не спешила выходить. В зале раздались возгласы, шум, все говорили что-то разом, но я просто стояла столбом. Не осознавала случившегося. Брат сжал меня в объятиях, и все родные ринулись к клетке, поздравляли, смеялись.

Я смотрела в зал. Полный зал незнакомых мужчин и без всякой радости на лицах. Адвокат что-то говорила маме и сестре. Откуда-то появился муж сестры. Лица встревоженные. До меня стал доходить смысл произошедшего, и я, победоносно подняв голову, вышла из клетки.

Но насладиться победой и торжествовать мне не дали. Родственники окружили кольцом и стали пробиваться сквозь толпу мужиков к выходу. Те расступались неохотно, но все же мы двигались к выходу. Я ничего не могла понять, хотелось говорить, но меня толкали и чуть не несли к выходу.

В последний миг я вспомнила о вещах, оставленных в комнате охраны. Я закричала об этом, и какой-то охранник выволок сумку в коридор. Кто-то подхватил ее, и вся наша компания оказалась на улице.

В этой суматохе я не видела ничего, из того, что творилось вокруг. За спинами родственников мне даже не дали глотнуть воздуха свободы, а утрамбовали в машину, следом за мной и брата, и машина рванула с места. Я не успела поблагодарить адвоката, взглянуть на потерпевшего, понять хоть что-то. В окно отъезжающей машины увидела стоящих на крыльце мужиков, провожающих нас взглядом.

— Что это было? — спросила я.

— Это весь отдел УБОПа пришел на ваш приговор, — ответили мне все хором.

— Зачем? — не понимала я.

— А затем, чтобы не выпустить вас, — сказала сестра.

— Как это? — ну что за наивность, но я действительно не могла уразуметь того, что они вновь угрожали моей свободе.

— Адвокат ваша сразу почуяла неладное, как только увидела все это сборище ментов в зале суда. Сказала срочно вызвать машины и сделать все возможное, чтобы вы не соприкоснулись с ними. Они в любой момент могли сделать вид, что вы на них снова напали и арестовать прямо там.

Меня прошиб озноб, я представила, как меня прямиком из здания суда отвезли бы в райотдел…

— Всё позади, всё позади, — твердила я себе.

Я даже не успела обрадоваться, не успела осмыслить происходящее, как мы были дома. К сожалению, моего дома уже не было, поэтому привезли нас к сестре, перекантоваться первое время.