Дочери лорда Окбурна - читать онлайн книгу. Автор: Генри Вуд cтр.№ 49

Он заглядывает в душу и слишком милосерден, чтобы наказывать за одно или два слова не столь благозвучных. Помпей!

Старый негр приблизился к постели с выражением самой глубокой преданности и непритворного горя.

– Помпей, скажи им, что я был добрым хозяином, хотя ты часто убегал при одном звуке моего голоса. Какой хозяин был я для тебя?

Бедный Помпей! Горе душило его, в то время, как преклонив колено, он покрывал поцелуями и слезами руку своего господина.

– Никогда, лучший господин! Никогда, лучший господин! Помпей хочет умереть с ним.

– Запомните, что я вам говорил, господа. Я знаю, что мое путешествие кончено. Разве вы думаете, что Он оттолкнет от себя бедного, обессиленного моряка, который с опущенной головой является к ногам его, чтобы открыть ему свои грехи? Нет, Он проведет корабль через опасные мели и будет стоять на берегу, чтобы встретить меня радушно, как он уже не раз делал с грешниками, моими товарищами. Не бойтесь никогда сказать утомленному моряку, что он близок к смерти. Проживу ли я этот день?

– О, без сомнения больше! – Сказали все доктора.

– Очень хорошо! Пусть один из вас пошлет телеграмму моей дочери. Что касается моей жены, я полагаю, она не может встать.

Доктор леди Окбурн был одним из консультантов и объявил, что это немыслимо.

– Нельзя говорить графине об опасности, – прибавил он, – необходимо скрывать от нее еще день или два, или я не отвечаю за последствия. Пусть это скрывают и от леди Люси, ибо она может сказать обо всем графине.

Граф слушал и качал головой.

– Очень хорошо, – повторил он.

Потом он сам продиктовал телеграмму к своей дочери Дженни.

Когда доктора оставили больного, они увидели Люси, которая, сидя на лестнице, ожидала их в глубоком волнении. Появление третьего доктора внушило сильное беспокойство всему дому, и Люси не знала, что думать об этом.

Обратившись к тому, который наблюдал леди Окбурн и которого она лучше поэтому знала, она спросила его о состоянии отца. Но доктор Джемс был настороже и уверил Люси, что отцу ее лучше и что она может провести несколько минут около него.

Обрадованный ребенок вошел. Граф ласкал, целовал ее и сказал, чтобы она поцеловала за него маму и «маленького моряка», потом, вспомнив, что доктора строго запретили говорить графине о состоянии его болезни и, боясь проговориться, он отослал свою дочь, уверив ее, что он будет спокоен "Весь день.

Люси поспешила сообщить эту новость графине, но у двери встретила сиделку.

– Совершенно невозможно, чтобы вы вошли, миледи.

Люси умоляла, уверяя, что она хочет передать только хорошие известия и поцеловать «маленького матроса». Ей, наконец, позволили исполнить поручение.

Когда доктор Джемс назавтра пришел по обыкновению с визитом к графине, он совершенно успокоил ее насчет состояния графа.

Леди Окбурн была, следовательно, далека от мысли о безысходном состоянии своего мужа; она, напротив, была убеждена, что здоровье его укрепляется.

Дженни собираясь завтракать, когда верховой в мундире телеграфиста галопом подскакал к подъезду. Видя телеграмму в его руках, Дженни почувствовала сильное биение сердца. Она моментально подумала о Клариссе.

Юдио, вводившая посланного, заметила, как побледнела ее госпожа.

– Я не в состоянии открыть, Юдио, – сказала бедная Дженни, взяв телеграмму. – Быть может здесь дурная весть.

– Нет, миледи, надеюсь – напротив. Вы знаете, что ожидают маленького наследника. Быть может вас извещают о его рождении.

Дженни успокоилась: очевидно, оно так и есть. Лихорадочно, потому что она вспомнила, кто мать этого новорожденного и кем она была, лихорадочно открыла она депешу.

«Лондон, 8 часов 1/2 утра.

Ричард Джемс к леди Дженни Шесней.

Граф Окбурн опасно болен.

Приезжайте сейчас, если хотите видеть его живым.

Он просит вас взять с собой леди Лору».

Она выронила бумагу и разразилась плачем. Вся ее прежняя привязанность к отцу вернулась к ней!

Что делать прежде всего? После минутного размышления она карандашом написала несколько слов к Лоре, сообщив ей грустную новость и прибавив, что заедет за нею.

Слуга должен был отнести эту записку к Карлтону, потом идти к «Красному льву» и нанять экипаж. За это время Юдио, приготовит все к отъезду.

Когда приехал экипаж, Дженни поехала к сестре, Карлтон был дома; она холодно поклонилась ему.

– Разве леди Лора не готова?

– Лора в отсутствии, ваша записка не была запечатана, я ее прочел. Она уехала на несколько дней в Пембюри, к полковнику и мистрис Марден.

Несколько смутившись, Дженни сказала:

– Нельзя упустить случая в эту торжественную минуту – помириться ей с графом. Надо телеграфировать к леди Лоре. Я буду телеграфировать сама, проезжая станцию Большой Венок.

– Благодарю вас, – сказал Карлтон – за труд, который вы берете на себя. Прощайте, леди Дженни, от души желаю, чтобы вы нашли графа поправившимся к вашему приезду.

На станции Дженни послала депешу и через минуту она с Юдио поехала курьерским поездом в Лондон. Они прибыли в Портленд-Плас в полдень.

Графу было хуже. Смерть приближалась.

Дженни вспомнила прекрасную спальню, которую она сама предназначила для своего отца, и хотела войти туда.

– Не здесь, миледи, – сказал слуга, – выше.

– Выше?

– Графиня лежит в этой комнате. Милорд на втором этаже.

Дженни вздохнула. Как! Это для мисс Летвайт, она оставила свою комнату! Слова слуги казалось, говорили, что графиня больна, но она этим не обеспокоилась. В коридоре набежала на нее обрадованная и удивленная Люси, которая все еще любила осматривать лестницы.

– Ах, Дженни, – сказала она, – повиснув у нее на шее, – действительно ли это ты? По какой причине ты приехала? – Дженни обняла свою сестру.

– Я приехала, чтобы увидеть нашего отца, Люси. Разве уже нет никакой надежды?

– Никакой надежды? – Повторил удивленный ребенок. – Как, Дженни? Кто навел тебя на эту мысль? Он очень хорошо себя чувствует, он почти здоров, страдание почти прошло, а ты знаешь, он сейчас же поправляется, как только перестает страдать.

Дженни не знала, что думать. Телеграмма однако была тревожная, и слуга, указавший ей дорогу сказал ей сейчас, что всякая надежда потеряна.

Доктор Джемс в это время выходил из комнаты графа. Он слышал слова Люси и видел сильное недоумение Дженни. Он поспешил вмешаться в разговор.

– Леди Дженни Шесней, полагаю? Но… позвольте, леди Люси, вы нарушаете приказания. Вы не должны быть сегодня в этом коридоре. Нельзя шуметь около комнаты графа.