Книга Дока - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Гарридо cтр.№ 54

Енц смотрел на него. А Зигмунда в руках «гостей». И Бобби, с трудом разглаживая сморщенное лицо, смотрел на него. А Мадлен… Тир переводил взгляд с него на пучок рыжего канекалона, едва заметно дергал губами. Неужели так и видит в рыжей кукле своего неудавшегося сына? Как так случилось, задал себе риторический вопрос Док, как так вышло, что все породнились и перелюбились со всеми, как это так получилось? И что будет теперь? Вот и посмотрим, вот и узнаем.

Он вернул «гостям» свое внимание, и как раз вовремя, чтобы успеть пронаблюдать нелепое действо.

Откуда ни возьмись появился рулон тонкой алюминиевой фольги – самой обычной, кулинарной. Один из «гостей» отмотал солидный кусок и ловко обернул им куклу с седыми волосами. Обернул, обжал поплотнее – получилось что-то вроде серебряной мумии. Док почувствовал внутри себя как будто запоздалый панический вскрик, беспомощно оборвавшийся, когда слои фольги сомкнулись, не оставив малейшего просвета. Тут же новый лист фольги покрыл Калаверу – короткий шелест, быстрые движения ловких рук, обрывок очень грязного испанского ругательства.

Док спиной почувствовал, как напрягся Тир, когда фольга зашелестела над последней остававшейся на свободе куклой. Но Тир удержался. Рванулась Рыжая. Рванулась, как живая, как ребенок, не разбирая времени и пространства, не соизмеряя сил, не понимая своей хрупкости. Доку показалось, что она впилась зубами в руку державшего ее бойца – где надо вцепилась, расчетливо, так что рука дрогнула, пальцы разжались непроизвольно, и маленькое тело в ворохе оборок вывернулось и полетело – тяжелой головой вниз, на выложенный плиткой пол раздевалки.

Док мог поклясться, что глаза не обманывают его – тренированный видеть то, что видит, и отдавать себе отчет в этом, он видел, как брызнули в стороны осколки пластика, вылетела, завертелась на полу сложносоставная механика разноцветных глаз, всё в одно мгновение, не уследишь, но это было именно так, Док видел.

Одновременно он видел другое: как Рыжая, подобрав юбки, бежит, скользя на гладких плитках, бежит к двери в зал и не может добежать до нее. Как будто дверь находится всё время чуть в стороне, и Рыжая пытается выправить курс, и бежит левее, и снова промахивается, и берет правее, и дверь снова не на оси, и это длится бесконечность, и Док наблюдает и наблюдает, как будто сам за собой – как он всё бежит и бежит за своей надеждой и как всё время промахивается, и снова бежит, и снова немного мимо. Самую малость, самую непреодолимую малость.

В конце концов командир гостей одним неуловимым движением заступил путь беглянке и подобрал ее с пола, и Док заметил, что показывает своим – стоять, и опустил руку. Тир не подвел, не шелохнулся.

Командир шагнул обратно, сжимая в кулаке тонкое пластиковое тельце, протянул упаковщику. Тот накинул фольгу на круглую голову куклы и начал подгибать края, и только тогда кулак разжался. Всё в том же раздвоении восприятия Док слышал хруст осколков под рифленой подошвой командирского ботинка, слышал злой выдох Рыжей из-под фольги.

Держись, Док. Увидимся в аду.

Так она сказала, и у Дока не оказалось времени размышлять, что она имеет в виду.

* * *

Изображение на экране мелькало и дергалось, как на черно-белой, начала прошлого века, пленке. Бастер Китон, комик без улыбки, желчно подумал Док, наблюдая себя, ползущего вдоль кирпичной стены по бесконечной лестнице в бесконечное небо. Следом, носом в его подошвы, Бобби. Стена везде, кроме стены ничего не видно, только сразу над ней – небо, но никак не понять, насколько высока стена. Перспектива искажена, понял Док. Откуда это снято? Док не мог понять даже, видит он себя сверху, снизу или это взгляд прямо из стены, потому что одновременно он видел небо где-то вдали над собой, и Бобби, как приклеенного к его ботинкам – что ж он дистанцию не держит? – и свое напряженное лицо с отсутствующим взглядом. Док видел это одновременно и не мог понять, как это помещается в пленку и в его голову. Это не было наложением кадров. Картинка на экране была совсем простая, черно-белая, дрожащая и – одновременная, Док не мог найти более подходящего слова. Это все было более чем странно. Включая то, что Док не помнил этой лестницы и этой стены, да и небо, если присмотреться, было какое-то не такое. Док не мог разобрать, кучевые на нем облака или перистые, или всё оно затянуто сизой грозовой тучей, или абсолютно безоблачно.

И всё это нужно было если не понять, то хотя бы вобрать в память, чтобы учитывать в дальнейшем. Происходящее на экране было не менее важно, чем металлическое кресло, к которому Док был пристегнут ремнями по рукам и ногам. Не менее важно, чем трое серьезных людей в строгих костюмах с маленькими круглыми значками на лацканах – Док знал, что по краю красивой вязью струится надпись «Архитектурное бюро “Максель и партнеры”», и что никто никогда не видел Макселя, вот эти трое и есть партнеры, а сколько их всего, знают, наверное, только они сами. Происходящее на экране было не менее важно, чем то, что девочки сейчас находились где-то в закоулках базы, упакованные алюминиевую фольгу, лишенные связи с Доком и, скорее всего, между собой.

Несомненно, всё это было связано одно с другим, но как? Док предпочел молча ждать разъяснений. Но дождался только зрелища собственного падения в пылающую пустоту по ту сторону стены, где в невидимом пламени таял город, слишком похожий на тот, в котором Док жил и любил.

Экран погас.

– До этого момента, – сказал один из серьезных людей, – всё шло по плану. В соответствии с расчетами. С такой пугающей точностью, какой вообще не бывает. А дальше…

Док смотрел в пустой экран.

– Дальше тоже, можно сказать, всё соответствует расчетам, – это уже включился серьезный номер два. – За исключением одного момента. Правда, этот момент каким-то образом растянулся на девять лет. Там, – серьезный человек кивнул в сторону экрана, – один момент. Здесь – девять лет и… уже четыре месяца. Там эксперимент застыл в одной точке и никуда не движется. Здесь – успешно завершен девять лет и четыре месяца назад. Если верить календарю. Некоторым из календарей, потому что не все совпадают. Что скажешь, Док?

– Я?

– Ты. Именно ты.

– А почему именно я? Ваши умники выдумывают черт знает какие эксперименты, а отвечать должен подопытный кролик? Я не в курсе даже, какова суть и цель опыта. Я не знаю, ни что это за стена, ни куда ведет эта лестница, ни за каким чертом я туда полез. Я вообще там не был.

– Ты был там, Док, – сказал третий партнер. – Ты и вся группа.

‹Описание эксперимента изъято внутренней цензурой архитектурного бюро «Максель и партнеры»›

Док поморщился.

– Так это всё – просто макет реальности? Всего-навсего? И ничего не было?

– Ну, кое-что было. Даже большая часть всего этого. Не было Клемса. Этот поворот сюжета целиком на твоей совести. Мы… не додумались бы, знаешь. По тебе и не скажешь, что ты питаешь слабость к мужчинам.

– У вас устаревшие представления, – пожал плечами Док.