Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1999 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Бовыкин cтр.№ 75

Очевидно, просто поставить на этом точку было невозможно, поскольку войска вандейцев уже сложили оружие. Поэтому далее Шаретт осторожно добавляет:

Возможно, монсеньёр, кто-то уже пытался бросить тень на что-то из того, что я сделал. Возможно, они извратили мои истинные мотивы. Но если я загляну в себя, я увижу в глубине своего сердца честь настоящих французских рыцарей. [...] С чистой совестью я скажу своим цензорам: «Кабинетные политики, вы, которым не ведомы законы необходимости, кто судит лишь по видимости, приезжайте же, чтобы узнать, какие неумолимые обстоятельства заставили это сделать меня и моих отважных товарищей по оружию, приезжайте, чтобы оценить те выгоды, которые могут из этого проистечь во всех отношениях». Сейчас действия не согласованы, но если партии будут лучше связаны между собой, операция станут лучше скоординированы, мы ведь сможем ожидать, что они станут и более эффективными .

У Месье не было иного выхода, кроме как принять эти слова за чистую монету. Став королём, он 8 июля 1795 г. направил вандейцу новое послание:

Я получил, месье, с удовольствием, которое вам не трудно себе представить, свидетельство вашей преданности, а о вашей верности и говорить нечего: если бы у меня были хотя бы малейшие сомнения на сей счёт, я был бы не достоин, чтобы мне служили и вы, и ваши храбрые товарищи по оружию.

Провидение поместило меня на трон. Первый и наиболее достойный способ, которым я могу воспользоваться своей властью, - это узаконить ваше командование [войсками. - Д. Б.], которое до сих пор опиралось лишь на вашу храбрость, подвиги и доверие моих отважных и верных подданных. Таким образом, я назначаю вас командующим моей католической и королевской армией. Подчиняясь вам, она будет подчиняться мне самому .

Людовик XVIII предполагал, что «перемирие», как он называл договор с Республикой, остаётся в силе. Ещё не зная, что Шаретт вновь взялся за оружие, король планировал его к этому подтолкнуть. Роялистские агенты также во многом связывали свои планы с вандейским мятежом. «У нас нет и не должно быть другой надежды, кроме как на волнения внутри страны, на Шаретта и на тот ужас, который он должен внушать Конвенту» , - писал один из них.

Назначение Шаретта главнокомандующим должно было, по мысли монарха, положить конец постоянному соперничеству между вождями восстания. К тому же ещё до того, как взойти на трон, он позаботился о том, чтобы английская помощь, позволявшая мятежникам продержаться, шла в регион исключительно под его патронажем. Для этого и для лучшей координации действий вандейцев и шуанов между собой он направил во Францию Элеонора Франсуа Эли, графа де Мустье (Moustier) (1751-1817) - профессионального военного и дипломата, в своё время бывшего послом Франции в Трире, Лондоне, США и Пруссии, а в 1791 г. отказавшегося от поста министра иностранных дел. В 1792 г. он уже выполнял важную дипломатическую миссию по поручению Месье, теперь же на него возлагалась роль посредника между вандейцами и Сент-Джеймским двором. Людовик хотел, чтобы английская помощь доставлялась нужным людям в нужное время, а у англичан создавалась иллюзия, что они контролируют этот процесс. Судя по английской дипломатической переписке, граф оказался весьма успешен и пользовался доверием даже у Питта . Год за годом при посредничестве де Мустье англичане продолжали финансировать повстанцев в Вандее.

Между тем основной движущей силой плана активизации Вандейского мятежа стал граф де Пюизе. Он провёл немало времени в Бретани, пытаясь скоординировать восставших, а в сентябре 1794 г. пересёк Ла Манш, чтобы получить поддержку Сент-Джеймского кабинета. 30 октября он представил английскому правительству доклад о состоянии дел в регионе, в котором продемонстрировал слабость республиканских войск и пообещал, что если 10 000 солдат высадятся в Сен-Мало и двинутся быстрым маршем на Ренн, Бретань охватит всеобщее восстание. Де Пюизе предлагал объявить затем о взятии провинции под контроль от имени Людовика XVII и рекомендовал королю Англии выступить гарантом всеобщей амнистии. Одновременно он заручился согласием на экспедицию в Бретань со стороны графа Прованского и графа д’Артуа .

Казалось, энергии де Пюизе хватило на то, чтобы преодолеть все препятствия, за исключением весьма скептического отношения к нему сообщества эмигрантов. Графу не забыли ни близость к конституционным монархистам, ни участие в «федералистском мятеже». Когда в начале 1795 г. было решено, что он возглавит десант, среди французов, обретших пристанище в Лондоне, это вызвало всеобщее возмущение. Одна из современниц впоследствии вспоминала:

Бывшие генералы, храбрый г-н д’Эктор , все бывшие военные, отличившиеся в войне в Америке, отказались служить под командованием бесталанного интригана, не умеющего воевать, чьи взгляды были неправильными уже в первые дни революции и чья храбрость ставилась под сомнение. Г-на де Пюизе обвиняли в том, что по приказу Лафайета он явился в Ратушу, чтобы сообщить об аресте короля в Варенне .

Проекты, аналогичные идеям де Пюизе, рассматривались и в Вероне. 20 февраля 1795 г. маркиз де Ла Розьер представил графу Прованскому несколько мемуаров, посвящённых кампании этого года. Один из них являл собой подробнейшую роспись перемещения всех армий с целью не дать французам завоевать Нидерланды , во втором подчёркивалась необходимость активных военных действий на территории Бретани . Там же выражалось сомнение в успехе армий коалиции,

если отвлекающий манёвр на побережье Франции не повлечёт за собой гражданскую войну в пределах королевства. Этот манёвр не только сделался настоятельной необходимостью, он должен быть проведён настолько масштабно, серьёзно и решительно, насколько это возможно, и для этого нужно, чтобы он был реализован в зоне досягаемости роялистов Вандеи, известных под именем шуанов.

Для этого планировалось высадить на побережье Бретани между реками Луарой и Вилен 25 000 англичан под командованием графа д’Артуа, и одновременно организовать выступления в Лангедоке и Франш-Конте.

Складывается впечатление, что если роялисты внутри страны в первой половине 1795 г. делали основную ставку на реставрацию мирным путём, пытаясь использовать Людовика XVII, то граф Прованский, напротив, ожидал, что восстановление монархии произойдёт при помощи оружия, и видел для этого все необходимые предпосылки. На мой взгляд, довольно характерно, что, отвечая на реплику лорда Гренвиля о том, что во Франции нет сейчас достаточного количества роялистов, Людовик XVIII не пытается продемонстрировать, какое количество французов, включая политиков, стремится к возвращению монархии. Он говорит об ином:

...вот уже на протяжении трёх лет во Франции существует католическая и королевская армия, которая не перестаёт сражаться за законную королевскую власть, которая все эти три года сопротивляется тем силам, которые бросают на неё бунтовщики...

Предложенные маркизом де Ла Розьером планы постоянно дополнялись и корректировались, но суть их оставалась неизменной: удар с востока активизирует роялистов во Франш-Конте, удар с запада приведет в движение вандейцев и шуанов.

В конце концов было решено, что десант на восточное побережье, на полуостров Киберон, состоится летом 1795 г., причём исключительно силами эмигрантов , английские войска участия в нём принимать не будут. Первоначально планировалось привлечь и русских офицеров-волонтеров, но и от этого отказались .