Танец страсти - читать онлайн книгу. Автор: Полина Поплавская cтр.№ 50

С этими словами он вышел в прихожую. Девушку удивила легкость, с которой он согласился помочь, и то, как естественно он относился ко всему, что им предстояло совершить. Выйдя за Йеном в прихожую, она дотронулась до его локтя.

— Ты так запросто согласился в этом участвовать…

— С какой стати я должен быть нормальнее, чем вы! — Он улыбнулся, осторожно придержав ее руку, а потом пристально посмотрел на Малин, и от этого взгляда она почувствовала, как ее тело окатывает теплой волной желания. Ей захотелось немедленно оказаться в объятиях этого мужчины…

Он отвел глаза и не прощаясь вышел.

После ухода Йена она с трудом заставила себя перемолвиться несколькими фразами с Юханом и погладила Мимира, уже час восседавшего на книжной полке. Опираясь спиной на потрепанные корешки каких-то пыльных фолиантов, кот старательно вылизывал живот. Напряжение девушки не проходило, наоборот, усиливалось с каждой минутой…

— Я пойду, — наконец сказала она, — уже поздно, а завтра мне рано вставать, — и выскочила за дверь, не дав Юхану сказать ни слова.

Йен стоял в проеме двери, ведущей к площадке лифта. Малин бегом пересекла разделявшее их пространство, стараясь двигаться совершенно бесшумно, чтобы не привлечь внимание Юхана. Она прижалась к темно-зеленому свитеру, обтягивавшему широкую грудь Йена под незастегнутой кожаной курткой. Им не хватило терпения дожидаться лифта, хлопнувшего дверью где-то внизу, — обнявшись, они стали подниматься по лестнице.

На ступеньках между седьмым и восьмым этажами Малин уже готова была к тому, чтобы заняться любовью прямо здесь. Она с усилием отняла губы от настойчивого рта Йена — и понадобилось же ей поселиться на последнем этаже!

Стоя спиной к двери, она одной рукой нащупывала замочную скважину, потом долго, целую вечность, боролась с непослушным замком… Когда наконец они оказались в квартире, ее тонкая рубашка упала на пол прямо в прихожей, а темно-зеленый свитер Йена лег на пороге комнаты.

Что это стучит, как сошедший с ума басовый барабан в оркестре? — подумала девушка. Сердце? Его сердце…

Чайка, за нею вторая — ослепительно розовые существа на фоне мутных зимних облаков. Неоновые огни снизу подсвечивают маленькие тела и широкие крылья. На мгновение птицы приблизились к окну, но тут же исчезли из виду — наверно, пронеслись прямо над крышей дома.

Малин подняла запрокинутую голову и почувствовала, как стучит в висках кровь. Длинные волосы упали ей на лицо, и, отбросив их, она увидела распростертое возле ее ног крупное смуглое тело Йена с темными завитками на ровно поднимающейся груди. Уснул? Нет, веки не сомкнуты, а лишь прикрыты, и темные глаза наблюдают за нею. Малин перевернулась на живот, потом, приподнявшись на локтях, подползла к лицу Йена и уткнулась носом в его бороду.

— Привет! — надо же, они сказали это одновременно! Оба рассмеялись, а потом Йен спросил: — Я закурю?

— Кури. Я только один раз видела тебя курящим.

Он вопросительно взглянул на нее.

— Это было в день нашего знакомства, когда ты рассказывал, как погиб твой друг. Тот, который нашел дощечку… Как его звали?

— Нильс.

Йен встал, поискал глазами свою куртку и, увидев ее на полу в прихожей, отправился туда. Малин наблюдала, как, подняв куртку, он выпрямился… В темноте прихожей его обнаженное тело, подсвеченное слабым светом красной полоски над выключателем, показалось ей совершенным. Широкие плечи, крупные мышцы груди, длинные сильные ноги. Если бы он был актером, то мог бы играть Одина. Малин почувствовала, что желание вновь охватывает ее.

Пошарив по карманам, Йен извлек футляр с несколькими трубочками, из которых собрал одну тонкую курительную трубку. Затем, вернувшись в комнату, он набил ее смесью из плоской табакерки светлого металла, уселся на стул и закурил.

По комнате распространился пряно-смолистый аромат. Малин никогда не встречалась с подобным запахом раньше — больше напоминает индийские благовония, чем табак. На марихуану, которую девушка однажды попробовала, не похоже, но приятная легкость от этого запаха стала волнами разливаться по всему ее телу.

— Что это?

— Турецкий ароматический табак. Такой же, но покрепче употребляют, когда курят кальян, а это — облегченная версия, для трубки.

А он любит покрасоваться, невольно отметила про себя Малин и блаженно потянулась. Тоскливое ощущение собственного одиночества, долгие месяцы сопровождавшее девушку, как заевшая на пульте звукооператора музыкальная фраза, наконец оставило ее. Нет, она не считала себя и Йена единым целым — это было бы слишком, наверное, сейчас ей этого и не нужно. Но она чувствовала себя счастливой оттого, что в ее союзе с Йеном не было противостояния, и ощущала радость от давно забытой способности с кем-то сосуществовать.

— Иди сюда.

Он послушно пересел к ней на кровать. Привстав на коленях, она всем телом прижалась к его голой спине. Упругая кожа под ее пальцами была гладкой и теплой, как нагретый солнцем камень. Но это сравнение было неточным: у неодушевленных предметов не бывает такого пульсирующего, волнующего тепла, которое заставляло Малин чувствовать, что она соприкасается с тем, что можно считать величайшей ценностью земного существования — плотью любимого человека.

Она могла бы сидеть так бесконечно долго, всю жизнь, прижавшись к нему, жадно вдыхая запах его тела, но Йен осторожно освободился и вышел на кухню. Вернувшись в комнату уже без своей трубки, он замер возле кровати, глядя на лежавшую перед ним девушку.

Малин потянулась к нему всем телом и заставила наклониться. Ей хотелось взять его самой — всего сразу же и без остатка. Но, похоже, сейчас он не собирался уступать инициативу. Его руки настойчиво ласкали ее грудь, заставляя девушку откидываться назад. В нарастающем, как лавина, потоке неги она почти не почувствовала мгновения, когда он вошел в нее. Йен выпрямился, и его сильные руки, сжав ее бедра, оторвали Малин от кровати.

…Почти достигнув вершины наслаждения, она открыла глаза и увидела, что он жадно, нетерпеливо вглядывается в ее лицо. Когда он полчаса назад ласкал ее на этой постели, которой сейчас касались только концы ее длинных темных волос, взгляд этого мужчины был совсем иным — нежным, обволакивающим. Остатками ускользающего сознания она успела подумать, что перед нею вновь незнакомец… И ощущение того, что она отдается этому незнакомому человеку, заставило ее застонать и многократно усилило подступающее наслаждение.

Когда она успела заснуть? Малин все еще качалась в теплых волнах неги и только теперь, разбуженная смесью ароматов кофе и корицы, поняла, что все это было во сне. Эти незнакомые ласки, прикосновения губ, вкус чужой кожи и ее терпкий древесный запах только снились ей.

Она медлила открывать глаза, не желая на этот раз расставаться со сновидением. Да и кто знает, что ее ждет по ту сторону век. А здесь были покой, зыбкие радужные пятна, легкий холодок предвкушения… Но запах кофе с корицей все настойчивей щекотал ее ноздри, и, не в силах больше сопротивляться ему, она села на кровати и лишь затем открыла глаза. Йен, уже причесанный и одетый, сидел в кресле напротив кровати и внимательно изучал ее лицо.