* * *
Разгневанная и разочарованная, Джейн еще три месяца назад вместе с другими материалами опубликовала в «Нью-Йоркере» распечатку телефонного разговора Горового с генералом. Но какую-то распечатку и непонятный аудиофайл с фотографиями, не привязанными по месту и времени, без живого свидетеля к делу не пришьешь. Сенсации не получилось. Все и так знали, кто сбил самолет. Редакторы были настроены пессимистично, хоть и опубликовали материал в четыре с половиной тысячи слов, который начинался на первой странице и кончался в середине журнала. Текст был обильно иллюстрирован разворотами с пусковой установкой и комплексом «Бук» в разных ракурсах.
Кремль отверг все обвинения, назвал запись фальшивкой ЦРУ и навечно лишил Джейн аккредитации, аннулировав ее пятилетнюю визу. Главный редактор сказал, что статья заслуживает «Пулитцера», но подать ее на премию он не сможет. Кремль пообещал нанять лучших адвокатов и уничтожить журнал в суде, если они не смогут доказать подлинность аудиозаписи.
Горовой был ключевым свидетелем, который теоретически мог привести президента Пухова на скамью подсудимых в Гааге. Но он погиб, как и все остальные, так или иначе замешанные в этом деле. Супруга Горового, которая могла и готова была засвидетельствовать, что голос на пленке действительно принадлежал ее мужу, погибла вместе с дочерью в автомобильной аварии, когда бетономешалка на скользкой дороге перевернулась на бок и раздавила в лепешку машину американского посольства, в которой они вместе с консулом ехали в аэропорт Вильнюса, на рейс в Лондон. Джип сопровождения с морскими пехотинцами США не пострадал.
Джейн налила себе бокал виски и включила телевизор в своей маленькой квартирке в Ист-Виллидж в Нью-Йорке.
— Fucking son of a bitch! — вдруг воскликнула она, выронив бокал на ковер, когда узнала Алехина в первом ряду на пресс-конференции Пухова. — Jesus Christ!
[100]
Она моментально позвонила в редакцию, попросила связать ее с Дэвидом Саймаком, главным редактором, и, перейдя почти на крик, заклинала его не пропустить ни одного слова из пуховской пресс-конференции и готовиться к срочной публикации внеочередного номера. Она потом все объяснит, если он сам не поймет. Положив трубку и не выключая телевизора, она принялась писать статью. В этот раз «Пулитцер» будет у нее, даже если этот долбанутый русский псих заплатит за него собственной жизнью. А другого варианта и быть не могло. Иначе он не был бы там. В первом ряду. Напротив человека, который убил его семью.
— The fucking scar! — Джейн лихорадочно собирала в одно целое мысли, танцующие сумасшедшую джигу у нее в голове. — I can’t be fucking wrong! It’s fucking him? For fuck’s sake!
[101]
«The world’s Number One criminal is dead!»
[102] — отбарабанила она первую, самую главную фразу. В американской журналистике огромное значение отводится ведущему абзацу, который по-английски называется коротко — the lead. Чтобы понять, насколько оно важнее даже заголовка, достаточно знания того, что на факультетах журналистики в американских университетах этому искусству отводится, как правило, целый курс по отдельному предмету — «Как начинать статью». Такого убойного lead в ее карьере еще не было. Тут же следом пришла и последняя — the kicker
[103] — «The gunned down Boeing buried the man who gave the order»
[104].
Осталось заполнить промежуток между ними и дождаться срыва трансляции. А этого не может не произойти. После чего сохранить текст, озаглавить файл и нажать кнопку SEND
[105].
* * *
Шел третий час пресс-конференции. Российский президент был в ударе. Несмотря на холодный, отстраненно-безучастный взгляд белесых глаз, у него на все находился остроумный и хлесткий ответ.
Прохоров-Алехин был единственным журналистом, которому разрешалось сидеть с камерой в первом ряду. Он поднял камеру с маленьким объективом, включил ее (теперь он умел делать это профессионально) и, изображая съемку, разглядывал в видоискатель бегающие рыбьи глазки человека, убившего его семью, не вдумываясь в смысл того, что вещал Пухов. За два часа объект успел переместиться от трибуны за стол. Алехин сидел прямо напротив него.
— Fucking bastard, — вымолвила Джейн, не отводя взгляда от экрана. — Go on. Do your fucking thing!
[106]
У нее больше не было сомнений, что перед ней Алехин. О том, куда делся Прохоров и что с ним случилось, она предпочитала не думать. Ее сейчас волновало только то, что происходит и должно произойти в этом зале.
— Меня тут спросили, возможен ли в России дворцовый переворот, — едва заметно улыбаясь, говорил президент. — Отвечаю. Насчет дворцовых переворотов — успокойтесь: у нас нет дворцов, поэтому и дворцовых переворотов быть не может. — Слова Пухова, как и должно было произойти, вызвали одобрительный смех в зале. — У нас есть официальная резиденция Кремль, она хорошо защищена, и это тоже фактор нашей государственной стабильности. Но стабильность основана не на этом: не может быть никакой более прочной базы, чем поддержка российского народа. Я думаю, что вы не будете со мной спорить и не станете отрицать, что по основным направлениям нашей внешней, да и внутренней политики такая поддержка есть. Почему так происходит? Потому что люди душой и сердцем чувствуют, что мы, и я в частности, действуем в интересах подавляющего большинства граждан Российской Федерации.
Пухов ответил, наконец, и про самолет, сбитый украинскими «террористами» на Донбассе.
— Главный вопрос: почему украинские власти не запретили полеты гражданской авиации над территорией, где бушует гражданская война? — заявил Пухов, вопрошающе воздев открытую ладонь правой руки. — У вас есть ответ на этот вопрос?
Десятки голосов в зале воскликнули «нет!».
— Вот и у меня тоже, — удовлетворенно резюмировал президент.
Пухов подробно ответил еще на пару вопросов о войне в Восточной Украине, где киевская хунта ведет «карательную операцию» против своего народа и где «российских войск не было, нет и быть не может», и об отечественной минеральной воде, которую магазины не хотят продавать, и о крестьянах, которых нужно уважать за то, что они вырастили сто четыре миллиона тонн чего-то зернового. И о пытках, легализованных в США после 11 сентября 2001 года. И о том, что им был «инициирован проект по созданию в нижнем кластере в Имеретинской долине постоянно действующего центра по подготовке школьников по основным зимним видам спорта».