Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе - читать онлайн книгу. Автор: Светозар Чернов cтр.№ 184

Пока Даффи не было, Конрой занимался своим самым любимым после взрывного делом – охотился на тараканов. Большая тараканиха с королевской невозмутимостью расположилась на самой двери, куда почти не доходил свет из окна.

– Сидит, как на троне! Тоже мне, Виктория нашлась! Сейчас мы эту королеву! – не вставая с кровати, Конрой прицелился в таракана своим тяжелым башмаком.

Увидев, как насекомое насторожилось и пошевелило усами, старый ирландец с истошным криком метнул башмак, который угодил прямо в новый, недавно купленный чайник. Испуганный страшным грохотом, таракан мгновенно исчез, зато вместо него в двери появились Даффи с американцем.

– Куда суешься без стука! – заорал на Даффи Конрой, смущенный своим промахом. – Убил бы тебя, потом поди с поляком объясняйся!

– Старый идиот! – презрительно бросил молодой ирландец, потрясая кроличьей тушкой. – Чем за тараканами охотиться, лучше бы занялся каким-нибудь делом! Смотри, что я принес! Благодаря нашему другу у нас сегодня пир!

Конрой засуетился, загремел кастрюлями, вскоре окна в комнате запотели, а по всему дому распространился аппетитный запах кролика.

– Почему у них запотели окна? – озабоченно спросил Салливан. – Может, они изготовляют там динамит и мы сможем застать их на месте преступления?

– Нет, они либо пьют, либо готовят кролика, – с сожалением сказал Уайт.

Но в доме не только пили и готовили кролика. Ирландцы уселись вокруг колченогого стола и Тамулти с таинственным видом достал свою коллекцию.

Картинки пошли по рукам и Даффи спросил удивленно:

– Почему все картинки у вас такие странные? У них что, в этом театре не нашлось женщин?

– Это не театр, – с придыханием сказал Тамулти, прижимаясь своим плечом к плечу молодого ирландца. – Все это снято с натуры. Здесь и не должно быть этих мерзких существ, заплывших жиром, с отвисшими грудями, тонким голосом и одержимых дьявольской похотью! Насколько приятнее мужчины с их мускулистыми руками и ногами!

– Ой! – дернулся Даффи. – Что вы делаете!

Он разжал руки старого сатира и вырвался из его объятий.

– Постойте, не уходите! – закричал Тамулти, безумно выпучивая глаза. – Я люблю вас!

Он бросился к Даффи опять, на что Конрой сказал, что они и не собираются никуда отсюда уходить, а вот джентльмену придется убраться, потому что настоящие фении такое позволяли себе только в безвыходных положениях, сидя в тюрьмах после восстания шестьдесят седьмого года.

Салливан уже подумывал, не заглянуть ли им на минутку в какой-нибудь трактир, как дверь внезапно с треском распахнулась и из нее вылетел высокий старый ирландец, упав на мостовую. Уайт тут же подбежал к нему и помог подняться.

Твердо положив руку ему на плечо, сержант уже собрался объявить об аресте, как Тамулти вдруг жеманно повел плечами, улыбнулся и, в свою очередь ласково положив руку на плечо полицейскому, сказал:

– Не сомневаюсь, мой молодой друг, что наступит время и мы познакомимся поближе. Пока же в знак моей благодарности и восхищения перед вашей мужественностью и красотой позвольте преподнести вам этот маленький презент. – Тамулти протянул сержанту одну из своих открыток.

– Постойте, постойте, – воскликнул подошедший вместе с констеблями на помощь сержанту Салливан, заглянув через плечо Тамулти. – Такой у меня нет. А что у вас еще есть?

Тамулти достал всю свою коллекцию и инспектор с увлечением стал перебирать карточки, то и дело восклицая:

– Этой у меня нет, и этой тоже нет! Какая прелесть! Я это возьму себе!

Заметив удивленные взгляды подчиненных, Салливан напустил на себя суровый вид и сказал Тамулти, уже потиравшим руки при виде столь заинтересованного отношения к его специфическим картинкам:

– Инспектор Салливан, Скотланд-Ярд. Вы арестованы, сэр! За грязную непристойность. У вас есть право молчать, а все что вы скажете, может быть обращено против вас. И потрудитесь пройти с нами.

– Какая мерзость! – возмущался Даффи, глядя, как защелкнулись наручники на запястьях у Тамулти. – Англичане окончательно пали в моих глазах, если позволяют такому твориться у них в столице!

– Зато нам достался целый кролик, – сказал Конрой, ставя на стол кастрюлю, источавшую невыразимый аромат, вызывавший у голодных ирландцев спазмы в животе. – И задаром. А от этого русского борова разве чего дождешься!

8 ноября, в четверг

Перед неумолимо надвигавшимся днем нового убийства Артемий Иванович нервничал больше обычного и последние несколько дней с особым волнением переворачивал листки календаря. Не в его силах было повернуть время вспять, поэтому когда на очередном листке оказалась дата 8 ноября, он, чтобы заглушить грызущую его тревогу, против которой даже водка была бы бессильна, решил подготовиться к борьбе с собаками, к которым всю жизнь испытывал сильное недоверие, такое же, как и к лошадям. Владимиров собирался истолочь кайенский перец, купленный ему Фаберовским, с нюхательным табаком, чтобы изготовить смесь против собак, а ступки с пестом в его хозяйстве не водилось. Он взял коробочку с перцем, пачку табаку и поехал в Вулворт к Дарье, чтобы к вечеру быть во всеоружии. Подойдя к дому, Артемий Иванович постучал тростью в окно, в котором на его стук показалось испуганное Дарьино лицо. Она спустилась вниз и открыла ему дверь. Поднимаясь вслед за Дарьей по лестнице, Владимиров услышал сверху приглушенные женские крики и насмерть перепугался. В гостиной он заметил несколько женщин, сидевших на стульях у входа в кухню, откуда и неслись испугавшие его крики. Его ужас усилился, когда навстречу ему из кухни вышел Васильев в черном резиновом фартуке и с окровавленными до локтей руками. Артемий Иванович побледнел, как ватерклозетное седалище в номере Ольги Новиковой, и отшатнулся, осенив себя крестным знамением.

– Что это у тебя? – еле слышно прошептал он. – Они что, очереди дожидаются?

– Пойдемте, Артемий Иванович, чайку выпьем вприкуску, – потянула его за рукав в комнату Дарья. – Пока тут Коленька с девушками закончит.

– Какой тут чай, – отмахнулся Артемий Иванович. – Что тут у вас творится?

– Мы с Коленькой помогаем несчастным женщинам и жертвам общественного темперамента, – наставительно произнесла Дарья. – Нам товарищ Оструг помог.

– И почем берете?

– Врачи, те по пять фунтов берут, а мы с Коленькой жалостливые, мы по полфунта с бедных женщин.

– Врешь, змеюка, по фунту, по роже твоей вижу. Это ж сколько получается? – Артемий Иванович выглянул в гостиную. – Тут в очереди четыре фунта сидит! Половина мои. Молчать! А то мы с поляком ваше заведеньице мигом прикроем.

– Нехороший вы человек, Артемий Иванович, – сказала Дарья. – Хорошо, что я за вас замуж не вышла.

– Скажи этим, чтоб завтра приходили. Сегодня больше приема не будет. А эта на столе пусть тоже одевается и катится отсюда. Деньги-то вы с нее уже взяли? Дай-ка их мне сюда. Я их все себе возьму. Потом вашу долю отсчитаю. Ну, что ты как пень встала? У тебя ступа с пестом есть? Так неси их сюда. А ты, Николай, иди лучше, нож поточи.