– Роза была замечательной, милой девушкой. На самом деле. Всеобщая наша любимица Роза… Вот только отец ее ненавидел, этот тупой ублюдок.
– Пока еще не установлено, что…
– Естественно, произошедшее стало для нее настоящим шоком. Ведь все случилось прямо у нее на глазах. Самые подробные на свете расследования ничем тут не помогут, вы ведь и сами понимаете. Только это я и хотел до вас донести.
И мужчина положил трубку.
Проклятье. Кажется, этот человек пытался убедить его в том, что трагедия явилась следствием несчастного случая. Но зачем ему это понадобилось? Опыт подсказывал Карлу, что, вопреки словам незнакомца, тут все не так просто. Быть может, мужчина пытался кого-то покрыть? Боялся, что Розу в чем-то заподозрят? Или же он сам оказался замешан в развернувшихся на заводе событиях больше, чем ему хотелось бы?
Что за дьявол! Вот сейчас Мёрку очень пригодилась бы помощь Розы. Никто лучше ее не разбирался в многочисленных связях внутренней телефонной сети.
Пришлось звонить в секретариат Лизе.
– Прекрасно понимаю, что это компетенция Розы, но не могла бы ты проверить, кто мне только что звонил?
Судя по всему, Лиза не сидела без дела, однако уже через три минуты выдала результат.
– Карл, абонента зовут так же, как одного из моих кумиров.
– Ага! Значит, звонил Карл Мёрк; ну и совпадение!
Лиза рассмеялась, от чего у Карла по всему телу пошли мурашки. Нет ничего более сексуального, чем смех женщины.
– Не-ет. Его зовут Бенни Андерссон, как одного из участников «Аббы». Сейчас он немного располнел, но во времена существования коллектива, господи, какой он был очаровательный! Надо было ему позвонить нам сразу после расставания с Анни-Фрид – я бы уже была тут как тут…
Лиза сообщила Карлу телефон и адрес звонившего. Мёрк тем временем пытался избавиться от возникших ассоциаций.
– Ассад, мы выезжаем! – крикнул он в коридор.
* * *
– Карл, ты помнишь Нюрнбергский процесс?
Мёрк кивнул. Он сразу припомнил черно-белые снимки гнусных мерзавцев, развязавших Вторую мировую войну. Они сидели в ряд в бакелитовых наушниках и выслушивали предъявляемые им обвинения в отвратительных военных преступлениях. Геринг, Риббентроп, Розенберг, Франк, Штрайхер и все остальные, которых ожидала виселица. Каждое Рождество у тети Абелоны в Бровсте Карл сидел и, содрогаясь, рассматривал фотографии в журнале «Мир в историях и картинках», где тела казненных были представлены во всем их уродстве. Забавно, но, несмотря на неприятную тему, эти воспоминания ассоциировались в его сознании с уютными и отрадными моментами давно ушедшего детства.
– В послевоенное время повсюду в мире происходило множество процессов гораздо более мелкого масштаба, на которых осуждались военные преступления. Но ты ведь и сам это знаешь, да?
Карл взглянул на навигатор. Еще пара километров по прямой.
– Ну да, они происходили везде, где были совершены преступления. На Балканах, в Японии, Польше, Франции, ну и в Дании тоже… Но почему ты вдруг заговорил об этом, Ассад?
– Потому что Фрицль Циммерманн являлся одним из тех, кого поляки хотели приговорить к смертной казни.
Мёрк в изумлении поднял брови и бросил взгляд на Ассада.
– Муж Ригмор Циммерманн?
– Да!
– А что же он такого сделал?
– Они не смогли ничего доказать, так как он в числе прочих сумел хорошо замести следы после своих богомерзких действий. Просто-напросто не оставил в живых ни единого свидетеля.
– А что именно они не смогли доказать, Ассад?
– То, что Фрицль Циммерманн и штурмбаннфюрер Бернхард Краузе, который лично участвовал в казнях захваченных в плен союзных солдат во Франции, а позже и в Польше и Румынии, – это одно и то же лицо. Я прочитал, что существует множество достоверных доказательств его вины в виде фотографий и свидетельских показаний. – Тут Ассад спустил ноги с приборной панели и принялся рыться в папке, стоявшей на полу.
– Не понял… Свидетельские показания? Разве ты только что не сказал, что он замел следы, не оставив в живых никого, кто мог бы засвидетельствовать его участие в преступлениях?
– Сказал. Но главными свидетелями были два других офицера дивизии «Мертвая голова», и адвокат Фрицля Циммерманна убедил судей в том, что показания свидетелей являются ложными, так как эти два офицера хотели переложить свои собственные военные преступления на чужие плечи, и обвинение отклонили. В сорок шестом году эти два офицера были повешены.
– А что за фотографии свидетельствуют против Фрицля Циммерманна?
– Я видел парочку из них, но не советовал бы тебе с ними знакомиться, Карл. Это свидетельства действительно жестоких расправ. Однако адвокату удалось доказать, что многие из этих снимков отретушированы, да и запечатлен на них совершенно другой человек. И в итоге его отпустили.
– То есть вот так просто взяли и отпустили?
– Да. А позже обнаружилось свидетельство о смерти, в котором было зафиксировано, что штурмбаннфюрер Бернд Краузе умер от дифтерии двадцать седьмого февраля пятьдесят седьмого года в лагере для военнопленных в Свердловске.
– А Фрицль тем временем стал продавцом обуви?
– Ну да, он начал с небольшого магазинчика в Киле, а затем расширил дело до пары заведений в южной части Ютландии, прежде чем окончательно осесть в западном районе Копенгагена – Рёдовре.
– А откуда ты выкопал все это, Ассад? У тебя было совсем немного времени на поиски информации.
– Один мой знакомый имеет тесные контакты с австрийским Центром Симона Визенталя.
– Кажется, этот центр специализируется на сборе и хранении документации, связанной с преступлениями против евреев?
– Ну да, а многие жертвы Бернда Краузе были евреями. У них хранится вся история, и я могу сказать, что сотрудники центра ничуть не сомневаются в виновности Фрицля Циммерманна и его настоящей личности.
– Его продолжали разыскивать, пока он жил и работал в Дании?
– В документах это не зафиксировано напрямую, но мой знакомый утверждает, что «кто-то», – Ассад нарисовал в воздухе кавычки, – дважды вторгался на его виллу с целью поиска доказательств вины. Поскольку обе попытки вторжения оказались безрезультатными, этот «кто-то» отказался от своего замысла.
– Вторжение на виллу в Рёдовре?
– Израильтяне – чрезвычайно эффективный народ. Помнишь, когда они в Аргентине похитили Адольфа Эйхмана и привезли его обратно в Израиль?
Карл кивнул. Свернуть направо на светофоре.
– Ну, и каким образом мы можем воспользоваться этими сведениями, Ассад? – спросил он и переключил передачу.
– Среди фотографий, которые мне прислали, есть вот такая, Карл. Посмотри на нее, и тебе сразу все станет ясно.