«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 196

Ведь большинство неприятностей в нашем деле проистекает именно от того, что люди не придают значения опасным мелочам. Разница между свободным журналистом и представителем нашей фирмы заключается, между прочим, в том, что излишняя смелость подвергает риску только его собственную персону /что иногда полезно для воспитания корпоранта/, а “смелость” нашего представителя ставит под удар весь филиал нашей фирмы — иногда с ценнейшими товарами, конфискация которых нередко может стоить многолетних усилий и больших средств. Вот этого многие наши товарищи, в особенности если им пришлось расти в среде богемной журналистики, долго не могут или не хотят понять. Им все хочется проявить мальчишескую смелость, как будто дело идет о том, чтобы понравиться прекрасной даме. Это не наш стиль работы. Прошу Вас точно выполнить указания моего орг. письма о разрыве с опасными людьми.

2. Другое дело укрепление Вашего положения в стране и у Кота, и у новых друзей Густава. Здесь полезно знание журналистики. И Кота, и друзей Вы и Густав можете снабжать всевозможными статьями и прогнозами касательно положения в Ваших краях. И чем добросовестнее и аккуратнее Вы это будете делать, тем прочнее Вы свяжетесь с ним. Не дублируйте только полностью работы (выделено мной. — М.А.). А то может случиться, что Кот поделится с друзьями, и обнаружится, что “ласковый теленок двух маток сосет”. Могут получиться неприятные компликации.

Это все. Прошу беречь как зеницу ока те завоевания, которых Вам удалось добиться на Вашем ответственном посту. Если тяжелые времена застанут Вас в тех же отношениях с Котом и К-о, которое Вы имеете сейчас и если при этом Вас не будут подтачивать мелкие жуки из числа левых элементов местного общества — я буду считать, что Вы выполните максимум того, на что я мог надеяться.

Если же, благодаря сомнительным связям, Вас выбросят раньше времени из страны или Вы поскользнетесь на апельсиновой корке /вроде Вашей вылазки с фотоаппаратом/, я буду считать, что Вы в угоду, может быть, смелой причуде, пожертвовали драгоценным состоянием нашей славной фирмы.

Надеюсь, что на этот раз Вы отнесетесь со вниманием к этому действительно крайне важному моему требованию.

3. Не могу не сказать еще об одном вопросе, который меня тревожит. В Ваших телеграммах нередко сообщения о каком-либо интересном деле или факте сопровождается словами: “я слышал от Х или Y сказал мне”, при этом X. и Y. называются собственными именами.

Не надо быть Шерлок Холмсом, чтобы при провале шифра /от чего мы, увы, не застрахованы/, выяснить, с кем разговаривал X. и Y. по тому или иному специфическому вопросу.

Поэтому прошу Вас — 1/ никаких подлинных имен в телеграммах не упоминайте, 2/ никогда не ссылайтесь в них на себя, пишите в 3-м лице.

В качестве диалектического вопроса: прошу Вас обдумать и сообщить мне, не думаете ли Вы, что соотечественники и их люди в Грин Бокс (японский генеральный штаб армии. — М.А.) могут через всех своих чиновников распространять инспирацию, имеющую задачу скрыть действительное продвижение переговоров к благоприятному соглашению. Ведь при современном положении соотечественники, смягчающие свои острые отношения с внешним миром, никак не могут открыто идти на соглашение. Это без надобности внесло бы слишком большое обострение в международную жизнь. Они во всех делах этого сейчас избегают, быть может, имея намерение произвести следующий локальный удар, /например, Данциг/. Не успокаивают ли они весь мир перед бурей?

Жму крепко Вашу руку и с восхищением слежу за развитием Вашего главного задания.

Ваш Зам. директора.

25 июля 1936 г.».

И еще одно письмо за подписью Артузова:

«Дорогой Рамзай.

1. Ваше письмо и почту получил в полной исправности. На этот раз, благодаря Вашему предупреждению, все фильмы удалось использовать почти полностью. В будущем каждый раз при отправке почты сообщайте о качестве пленки и способах ее проявления. Что касается дефектов, то следует отметить: карандашные отметки и надписи на картах слишком мелки и почти не читаемы, даже после увеличения. Опыт со съемкой без штатива / «свободной рукой» / неудачен. Материал оказался не в фокусе и потому не читаем.

2. Из присланных Вами материалов самыми ценными являются доклады о японо-германских переговорах, о событиях 26–29 февраля и о японской армии; эти материалы осветили наиболее актуальные для нас вопросы и оказали большую услугу в выяснении основных моментов, касающихся хода переговоров обеих стран. Продолжайте и в дальнейшем наблюдать и освещать сферу германо-японских взаимоотношений и своевременно информируйте меня так же, как Вы делали это раньше по воздуху. Что касается присланных Вами несекретных брошюр, изданных военным и морским министерством Японии, то мы следим за ними и наиболее ценные из них получаем по легальной линии. Вам не к чему рисковать, излишне перегружать свою почту и присылать материалы, которые нами уже получены или могут быть получены по другой линии. В будущем ни вырезок из газет, какого бы они сенсационного содержания ни были, ни легальных журналов, ни брошюр и книг со своей почтой не посылайте; для получения подобных материалов я располагаю другими возможностями. Последнее мое указание примите к самому строгому руководству. Также не представляет интереса прейскурант фирмы Торникрафт о судах.

3. Я прекрасно понимаю усложнение и ухудшение обстановки в результате событий 26–28 февраля; конечно, Вам стало труднее, но эти трудности являются неизбежными при всяком обострении внешнего и внутреннего положения, особенно в Вашей стране; Вы — наш старый работник и прекрасно понимаете, что, организуя нашу работу, надо делать поправку на непредвиденные трудности и возможное ухудшение условий работы, а также уметь учиться у жизни. Я имею в виду совершенную Вами серьезную ошибку, в результате которой последовал Ваш арест /к счастью, кратковременный/; теперь уж Вы и сами хорошо понимаете всю опасность Вашего появления с фотоаппаратом на “арене” таких острых событий, как 26.2. Вам не могло быть неизвестным, что и до событий специальные органы Вашей страны крайне болезненно реагировали на такие вещи, как фотоаппараты и радио в руках иностранцев. Сообщение о Вашем задержании сильно нас взволновало, хотя сведения об этом пришли с недопустимым опозданием. Убедительно прошу о подобных фактах и, в первую очередь, касающихся Вас, сообщать по воздуху. Часть Ваших туземных работников потеряна; откровенно говоря, удар, полученный туземной частью Вашей организации, был для меня совершенно неожиданным, так как я не мог предположить, что Вы основываете Вашу работу среди туземцев на левых элементах, вообще говоря, находящихся под угрозой постоянного удара и подвергающихся систематическим репрессиям даже в обычное “спокойное” время. Я абсолютно уверен, что даже без событий 26.2. рано или поздно Вы с этой публикой имели бы большие неприятности. Таким образом, этот тяжелый урок должен послужить Вам суровым предупреждением на будущее. Со своей стороны, требую, чтобы Вы отказались от всяких попыток использования в дальнейшем подобных левых и либеральных элементов, ибо очевидно, что источники, которые при малейших осложнениях обстановки будут задерживаться, арестовываться или просто находиться под подозрением, не годны для серьезной работы /особенно в Вашей стране/; базироваться на них — значит совершать ошибку /не всегда поправимую/ и ставить под удар все предприятие. Категорически запрещаю Вам поддерживать связь с Вашими туземными людьми, как с оставшимися на свободе, так, особенно, с арестованными и выпущенными на свободу. Восстановление связи с этими людьми я запрещаю даже и в том случае, если были бы какие-либо перспективы для получения интересных сведений от них (здесь и далее выделено мной. — М.А.).