«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 129

В этом же письме Зорге напомнил о женщине, которую оставил в Москве: «Прошу помочь мне в следующем личном деле: с этих пор я буду иногда посылать официальной почтой письма А.К. Максимовой. Это мои личные письма женщине, с которой я жил у Вас дома, которую считаю своей женой. Она — работница на заводе термометров Молотова. Ее адрес надо узнать у Вилли Шталя ^[347] или у Ольги. Очень прошу эти редкие письма передавать по назначению. Я говорил об этом также с Борисом, который обещал, что вы сделаете мне это личное одолжение. Еще раз сердечный привет. Рамзай».

Отправил Зорге и частное письмо Ольге Бенарио, которое «осело» в архиве:

«Милая Ольга!

Итак, все, что я мог сделать — сделано…

К сожалению, я не получил ни от Вилли, ни от Тебя адреса моей приятельницы. Это свинство с Вашей стороны… Итак, постарайся скорей приехать, хорошенько запомни шифр, т. к. я, кажется, уже забыл часть и перепутал.

Сердечный привет, Рамзай».

В июне 1933 г. Бронину все-таки удалось увидеться с Зорге. Встретились они в открытом берлинском кафе на окраине, в послеобеденный час, когда посетителей бывает очень мало.

«Начну с внешности Рамзая, — вспоминал Бронин. — Выше среднего роста, статный, широкоплечий, он был весьма представительным мужчиной. Высокий лоб, острый взгляд пытливых глаз; морщины — отпечаток умственной работы, переживаний и раздумий; характерное выражение смелости и волевой решительности. Это интересное, значительное лицо быстро не забывалось. Достаточно было хоть раз в него вглядеться, чтобы определить, что это человек, твердо уверенный в себе, закаленный большим опытом жизненной борьбы. По выражению лица могло казаться, что Рамзай несколько высокомерен, но в действительности этого не было. По отзывам тех, кто с ним сталкивался еще в Москве, он был хорошим товарищем, с которым легко устанавливались дружеские отношения.

Такой внешний облик мало подходил бы разведчику, который старается не привлекать внимания окружающих и незамеченным растворяться в толпе, но при планах Рамзая занять в Токио видное положение в обществе, внушительная внешность только помогала. Кажущееся высокомерие как нельзя лучше подходило к его будущему амплуа нациста… Многие его японские коллеги по печати видели в нем типичного высокомерного нациста и избегали его».

Зорге дал Бронину общую характеристику связей шанхайской резидентуры и обрисовал обстановку в Китае. Говорил очень уверенно, с той твердостью суждений о вопросах агентурной работы, которая вырабатывается только в результате большого опыта.

Итог своего пребывания в Западной Европе после посещения Швейцарии и Голландии Зорге подвел в конце июля в письме, переданном в Центр через одного из нелегальных резидентов: «30.7.33. Перевод с немецкого. Сов. секретно. Письмо Рамзая для деревни. Дорогие друзья. Наконец мои дела продвинулись настолько, что я смогу покинуть Европу. К сожалению, я не смогу сказать, что мной достигнуто все то, что было намечено. Но, тем не менее, дальнейшее пребывание здесь в ожидании дальнейших поручений является бессмысленным. Швейцария не оправдала наших надежд. Голландия оказалась лучшей. Здесь я получил, по крайней мере, такие связи, которые, в случае усиленной работы с моей стороны для этих газет, в будущем могут привести к серьезным соглашениям. Но все же я вообще боюсь, что эта работа для всех тех связей, которые я имею, сожрет меня… Мою должность журналиста я должен исполнять во что бы то ни стало. Это очень тяжело — тут нужна перестановка и, кроме того, ежедневная затрата времени. На этом основании мне нужен в самое ближайшее время помощник. Если не О., то кто-либо другой.

Мое длительное пребывание частично является и вашей виной, так как были неувязки. Кроме того, дела пошли гораздо более медленными темпами, чем мы об этом говорили дома. Кроме того, по этой же причине было упущено одно хорошее и серьезное дело, так как газета не могла быть выпущена в течение 3 месяцев. Это было моим серьезнейшим базисом. Итак, я должен был подыскивать замену. Лишь частично мне это удавалось. И те хорошие связи, которые я должен был получить для своего окончательного и постоянного местопребывания потеряли часть своей ценности. Их значение зависит в значительной степени от моих успехов. Итак, частично хорошо, частично плохо. Но все же нужно делать попытки. Этим околачиванием я уже сыт по горло.

2. Весьма серьезным вопросом являются финансы, как для фирмы, так и для меня лично. Вы должны позаботиться, чтобы Бернх. взял что-нибудь с собой для фирмы, или чтобы Шанх. обязательно оказывал помощь, или, наконец, чтобы лицо, которое будет послано мне в помощь, очевидно, О., также привезло бы запас. Точно так же вами должен быть организован источник, из которого я смогу черпать свое содержание. Я не смог ничего подходящего подыскать, в особенности после того, как единственная связь в Швейцарии, которую я должен был получить, оказалась отрезанной. /Один господин должен был разыскать меня в гостинице; Борис знает об этом подробно/.

Для организации этого дела я могу лишь предложить следующее: я имею право, поскольку я не являюсь беженцем, получать ежемесячно посылаемые мне 200 марок. И если вы в Берлине имеете честного и хорошего парня, то он мог бы высылать мне регулярно эти 200 марок. Повторяю, он должен быть надежным человеком, так как ему придется иметь дело с финансовыми учреждениями, чтобы выхлопотать это разрешение. Дальнейшие 400 или 500 марок, или их равноценность, могли бы быть высылаемы мне через одного старого друга Паулины. Этот человек, который с нами абсолютно не связан, является весьма честным и порядочным человеком. Я рекомендую Вам этого человека вообще. С течением времени из него можно сделать полезного для нас работника, несмотря на то, что он обладает очень мягким характером и является типичным бывшим состоятельным человеком. Я сам уже проделал с ним хороший опыт. Он мне очень помог в деле установления новых связей. Это единственный человек, по-моему, который мог бы взяться за это дело. К тому же он имеет возможность посылать мне гульдены, что весьма благоприятно отразится на моих связях, которые я здесь принял. Мне совершенно невыгодно получать французскую и швейцарскую валюту, так как я по характеру своей должности с этими странами совершенно не связан. Лучше всего получать марки и гульдены».