Билл раскраснелся. Он чувствовал себя неловко, но ему не было стыдно. Он не собирался извиняться за то, что попытался проучить напавшего на его дочь. Он только сожалел о том, что не может сразу вернуться к ее постели, а вынужден просиживать штаны на заднем сиденье вонючего автомобиля в ожидании нравоучений.
— Если бы вы ударили этого мальчика… кое-кто мог бы выдвинуть вам обвинение, — наконец сказал Хокинс. Его голос был холодным, как ночной ветер. Он потянулся и почесал шею в том месте, где воротник рубашки касался ее. — Вас вообще не должно быть здесь.
— Мне позвонили, сказали, что что-то случилось с девушкой. С другой девушкой, но настолько же ужасное, как и с моей дочерью. Конечно, я тут же приехал.
— Для чего? Чтобы замахнуться на ребенка?
— На ребенка, который на самом деле является монстром. Вы видели выражение его лица? Он насмехался надо мной, провоцировал меня.
— Я рад, что вы не поддались на провокацию. — Хокинс посмотрел на часы. Рука у него была бледной и веснушчатой. — Я должен идти, но я скажу вам то, что знаю. Не потому, что вы это заслужили, а просто чтобы как можно дольше удерживать вас от моей задницы. И потому, что мне нужно больше знать о Тине Эверетт.
Он прочистил горло и указал на дом, его крупный палец двигался прямо перед носом Билла.
— Сегодня дети были на церемонии прощания с Хейли, но затем шестеро из них, воспользовавшись такой возможностью, улизнули оттуда и пришли сюда. Родители их оставались в школе. А завтра занятия отменили из-за похорон.
Хокинс опустил руку, а Билл продолжал смотреть на дом. Все окна светились. Даже в конце зимы двор был аккуратным и красивым, зеленели подстриженные кусты и газон.
— Что там произошло? — спросил Билл, поворачиваясь к детективу.
— Они пили. Одна из девочек выпила слишком много. Алисия Фрэнк. Вы ее знаете?
— Я слышал это имя.
— Она, должно быть, раньше не пила, судя по тому, что сильно опьянела.
— Та девушка на носилках?
Хокинс, помрачнев, кивнул.
— Они с Клинтоном ушли в подвал. Алисия, должно быть, потеряла сознание. Похоже, Клинтон позвал своего друга Тодда. Они сделали несколько фотографий девушки в этом состоянии и поделились ими в «Снапчате». Типично для подростков. Они развлекались. Сфотографировали ее с засунутым в нос пальцем. Тина была там, она увидела фотографии и позвонила в полицию. И вашей сестре.
Билл снова посмотрел на дом. Полицейский вышел из передней двери, его темная фигура на мгновение застыла.
— Они не…
— Мы это проверим. Все проверим. У Алисии были синяки на ногах. Клинтон говорит, что это случилось, когда она упала, что она наткнулась на корзину для белья.
— Лжец.
— Почему Тина позвонила вашей сестре? — спросил Хокинс.
Билл рассказал об их встрече в больнице, о том, что между ними установились доверительные отношения.
— Моя сестра притягивает всех, кто с ней начинает общаться. Она хочет помочь девушке. Я удивлен, что там была Тина. Я думал, что она не бывает с этими ребятами.
— Кто их разберет? Может быть, она подняла свой статус, оказавшись в этой компании, компании Саммер и Хейли.
— Я хочу, чтобы вы приперли их к стенке, — сказал Билл, тыча пальцем в воздух, чтобы подчеркнуть свою мысль. — У вас сейчас все козыри на руках. Они поиздевались над другой девочкой. Они ушли с похорон Хейли и напали на ее сверстницу.
— Никто не использует слово «нападение», только вы, Билл. Вам нужно идти домой. Я забуду о ваших сегодняшних выходках, если вы просто поедете домой.
Хокинс вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу со стороны Билла.
— Мне нужно ехать в участок.
— Они такие глупые, — сказал Билл. — Несмотря на то, что случилось, они снова нападают на кого-то. И фотографируют.
— А вы были умнее в юности? — спросил Хокинс.
Глава 27
На следующий день хоронили Хейли. Мокрый снег падал с неба, покрывая крыши домов и автомобилей, застеклив улицы и тротуары тонким слоем льда. По столь уважительной причине Билл не пошел на работу. Утро прошло в ожидании мускулистого интерна, который должен был перекатить кровать Саммер через лабиринты коридоров больницы в другое отделение.
Как только начался процесс ее перемещения, Билл и Пейдж отправились в реабилитационное отделение и уселись на стульях в коридоре возле новой палаты Саммер. В этом крыле интерьер был более современным, мебель была новая, и возникало ощущение, что ты в частной клинике, в приемной у кабинета высококлассного врача. Стены были окрашены в металлический серый цвет, светильники испускали мягкий свет. Даже журналы были более свежие и яркие.
Биллу нужно было что-то сказать сестре. Он постучал пальцами по подлокотнику.
— Ты должна ехать домой, Пейдж. Она в безопасности, и мы не знаем, как долго она будет здесь. У тебя есть семья, и ты должна к ним вернуться.
Пейдж тут же покачала головой, и ей на лицо упала прядь волос:
— Они в порядке. Они, наверное, рады, что я уехала. Я побуду здесь подольше.
— Я просто не хочу, чтобы ты оставалась здесь из-за нас.
— Это моя жизнь, — сказала она. — Мы семья, помнишь?
Билл перестал постукивать по подлокотнику. Он положил руку ей на колено и сжал его.
— Хорошо.
— Сегодня утром я получила эсэмэску от Тины, — сказала Пейдж.
В коридор зашла женщина с тремя маленькими детьми. Она была изможденной и наверняка выглядела старше своих лет. Билл подумал, не случилось ли что-нибудь ужасное с ее мужем, отцом троих детей, и теперь она проводит все свои дни в реабилитационном центре, надеясь на лучшее и готовясь к худшему.
— Что она написала? — спросил Билл.
— Она напугана. Она думает, что эти мальчики лгут относительно того, что случилось с Алисией. Это все. Я хочу поехать к ней позже.
— Я не услышал ничего нового от Хокинса, но я стараюсь быть терпеливым, как ты советовала.
— А что с работой? — спросила она.
Билл пожал плечами. К счастью, у него хватало стажа для больничных и отпуска. На работе в нем нуждались, но вполне могли и без него следить за расширением интернет-покрытия в общежитиях и иногда отвечать по телефону на звонки какого-нибудь фанатичного профессора-историка, которому просто нужно научиться прикреплять документ Word к электронному письму.
— Они прикрывают меня, — сказал он. — У нас классные ребята.
— Я читала о сокращении государственного бюджета, — сказала она.
— Это в основном касается науки.
Билл хотел убедить сестру в том, что о нем не надо беспокоиться, и не только ее, но и себя. Он был загнан в угол — ему нужно было находиться около Саммер, но чем дольше он отсутствовал, тем больше его коллеги убеждались в том, что они отлично могут справляться и без него. Несмотря на то что он был на хорошем счету, он знал, что будет первым, кого уволят, если сокращение бюджета коснется и их организации. И если это произойдет, разве сможет он без медицинской страховки и стабильного дохода рассчитывать на выздоровление Саммер? Сколько времени потребуется, чтобы найти другую работу? А если им придется переехать?