Белое братство - читать онлайн книгу. Автор: Элеонора Пахомова cтр.№ 65

– Ну, извини, сынок, перестарался, – раздался у самого уха знакомый голос из приснившийся счастливой жизни, который он мечтал никогда больше не услышать.

В этот момент Погодина будто и впрямь больше не стало. Что-то в голове лопнуло, и он перестал помнить себя. Издав звериный рык, он изо всех оставшихся сил бросился на того, кто склонился над ним, – бил бездумно, слепо и яростно, без всякой тактики, лишь бы бить, лишь бы кулак достигал цели, чтобы рассеять химеру, вытрясти дрянь, которая правит этой оболочкой человека. Но, бросаясь на Стрельникова из сидячего положения, он просчитался и попал в захват – сильная рука зажала его шею под мышку. Погодин все же изловчился свалить противника на землю. Бить из такого положения было неудобно, Мирослав успел лишь пару раз всадить кулак в вертлявый корпус и почти сразу ощутил неистовый жар в солнечном сплетении, дыхание перехватило. А потом какая-то сила отдернула его назад, подняла на ноги, и он сообразил, что подручный Стрельникова, сидевший с ним у костра, подоспел на помощь хозяину. Жесткие, сильные, как стальные тиски, руки заломили ему предплечья. Подсечка – и Мирослав, без того обессилевший не столько от внешнего воздействия, сколько от эмоциональных потрясений, рухнул на колени и был придавлен сверху тяжелым корпусом бойца.

– Все, хорош, осади… – Владимир Сергеевич, которого Мирослав неслабо достал кулаком, сидел перед ним на земле, держась за ушибленный бок, и говорил с трудом, пытаясь отдышаться.

Но на борьбу у Мирослава и так больше не было сил. Он сплюнул на землю кровь – похоже, в драке Стрельников ударил его не только под дых, но по касательной в челюсть. Нахлынувшая перед схваткой ярость отупляла, сбивала дыхание больше, чем любой удар. Физическая боль пульсировала в его теле на втором, далеком плане. Явственней всего он ощущал, как полости внутри него заполняет выжигающая все человеческое злость.

– Ну чего ты так переживаешь, Мироша? Из-за собачки расстроился? А у дяди Володи для тебя сюрприз – жива твоя дворняга. Она просто спит, – ласково, как с ребенком, заговорил с ним Стрельников. – Не веришь?

Он поднялся с усилием и неуверенным шагом, кренясь, двинулся к костру. Вернувшись обратно с рюкзаком в руках, он достал из него пистолет. В сумерках Мирославу показалось, что это обычный шестизарядный кольт.

– Понимаю твое замешательство, – даже сейчас не удержался от иронии Владимир Сергеевич. – Смотри.

Он направил дуло в землю и выстрелил. А потом нащупал в том месте, куда ударил заряд, тонкую металлическую трубку с маленьким ярко-желтым воланом на конце.

– Инъекционный дротик со снотворным, – пояснил он, покручивая в пальцах серебристую соломку перед лицом Мирослава. – Видишь, какой дядя Володя предусмотрительный? Я ведь знал, что ты не простишь мне эту псину.

– Но как это все? Зачем?

На мгновенье Погодин понадеялся, что произошедшее накануне было неумелым, жестоким розыгрышем и те, кто принимал в нем участие, сейчас откинут брезент, поднимутся, рассмеются над ним, растерянным и потрясенным. Но надежда угасла, едва обдав его своим согревающим дыханьем. Ничего не изменилось, мертвецы остались неподвижны, из-за палаток не выскочил весельчак-режиссер с видеокамерой. Только голос Стрельникова зазвучал снова, да ветер, казалось, стал свирепее.

– Что – как? Ты, возможно, хочешь спросить, как я провез это добро через границу? – Вслед за ветеринарным пистолетом Стрельников показал ему боевую «Беретту», потом тряхнул рюкзак, и тот отозвался недобрым металлическим лязгом. – А я не провозил, я же не волшебник. Все это я достал в Лхасе, по заранее налаженным каналам. В первый день, когда вы с покойным ныне Роднянским изволили осматривать достопримечательности. А вот вопроса «зачем» я от тебя не ожидал. Ты что, забыл? Наша цель – Олмолунгринг, сынок. Если ты обещаешь вести себя хорошо, то Дима сейчас тебя отпустит. Залижешь раны – и двинем к цели вместе, плечом к плечу.

От обобщения «наша», да и самой мысли стать сподвижником Стрельникова, Мирослава передернуло. После всего содеянного им с такой легкостью и бесстрастностью, предложение прозвучало как личное оскорбление. Погодин посмотрел на него единственным пригодным для этого глазом презрительно и зло.

– Понял, не дурак, – тут же иронично отреагировал Владимир Сергеевич. – Ну, тогда извини, придется применить вынужденные меры. Надеюсь, что временные.

Он выудил из рюкзака веревку и скрылся у собеседника за спиной. Мирослав ощутил, как заломленные руки опутывает жгут.

– Не понимаю, – проговорил он вполголоса, словно самому себе.

– Ну чего ты не понимаешь, Мирослав? Все ведь теперь понятней некуда, – заговорил Стрельников над самым его ухом, продолжая орудовать веревкой. – Не мог я оставить в живых этого проклятого гида. Никак не мог. Семен с легкой руки нашего благородного отравителя Роднянского, пусть земля ему будет пухом, окочурился в самый неподходящий момент. Несчастный случай в группе – значит, гид сразу, безоговорочно, связывается с агентством, группу снимают с маршрута, в экстренном режиме возвращают в Лхасу и высылают из страны. Таковы правила, их не обойти. Я ведь уже был здесь, в Тибете, все разведал, все продумал. Здесь иностранцам без гида и шага ступить нельзя. Ушел с маршрута, отклонился от утвержденной программы – домой, случилось ЧП – домой. Если бы я не выстрелил в него, он в следующую минуту звонил бы в свое агентство и нас бы живо отловили, как обезьян, не дав больше шага ступить. Водителя тоже пришлось ликвидировать, он такой же сотрудник агентства, как и Чоэпэл. Отпускать его было нельзя, по тем же причинам. Я разбираюсь в людях, гида пытаться подкупить было рискованно, он мог отказаться или схитрить. Я выбрал самое слабое звено, одного из водителей. По-тихому договорился с ним, пока якобы чинили машину, к тому моменту Сеня уже испустил дух. Столько денег сунул, что у него руки задрожали. Сейчас он разыщет нам все, что нужно, чтобы замаскироваться под местных, и мы пойдем дальше.

– Бред какой-то. Расстрелять людей потому, что они мешают тебе гулять, где вдумается. А нельзя было приехать в другой раз, а перед этим отвезти Семена в госпиталь?

– Нет, Мироша, так поступить было никак нельзя. Слишком долго я шел к этой поездке. Слишком значительные и масштабные приготовления предшествовали этому моменту. К тому же…

– Ты все равно их убил бы, – закончил его мысль Погодин.

– Ну, да, убил бы все равно, твоя правда, – нехотя признался Стрельников. – При них я не смог бы уйти с маршрута.

– А Роднянский?

– Что Роднянский? Роднянский сам выбрал свою участь. Мне кажется, мы оба с тобой понимаем, он ехал в Тибет зная, что останется здесь навсегда. Ты, возможно, мне не поверишь, но он сам отдал богу душу, пока ты тут отдыхал, я даже пальцем его не тронул. Удар хватил. Возраст.

Мирослав снова оглянулся туда, где темнота укрывала безжизненное тело профессора, будто прибирая его к рукам и навсегда затягивая в сумеречный мир. Закончился жизненный путь человека, взволновавшего когда-то его юношеское сердце.