По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 175

– Случилось непредвиденное, от которого никто не застрахован. По всем раскладам вы – найманы – намного превосходили противника. Вы запросто разделались бы с монголами, – гур хан с отвращением поморщился и отвернулся.

– Может быть… Никто не знает, как бы все могло повернуться, – в голосе Кучулука явственно слышалось раздражение. Не по сердцу ему пришлось то унижение, которому он подвергся в этом разговоре. – Задним числом все можно истолковать, как хочется…

– Кто не способен грамотно продумать прошлое, отделить в нем верное от неверного, тот и всегда спотыкаться будет!

– Истину говоришь, о гур хан… – Кучулук склонил голову в поклоне, усилием воли подавив в себе распиравший его изнутри гнев; так подсказал ему вести себя старый советник.

– Вот это уже лучше… – гур хан повернулся к тойонам. – Ну, что, слышали, до чего доводит пренебрежение к силе врага и преувеличивание своих сил, куда ведут кичливость и гордыня? Теперь – поразмыслите… Но не с высокомерием, а оно, знаю, кое-кому из вас не чуждо.

– Вряд ли усилит нас и чрезмерное осторожничанье, и ни к чему нам усложнять то, что просто, – заметил средних лет тойон с лицом, сплошь поросшим седеющей бородой. – Не прибавит ли это нам неуверенности? Полагаю, ратному человеку умничанье не надобно.

– Да разве тут есть такие – чрезмерно осторожные или умствующие? – гур хан обвел всех вокруг ехидным взором. – Неужели такой человек тут найдется? Я что-то его не вижу…

– Правильно говорит гур хан! Это мы, ничтожные, все понимаем превратно! – тут же выскочил высокий, высохший старец преклонных лет: видимо, то был давний соперник первого тойона. Но тот не смолчал и тут же дал отпор. И – слово за слово! – опять разгулялась бесконечная словесная перепалка с перечислением давних и недавних, мелких и крупных ошибок, промахов; взаимные обвинения, которые стороннему человеку могли бы показаться ничтожными, опять заполонили пространство сурта-шатра. Такие схватки на советах уже стали привычными, никто уже в них и не вслушивался, кое-кто из сидевших тихо переговаривались меж собой. Но находились и такие, что подзуживали да подзадоривали спорщиков, каждый из которых время от времени находил «весомые доказательства»: «Гур хан знает!», «Так говорил гур хан», «Сам гур хан был тому свидетелем», либо – «Мы с гур ханом так решили», «Гур хану это не понравилось».

…Меж тем Кучулук отметил, что большинство тойонов – ровесники самого гур хана. Тех, что помоложе, было меньше пальцев одной руки. А молодых, тем более ровесников его, Кучулука, вообще не было.

– Ну, ладно… – спустя некоторое время заговорил гур хан, оборвав этот вялый, пустопорожний спор и возвращая обсуждение в прежнее русло. – Еще раз спрашиваю вас: есть ли у нас привычка в мыслях чрезмерно уничижать врага и за счет этого преувеличивать свои силы?

– Хм…

– Да, как сказать…

– Вроде бы и есть…

– Истинно есть, гур хан! Немало здесь таких, кто все время своими победами хвастается, а про неудачи и поражения не помнит.

Опять было началась словесная перепалка. Но на сей раз гур хан резко прервал ее, пока она не разгорелась:

– Спорить об этом нет смысла, только лжец да слепец или полный дурак может отрицать очевидное!..

Только что галдевшие тойоны вмиг смолкли: слышно стало даже, как мухи жужжат… Тихий голос гур хана обрел твердость:

– Этот открытый и честный разговор надобно мне было завести лет десять назад, ну, хотя бы пять. Это моя вина… Я сам виновен в этом… В том, что кичась своими победами над пешими и плохо обученными воинами якобы глупых врагов, мы стали считать себя непобедимыми… Я одерживал победы над султаном Тэкисом везде и всюду, и в степи, и в горах, брал все его крепости – и полагал, что это суть плоды моей ратной исключительности. А на деле все причины коренились в слабости его войск, в том, что у него было мало хорошей конницы. Почему я так решил? Как только Тэкис женился на Турхан-хотун – дочери кипчакского хана, почитавшегося всеми тюркскими племенами, сразу же у него и конницы прибавилось, и все его воинство окрепло. И окончательно доказал нам это сын Тэкиса – Мухаммет. Вы сами видите: он крепнет, зреет, он становится искуснее от битвы к битве. Да, сейчас наши силы равны, но это равновесие держится на конском волоске… Так – сегодня! Но кто из вас может сказать, что станется завтра?

Гур хан свирепо глянул на тойонов, не смевших глаз поднять.

– Почему я сам должен был додуматься до этого? А где же были вы – дальновидные советники, мыслители? Самое обидное – поздно… Почему никто из вас не предупредил меня об этом лет хотя бы пять тому назад?! Нет, вам было не до того, вы погрязли во взаимном соперничестве, вы исходили желчью зависти!..

Вновь недолго в шатре-сурте нависла звенящая тишина.

– Ну что? Нечего сказать? Тяжко правду-то слушать? – после бесполезного ожидания гур хан вновь оглядел ряды своих тойонов, но все они сидели, опустив глаза, втянув головы в плечи и даже затаив дыхание.

– Что ж, если так, через три дня я снова созову вас на совет. Но вы должны будете явиться ко мне с дельными и полезными предложениями и мыслями. Почему, отчего и где мы растеряли наши силы? Что нам стало помехой? Каким путем нам должно укреплять наши войска? Обдумайте это и приходите с ответами. А теперь – расходитесь…

Тойоны, явно обрадовавшись, ринулись к выходу. Кучулук тоже собрался идти вслед за ними, но кто-то взял его за рукав и удержал.

Гур хан, ни слова не говоря, широким жестом указал на подушку рядом с собой. Не поняв этот жест, Кучулук подошел и опустился на одно колено. Гур хан нахмурился:

– Ты что, дружок?! Ты ведешь себя не так, как подобает человеку, носящему титул хана!

Кучулук все еще не понимал, чего от него хочет усмехающийся гур хан.

– Ты ведь не слуга и не тойон даже, чтоб на колени предо мной становиться. Хоть твое нынешнее положение и не назовешь завидным, все же ты – хан! Не забывай об этом, иначе забудут это и все другие, и кто же тогда будет относиться к тебе, как к владыке?

Наконец, опомнившись, Кучулук вскочил:

– Я… Ни на миг единый не забываю, кто я есть. Но этим я, как молодой человек, хотел подчеркнуть свое преклонение перед старшим, всеми почитаемым человеком, который, вдобавок, знал и отца, и деда моих…

– Ладно, сынок, садись… – гур хан еще раз указал ему на подушку, приглашая сесть. – Не надо тратить слова на пустяки. Сначала сядь-ка напротив меня, как равный перед равным, и мы поговорим с тобой именно на равных… Как два хана! Один – дряхлеющий, другой – еще в силу не вошедший…

Кучулук не знал, что делать и как ему себя вести. Озадаченно, как мальчишка, с опозданием осознавший свой промах, он почесал затылок и уселся перед гур ханом. Но, верный своему обыкновению не уступать и не идти на попятный, он сказал в свое оправдание:

– Вся беда в том, что меня еще никто не сажал на ханское место, как положено по закону и обычаям, никто не почитал меня как хана.