Придворное общество - читать онлайн книгу. Автор: Норберт Элиас cтр.№ 82

Он был до самой глубины души опечален упадком дворянства и теми мерами, кои принимались и принимаются, чтобы принизить его и не давать ему воспрянуть, вырождением доблести, коснувшимся и благородства, и добродетели, и чувств, вырождением, которое явилось следствием нищеты и смешения крови, ибо ради куска хлеба постоянно заключались неравные браки. Он негодовал, видя, как прославленное, блистательное французское дворянство превращается в простой народ и рознится от него только тем, что народ наделен свободой заниматься любым трудом, любой торговлей и даже военным делом, меж тем как дворянство превратилось в такой народ, который стоит перед единственным выбором: либо предаться пагубной и разорительной праздности, а посему быть всем в тягость и внушать к себе презрение, либо идти на войну и дать себя убить, снося оскорбления от подчиненных государственных секретарей и секретарей интендантов; и даже самые знатные из дворян, кои по рождению и достоинству стоят в этом сословии выше прочих, не могут избежать той же участи: или оставаться бесполезными, или подвергаться ненависти крючкотворов, служа в армии…

Принц не мог примириться с тем, что никто не в состоянии управлять ни государством в целом, ни отдельными его частями, если прежде не стал докладчиком прошений, и что в руках этих молодых судейских оказались все провинции и все управление ими и каждый творит у себя в провинции все, что ему заблагорассудится, обладая бесконечно более сильной властью и куда более обширным и неограниченным влиянием, чем когда-либо обладали губернаторы этих провинций».

В этой критике и в этой программе оппозиционного придворного кружка еще раз становится наглядно видна вся проблема, которой мы занимались в данном исследовании, в ее общем контексте.

Мы показали выше, что в пределах двора существовала специфическая напряженность, прежде всего, между теми группами и лицами, которых возвысил король, и теми, которые сами отличались своими наследственными дворянскими титулами; балансируя на этом напряжении, король управлял своим двором. Мы показали, далее, что существование специфического баланса напряжений в государстве в целом было одним из условий господства монарха в рассматриваемой его форме и давало представителям короля возможность развить ту особенную полноту власти, реализацией которой была система абсолютной монархии. Эти напряжения и балансирование на них — как в рамках двора, так и в рамках всего королевства — были структурными особенностями одной и той же стадии развития французского государства в целом, его общей фигурации.

Опираясь на укрепляющиеся позиции буржуазных слоев, король все более и более дистанцировался от всего остального дворянства, и, наоборот, король одновременно способствовал продвижению выходцев из буржуазии, открывал перед ними как экономические возможности путь к должностям и престижу, а в то же время держал и их полностью в своих руках. Буржуазия и короли взаимно способствовали возвышению друг друга, тогда как в это же самое время все остальное дворянство опускалось все ниже. Но если буржуазные группы — люди из высших судов или высшей администрации, которых Сен-Симон называет «магистратурой» (magistrature) и «перьями» (plume), — шли дальше, чем-то было угодно королю, то он ста вил их на место столь же неумолимо, как и своих аристократов.

Дело в том, что короли могли терпеть упадок дворянства лишь до определенного уровня. Потеряв дворянство, они утратили бы вместе с ним возможность поддержания своего собственного существования и самый смысл его. Именно для борьбы с дворянством и отвоевания позиций у него восходящие буржуазные слои нуждались в помощи короля. И так дворянство утратило, шаг за шагом, многие свои прежние функции в этом социальном поле в пользу буржуазных групп: оно утратило функции администрации, исполнения правосудия и отчасти даже военные функции, которые перешли к представителям буржуазных слоев; даже важнейшая часть функций губернаторов оказалась в руках людей буржуазного происхождения.

26.

Но утратив, с одной стороны, некоторые свои традиционные функции, дворянство, с другой стороны, приобрело в то же время новую функцию, или, говоря точнее, в нем на передний план выдвинулась еще одна функция — та функция, которую оно исполняло для короля.

Дворянство эпохи ancien régime привыкли называть слоем, «не имеющим функций». И это справедливо, если мы имеем в виду круговорот функций, в котором каждый общественный слой или группа данного социального поля прямо и косвенно удовлетворяет потребности всякой другой группы, т. е. такой круговорот функций, какой мы можем ветре тить порой в буржуазных нациях. Какой-либо функции для «нации» дворянство ancien régime не имело.

Но круговорот функций, механизм взаимозависимостей в государстве эпохи старого порядка был, в силу специфической системы власти в нем, во многих отношениях иным, чем тот, который свойствен буржуазной «нации». Совершенно немыслимо, чтобы французское дворянство могло сохраниться, не имея решительно никакой социальной функции. Оно в самом деле не выполняло никакой функции для «нации». Но в сознании влиятельнейших функционеров этого общества — королей и их представителей — едва ли и существовала какая-то «нация» или какое-то «государство» как самоцель. Выше мы изложили, как в представлении Людовика XIV все это социальное поле венчал король как подлинная самоцель и как все прочие элементы королевского господства составляли в его сознании лишь средства для этой цели — прославления и обеспечения короля. В этой связи и в этом смысле можно понять утверждение, что это дворянство хотя, может быть, и не имело никакой функции для «нации», но, несомненно, выполняло некоторую функцию для короля. Предпосылкой его господства было существование дворянства как противовеса буржуазным слоям, но, с другой стороны, это господство нуждалось также в существовании и достаточной силе буржуазных слоев как противовеса дворянству. И именно эта функция придворной знати, которую она имела для королевской власти, в значительной степени придает ей ее характерный облик.

Легко можно понять, что с этим превращением дворянства из относительно самостоятельного в придворное полностью изменились смысл и структура его иерархии. Дворянство сопротивлялось этой перестройке, этому слому изначальных или, во всяком случае, традиционных иерархических порядков в ходе преобразований, отвечающих потребностям короля и навязанных им. Оно еще и в эту эпоху мечтало о реставрации прежнего независимого своего положения — все это показывают последние из цитированных нами выше мыслей Сен-Симона. Дворянство не заблуждалось насчет своего положения и не могло заблуждаться. Оно было, в общем-то, отдано в полную власть короля. И как и на всей территории своего господства король заботился о том, чтобы дворянство и буржуазия удерживали между собою примерное равновесие, так и в пределах двора его политика была направлена на то, чтобы компенсировать давление со стороны жизненно необходимого ему дворянства посредством буржуазных элементов или, может быть, не всегда буржуазных, но, во всяком случае, недавно выдвинувшихся наверх, в том числе и в среде самого дворянства, — таких, которые были обязаны всем ему, а не своему наследственному титулу.

Именно эту политику обличает Сен-Симон. Именно в этой ситуации с особенной силой развиваются в людях те самые черты, которые мы обрисовали здесь как характерные черты «людей двора».