Придворное общество - читать онлайн книгу. Автор: Норберт Элиас cтр.№ 71

Но одновременно эта фигурация оказывала давление на самого короля, если ему удавалось достичь власти. Ожидания различных групп принуждали его не оказывать излишнего предпочтения ни одной отдельно взятой группе и тем самым не давать ей завладеть слишком большой властью сравнительно с другими. Ибо именно потому, что основу его господства составляло неустойчивое равновесие между группами, державшими друг друга в постоянном напряжении, любое приращение власти какой-то одной из них представляло бы угрозу его собственному господству так же точно, как оно угрожало бы и положению всех прочих групп, а тем самым — всей существующей их фигурации. Таким образом, короли были крайне заинтересованы в поддержании неустойчивого и постоянно колеблющегося равновесия сил. Хотя по происхождению и воспитанию они были особенно тесно связаны с дворянством, все же они не могли предоставить ни дворянству, ни, скажем, буржуазным корпорациям такого господствующего положения, которое угрожало бы балансу сил в государстве, если не желали поставить под угрозу основу своей собственной власти. Они вынуждены были сохранять дворянство, чтобы обеспечить равновесие в своем королевстве, но в то же самое время они вынуждены были и дистанцироваться от него. Здесь мы подходим к моменту, имеющему чрезвычайную важность для понимания отношений между королем и дворянством, для ответа на вопрос, по какой причине король сохранял дворянство, а с тем и на вопрос о функции, которую выполняло дворянство в этом королевстве.

16.

Представление, будто отношения между слоями и группами в некотором социальном поле бывают в целом однозначными, будто бы, например, между ними просто-напросто существует враждебность и история есть поэтому история классовых битв, оказывается, при более внимательном рассмотрении, хотя не совсем неправильным, но все же односторонним. Во всяком случае, амбивалентные отношения между социальными слоями одного и того же государства, непрерывные метания социальных слоев между взаимной зависимостью и враждебностью встречаются (в особенности в многослойных фигурациях, где большинство групп выступают на несколько фронтов одновременно) намного чаще, чем это было описано исследователями до сегодняшнего дня. Ancien regime был преисполнен амбивалентных отношений подобного рода. Его невозможно понять, если не ввести этой или аналогичной категории. Отношение родового дворянства, политически активной буржуазии и «дворянства мантии» (noblesse de robe) к королю было столь же амбивалентно, как и отношения между самим дворянством и буржуазией. Одна из интереснейших тем истории ancien regime — это то, как в ходе своеобразной трансформации буржуазии из этого ее амбивалентного отношения к дворянству в определенной ситуации возникла однозначная враждебность отдельных буржуазных групп к знати, к королю и к другим частям буржуазии. Но не менее амбивалентным, однако, было и отношение самих королей к слоям общества, прежде всего к дворянам. Дворянство было особенно социально близко королям, ближе всех других слоев народа, король всегда был дворянином — и именно поэтому поддержание дистанции между королем и дворянством было особенно трудно и особенно важно, именно поэтому в то же время дворянство было особенно опасно для короля, и чем ближе одна из групп в дворянской иерархии стояла к королю, тем опаснее она была для него. Как уже было сказано, высшие сеньоры, пэры, и прежде всего принцы королевской крови, не только в силу своего положения (подобно сословным частям дворянства и элитам буржуазии) обнаруживали склонность к ограничению королевской власти. Между ними — потомками прежних крупных вассалов или прежних королей — и правящим королем существовала скрытая конкуренция. Таким образом, с одной стороны, короли принадлежали к дворянству, их чувства и поступки были дворянскими, и, кроме того, они нуждались в дворянстве как в интегрирующем элементе системы своего господства и потому заботились о нем. Но, с другой стороны, существование его означало в то же время скрытую угрозу их господству, против которой им приходилось постоянно принимать защитные меры. Это амбивалентное отношение между королем и дворянством составляет основу — и дает нам одновременно ключ для понимания — своеобразия придворной знати эпохи старого порядка. Провинциальная знать, как уже было сказано, никакой роли в качестве политического фактора более не играла.

17.

Для чего королю было нужно дворянство, мы сказали: субъективно, а также и в соответствии с традицией оно было нужно ему как его общество и в то же время для его обслуживания. То, что дворянство оказывало ему и самые личные услуги, дистанцировало короля от всех других людей в его королевстве. Военные и дипломатические функции дворянства также были теперь уже не чем иным, как только производными от этих придворных функций. Объективно король нуждался в нем как в противовесе против других слоев своего королевства. Уничтожение дворянства, отмена дистанции, отделявшей его от буржуазии, слияние его с ней означали бы такое смещение центра тяжести в этой фигурации, такое приращение власти буржуазных слоев и такую зависимость королей от этих последних, что короли (может быть, и не осознавая в каждый момент с полной ясностью, что значило для их собственного социального положения это равновесие в их королевстве) неизменно заботились о сохранении сословных отличий, насколько таковое было им необходимо, а тем самым заботились и о сохранении дворянства как самостоятельного, отличного от других слоя.

Но если короли нуждались в дворянстве и потому сохраняли его, то сохранять его они должны были так, чтобы сделать его как можно более безопасным для своей власти. Длительный и весьма постепенный процесс подготовил окончательное решение этой задачи. Вначале короли, с помощью буржуазного коронного чиновничества, вытеснили дворянство почти из всех позиций в высшей юстиции и администрации. Таким путем возник могущественный слой «мантии», который по своей фактическом власти сравнялся с дворянством, хотя и не был равен ему по общественному авторитету. Неизменной и постоянно повторяющейся в этом процессе была свойственная королям тенденция ставить на все ключевые позиции людей, не имеющих связей и сторонников, зависимых только от них самих. Так основная масса дворянства была в XVI веке вновь насильно возвращена к своей функции рыцарей и землевладельцев. Постепенное распространение денежного хозяйства и переворот, вызванный им — прежде всего в стоимости денег и устройстве армий, — сильнейшим образом поколебали эту основу существования знати. Именно это потрясение прежде всего и принудило немалую часть дворянства перебраться ко двору и, в новой форме, привязало ее к королю. Короли сумели воспользоваться этим шансом. Только в таком контексте и имеют смысл слова о «победе королевской власти над дворянством». С точки зрения конечного результата правомерно будет сказать, что с исходом религиозных войн исход борьбы между королевской властью и дворянством был, в основном, решен и пучь к «неограниченной» монархии был, в общем и целом, свободен. О том, что самими борющимися сторонами борьба эта отнюдь не воспринималась именно как борьба между королем и дворянством, мы уже сказали.

Для понимания отношений между королем и дворянством в этой монархии важен тот факт, что Генрих IV проложил себе путь к неограниченной власти именно во главе дворянской армии. Помимо зависимости дворянства от короля и короля от дворянства в рамках вновь складывающегося порядка, во Франции ancien régime никогда не угасали вполне ни традиция взаимных обязательств короля и его вассалов-дворян, ни специфический этос этих отношений. Такие отношения взаимных обязательств, хотя они и не смогли бы сохраниться без взаимной зависимости короля и знати, имели все же и некоторый собственный вес благодаря силе обычая. На протяжении правления Генриха IV они медленно перетекали из феодальной в придворную форму Социальным органом, который осуществлял обе эти функции зависимости и поддержания дистанции, в соответствии с новым раскладом власти, установившимся после религиозных войн, был двор — в том виде, в каком он затем окончательно сложился при Людовике XIV. Через двор, и при его посредстве, немалая часть дворянства лишалась отныне какой бы то ни было самостоятельности и в тоже время сохранялась и обеспечивалась в непрестанной зависимости от короля.