Змей и голубка - читать онлайн книгу. Автор: Шелби Махёрин cтр.№ 36

– Возможно, мы могли бы ему помочь.

Коко вздохнула.

– Без толку. Шассеры принесли мсье Бернара сюда сегодня ранним утром. Они нашли его блуждавшим у Ля-Форе-Де-Ю. – Она коснулась крови на его руке и понюхала ее. – Его когти отравлены, его часы сочтены. Потому священники и оставили его здесь, а не отправили в лечебницу.

С тяжелым сердцем я смотрела на умиравшего мсье Бернара.

– А что… что за страшное орудие пыток было у отца Орвилля в руках?

Она усмехнулась.

– Ты про Библию?

– Очень смешно. Нет, я про ту металлическую штуковину, она казалась… довольно острой.

Ее улыбка померкла.

– Она и правда острая. Называется шприц. Священники с их помощью делают инъекции.

– Инъекции?

Коко оперлась на стену и скрестила руки на груди. Белизна ее рясы почти сливалась со светлым камнем, и казалось, что по другую сторону от койки мсье Бернара на меня смотрит парящая в воздухе голова. Я снова вздрогнула. От этого места у меня мурашки бежали по коже.

– Так они это называют. – Коко помрачнела. – Но я видела, на что они способны. Священники проводят опыты с ядом, а именно с болиголовом. Испытывают его на пациентах, чтобы выверить нужную дозу. Кажется, они создают оружие против ведьм.

Я ощутила, как по спине у меня ползет холодный ужас.

– Но Церковь считает, что убить ведьму можно только огнем.

– Возможно, они и зовут нас демонами, но знают, что мы смертны. Мы истекаем кровью и чувствуем боль как люди. Но инъекции призваны не убить нас. Они вызывают паралич. Шассерам нужно будет только подобраться к нам поближе, чтобы сделать укол, – и мы будем все равно что мертвы.

Я не сразу осознала суть этого страшного изобретения. Посмотрев на мсье Бернара, я ощутила горечь во рту. Вспомнила насекомых под кожей у той женщины, кровавые слезы у нее на щеках. Возможно, не одних только священников стоило во всем винить.

Паралич – и даже костер – еще не худшая участь.

– Что же вы здесь делаете, мадемуазель Перро? – спросила я наконец. Уж по крайней мере Коко не назвалась своим собственным именем. Род Монвуазен был по-своему… известен в определенных кругах. – Вы ведь должны скрываться у тетушки.

Ей даже хватило наглости сердито надуться.

– Могу спросить тебя о том же. Как ты могла не пригласить меня на свадьбу?

С моих губ сорвался смешок. В безмолвии лазарета он прозвучал зловеще. Теперь мсье Бернар стучал когтем по кандалам.

Звяк.

Звяк.

Звяк.

– Уж поверь, если бы хоть кто-то спросил моего мнения по этому вопросу, ты бы точно была в списке гостей.

– В качестве подружки невесты?

– Разумеется.

Коко вздохнула и покачала головой.

– Замужем за шассером… когда я услышала новость, то не поверила. – Ее губ коснулась едва заметная улыбка. – Яйца у тебя стальные, ничего не скажешь.

На этот раз я хохотнула громче.

– Какая же ты пошлячка, Коко…

– А что же яйца твоего муженька? – Она коварно поиграла бровями. – У кого покрепче, у него или у Баса?

– А тебе почем знать, какие у Баса? – Я вовсю расхихикалась, уже даже щеки заболели. Я знала, что так нельзя, ведь рядом со мной лежал несчастный умирающий мсье Бернар, но все же тяжесть постепенно ушла из моей груди, стоило нам с Коко легкомысленно поболтать как прежде. Было славно наконец увидеть дружелюбное лицо после двух дней, проведенных среди недоброжелателей. И узнать, что Коко цела и невредима. Пока что.

Она картинно вздохнула и поправила мсье Бернару одеяло. Он продолжал стучать.

– Ты просто во сне много болтаешь. Так я и жила – одними твоими рассказами. – Посмотрев на меня, она посерьезнела и кивнула на мои синяки. – Это твой муж сделал?

– Нет. К сожалению, это любезность Андре.

– Интересно, каково Андре пришлось бы жить без яиц. Возможно, стоит нанести ему скромный визит.

– Не утруждайся. Я навела шассеров на их след – его и Грю.

– Что? – Когда я стала пересказывать ей допрос, глаза Коко вспыхнули восторгом. – Ах ты коварная ведьмочка! – воскликнула она, когда я закончила.

– Тише! – Я подкралась к двери и прижалась к ней ухом, прислушиваясь. – Хочешь, чтоб нас поймали? Кстати об этом… – Я обернулась к ней, уверившись, что снаружи никого нет. – Что ты здесь делаешь?

– Пришла тебя выручать, конечно.

Я закатила глаза.

– Ну естественно.

– Одна из целительниц на прошлой неделе оставила свой пост – собралась замуж. Отцам понадобилась замена.

Я сурово посмотрела на нее.

– А ты как об этом узнала?

– Легко. – Она села на край кровати. Мсье Бернар продолжал стучать, только, к счастью, теперь свой страшный взгляд он обратил к Коко. – Вчера утром я подождала, пока явится ее замена, и убедила ту уступить эту должность мне.

– Что? Но как?

– Вежливо попросила, конечно. – Она выразительно уставилась на меня, а потом закатила глаза. – Сама-то как думаешь? Украла ее рекомендательное письмо и заколдовала так, что она забыла собственное имя. Настоящая Бри Перро сейчас отдыхает в Амарисе, и о подмене никто не узнает.

– Коко! До чего глупо рисковать вот так…

– Я весь день пыталась найти способ с тобой поговорить, но эти священники просто безжалостны. Учили меня, что тут как. – Она поджала губы, а потом достала из-под одежд смятый клочок пергамента. Я не узнала угловатый почерк, но зато темно-красное пятно узнала легко. Оно остро пахло магией крови. – Я отправила письмо тетке, и она согласилась тебя защитить. Ты можешь вернуться к ней со мной. Ковен сейчас в лагере у города, но надолго там они не задержатся. В течение двух недель отправятся на север. Мы можем успеть пробраться туда прежде, чем кто-то хватится.

У меня внутри все сжалось.

– Коко, я… – Вздохнув, я оглядела комнату, пытаясь подобрать слова. Я не могла сказать ей, что не доверяю ее тетке, да на самом деле вообще никому, кроме самой Коко. – Возможно, для меня сейчас безопаснее всего именно здесь. Шассер в буквальном смысле поклялся защищать меня.

– Не нравится мне это. – Она помотала головой и встала. – Ты играешь с огнем, Лу. И рано или поздно в нем и сгоришь.

Я через силу улыбнулась.

– Значит, будем надеяться, что это произойдет поздно.

Коко сурово посмотрела на меня.

– Это не смешно. Ты доверяешь свою жизнь мужчинам, которые сожгут тебя, если узнают, кто ты.

Моя улыбка угасла.