Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Бавильский cтр.№ 101

«…В искусстве двигать целые громады музыки (если можно так выразиться) на сцене и в оркестре никто не может сравниться с Мейербером. Конечно, могут на это возразить, что мелодия его не течет свободно и обильно, подобно воде из родника, как у Россини; что и его произведения, как первые речи Демосфена, „пахнут маслом“, отзываются трудом; что вообще он не столь великая музыкальная натура, сколько даровитая и многосторонняя организация, со всем настойчивым упорством, свойственным еврейской породе, обратившаяся на разрабатывание своего музыкального капитала; что он эклектик… Мы со всем этим готовы согласиться, но мы тут же прибавим, что это нисколько не уменьшает ни его достоинств, ни его оригинальности и что такое счастливое и гармоническое соединение разнообразных способностей так же редко, как и исключительное, даже гениальное развитие одной из них; что самые ожесточенные противники его таланта (немцы, например) не могут отказать ему в необыкновенном знании сцены и глубоком чувстве драматического эффекта; и что, наконец, место, завоеванное им в истории музыки, останется за ним. Влияние Мейербера на современников несомненно, даже итальянцы ему подчинились – стоит вспомнить о Верди; мотивы из его „Роберта“ поются в Китае, на Сандвичевых островах».

Мои твиты

Чт, 19:59. В каждом новом городе не оставляет чувство, что ты приехал сюда как на гастроли. Но в чем же состоит выступление?

Чт, 20:00. У венецианских домов не фасады, но лица.

Чт, 20:09. Ехал в вапоретто рядом с католической красавицей в драных штанишках. Читала книгу. Подумалось: дырки на коленках джинсов – сублимация стигматов.

Чт, 20:18. Что я еще не успел? Так и не забрался ни на одну из кампанил, так и не попал в вивальдиевскую Пьету. Не попробовал вкуса венецианской водички.

Чт, 20:21. Вапоретто стартует в аэропорт с Сан-Марко, плавно собирая людей по набережным, заходит на Лидо, огибает северный край Венеции, заходит на Мурано.

Чт, 20:22. В итоге прощание с городом затягивается на чуть больше часа, можно видеть страну Венецию со всех сторон и ракурсов, долго плыть по лагуне…

Чт, 20:25. Главное – выйти слегка пораньше (Венеция позволяет) и ничего не бояться: ни задержаться, ни опоздать, ни самой Венеции, доступной практически любому. Все зависит от твоих собственных притязаний…

Чт, 20:26. Главное перед выходом в долгую дорогу – сходить попрощаться с церковью Мираколи и еще раз, последний, пройти мимо бронзового всадника на коне.

Чт, 20:27. Делая вид, что ты просто гуляешь, а не прощаешься. Монетки брошены в канал возле Музея сакрального искусства. Прего!

Чт, 20:29. Взлет самолета напоминает вхождение в сон: по мере удаления от земли окоем становится все более нереальным, погружаясь в облачное млеко.

Чт, 20:31. Сюда я ведь тоже летел в практически пустом самолете.

Чт, 20:36. Снижение самолета переживается как ощущение погружения под воду для жизни на дне, возможно, из-за показа «Человека-амфибии» во время полета.

Чт, 20:38. Всегда были таинственны и непонятны томления людей в проходах. Трап еще не подали, а все уже собрались и стоят. Скорее покинуть место страха?

Чт, 20:46. В России вся земля белая. Во Внуково на взлетном поле лежат вполне сформировавшиеся сугробы.

Чт, 20:50. Нашему Boeing долго не давали места приткнуться. Объехали весь окоем. Спящие самолеты вокруг стоят на летном поле рядами, точно гондолы у пирса.

Чт, 20:54. Все хорошо, что хорошо кончается. Ну или так: все хорошо, что кончается так, будто бы его и не было вовсе.

Чт, 21:02. Залез на погодный сайт. В Москве облачно, в Венеции, Флоренции и в Барселоне – преимущественно ясно, а в Чердачинске – «дым». Выброс, что ли?

Пт, 02:20. Ловишь, стараешься поймать незаметное, потому что оно никому не принадлежит. И его как бы нет, а ты даешь ему жизнь.

«И храня все это в своей памяти, зная, что здесь есть музей с комнатой, наполненной орудиями такой страшной пытки, какие мог измыслить только дьявол, сотни попугаев устно и в печати целыми часами поносят времена, когда в Венеции строится железная дорога через пролив. Они поносят наше время, безмозглые болтуны, вместо того чтобы на коленях благодарить небеса за то, что живут в эпоху, когда из железа делают дороги, а не тюремные решетки и не приспособления, чтобы загонять винты в череп ни в чем не повинного человека. Богом клянусь, от этой мысли я становлюсь столь кровожадным, что готов был бы перестрелять попугаев на нашем острове так же спокойно, как Робинзон Крузо стрелял их на своем».