Конечные и бесконечные игры - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Карс cтр.№ 29

Настоящие путешественники не преодолевают дистанции, а открывают их для себя. Не расстояние создает путешествие, а путешествие делает возможным появление расстояния. Его нельзя измерить мерами длины между объектами, лишь действительным различием между ними. Например, в Чикаго и Атланте вокруг аэропортов есть мотели, но они так мало отличаются от мотелей рядом с Токио и Франкфуртом, что все дистанции между ними растворяются из-за их похожести. То, что действительно отдалено друг от друга – обязательно непохоже. Подлинным путешествием будет не прохождение через сотни разных стран с одной и той же парой глаз, а видение одного и того же места через сотни разных пар глаз (М. Пруст).

Садовод, чье внимание всегда обращено к спонтанному проявлению природы, приобретает дар видеть различия. Он всегда наблюдает за появлением самых маленьких изменений в растущем растении, или в составе почвы, в изменяющейся популяции насекомых и земляных червей. Садовник как родитель видит любые проявляющиеся особенности развития, как учитель видит знаки, указывающие на улучшение навыков и даже мудрости своих учеников. Сад, семья, классная комната – любое место, где люди могут собраться по какому-то поводу, будет рождать бессчётное количество вариаций, каждая из которых будет указывать на большие изменения. Но для подлинных садоводов эти модификации не являются развлечением в театре. Они драматично открывают себя обновленному будущему.

Поэтому с теми, кто ищет изменений, кто видит землю как источник, кто поощряет подлинность в других людях, кто не готовится укрываться, а готовится встречать сюрпризы «я путешествовал далеко в Конкорд» (Г. Торо).

89

Механизмы требуют силы, причем это воздействие должно быть оказано на них извне, но такие силы должны быть потребляемыми. Если мы рассматриваем природу как ресурс, то в первую очередь, как ресурс силы. По мере того как мы применяем машину, природа все больше воспринимается нами как резервуар необходимых материалов, таких, которые нужно потребить, и желательно дешево.

Природа нераздельна, она не может быть использована против себя. Поэтому, мы не потребляем ее. Мы просто перестраиваем наши общественные модели таким образом, что сокращается наша возможность давать творческий ответ существующим способам возникновения спонтанности. Можно обозначить это более простыми словами, используя социальное выражение: мы создаем мусор. Несомненно, мусор не является неприродным. У общественного мусора нет характера, он тоже природа, но такая, которую общество больше не может применять в своих целях.

Общество воспринимает свой мусор как неудачу, но необходимость, потому что мусор является естественным последствием его деятельности, оставшимся после того, как мы перевели необходимые общественные товары в категорию доступных. Но мусор – не совсем результат того, что было нами сделано. Это все-таки то, что мы сделали. Отходы плутония не являются косвенными производственными ядерной промышленности, это продукт конкретной отрасли.

90

Мусор ничем не скрыт. Как только мы понимаем, что стоим среди отходов, на секундочку, наших собственных, мы также осознаем, что сами выбрали оставлять за собой именно такой мусор, да и вообще выбор производить отходы как таковые. Мусор открыт, поэтому мы убираем его. Уносим его туда, где он не будет попадаться нам на глаза. Мы даже находим незаселенные местности, где отходы можно утилизировать, либо просто заполнять территории мусором, пока они не станут необитаемыми. Процветающее общество будет энергично использовать природные ресурсы, соответственно, производить огромное количество мусора, и его пустые территории скорыми темпами переполнятся им, угрожая превратить само место проживания общества в мусорную пустошь.

Мусор не имеет масок, и он не просто отвозится подальше от нашего взгляда, а объявляется своего рода антисобственностью. Никто им не владеет. Одной из составляющих противоречия феномена мусора является то, что если мы воспринимаем природу принадлежащей нам, в скором времени мы начинаем не относить ее ни к кому. Мало того, что никто не имеет мусор в собственности, никто и не хочет считать его своим. Вместо того чтобы соревноваться за право владения этими продуктами, мы боремся за избавление от них. Мы скидываем их на других, менее способных от них избавиться.

Мусор накапливается в трущобах, сточные воды стекают на землю, воздушные кислоты пролетают сотни миль и оседают на землях бессильных, тех, кто не сможет предотвратить их «захоронения» в атмосфере. Тысячи квадратных метров сельскохозяйственных земель были обложены мусором из-за многолетних строек магистралей, были затоплены плотинами, в которых скапливалась вода, в дальнейшем используемая для вымывания мусора из отдаленных городов.

Мусор – это антисобственность, которая достается только проигравшим. Это эмблема отсутствия титула.

Мусор открыт, он продолжает проявлять себя в качестве отходов, наших отходов. Если мусор – это результат нашего безразличия к природе, это также и проявление, в котором мы ощущаем безразличие природы. Отходы – это напоминание, что общество является частью культуры. Мы смотрим на мусорные горы, в которые мы превратили нашу среду обитания, и ясно видим, что природа – не такая, какой мы хотели бы ее видеть, а общество проявляет себя именно так, как мы желаем.

Результат данного противоречия таков: чем больше общество производит мусора, тем более открытым он становится для обозрения, что ведет к тому, что общество с большей энергичностью будет отрицать, что оно вообще производит мусор, и тем более, что отходы должны быть утилизированы, спрятаны, проигнорированы.

91

Так как попытка контролировать природу в более глубоком своем проявлении является попыткой контролировать Других, ожидаемо, что общество намного менее терпеливо к культурам, которые проявляют безразличие к социальным целям и ценностям. Эта параллель повторяется и позволяет нам понять, что общество, производящее природный мусор, создает и человеческий.

Люди-мусор – это люди, в которых больше не нуждаются как в ресурсах по каким-либо причинам, они становятся апатридами (негражданами). Их тоже нужно убирать от человеческих глаз: в гетто, трущобы, лагеря, пенсионные дома, отдаленные территории, стратегические деревни, массовые захоронения – во все возможные места изоляции, желательно необитаемые. Мы живем в такое время, когда Мастера Игры смогли породить миллионы таких «лишних людей» (С.Л. Рубинштейн).

Люди не становятся лишними сами по себе, так же как и природный мусор не создает себя сам. Именно общество решает, какие люди станут мусором. Человеческие отходы – это не груз неудач на плечах общества, это косвенный результат его соответственной деятельности, то есть его прямо произведенный продукт. Европейские поселенцы на американском и африканском континентах не сталкивались с популяциями нежелательных людей: они создавали таковых из-за соблюдения своих самых важных и необратимых принципов.

Строго говоря, люди-мусор не существуют за пределами общества. Они ему не враги. Никто не пойдет против них войной, как против другого общества. Они не создают альтернативное угрожающее общество, они лишь закладывают основы открытой культуры. Они «очищены» от общества, а общество само очищает себя от них.