1918: Очерки истории русской Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зайцов cтр.№ 69

Захват Симбирска тянул к Казани. Самарский штаб (Чечек и Штаб Народной армии), однако, опасался за юго-западное направление (Николаевск – Самара), откуда красные грозили железной дороге Сызрань – Самара, и склонялся к удару на Саратов. Выше уже приводились соображения Самарского штаба, из которых видно, что идея удара на Саратов носила чисто оборонительный характер. Целью ставился совсем не Царицын и не соединение с южными армиями, а лишь обеспечение Самары и связи с уральскими казаками.

Симбирское командование (Каппель и Степанов с чехами), наоборот, определенно стремилось к Казани. Помимо сосредоточенных в Казани значительных военных запасов и наличия в ней Российского золотого фонда, к Казани определенно тянуло и чешское командование (план Войцеховского с движением по эллипсу на Пермь и тяга к союзникам у Архангельска) ^[306]. При этих условиях пассивное сопротивление Самары, конечно, не могло ограничить демонстрацию на север «захватом устья Камы», а демонстрация не могла не вылиться в попытку захватить Казань. Так и вышло.

Каппель с речной флотилией, неизменно принимавшей участие во всех его операциях на Волге, 7 августа захватил Казань. Однако высылка красными из Балтийского моря трех миноносцев не позволила одновременно с Казанью овладеть и железнодорожным мостом через Волгу (у Свияжска, в 25 км западнее Казани), и этим красные сохранили свободу маневрирования по обоим берегам реки.

Захват Казани помимо золотого запаса (651,5 млн. рублей золотом и 110 млн. кредитных билетов) дал и значительные формирования артиллерии, два офицерских батальона и перешедший на сторону белых сербский «интернациональный» отряд. Едва не попался в Казани и сам Вацетис.

Захват Казани, кроме того, вызвал и восстание рабочих Ижевского оружейного завода (20 августа), вскоре перекинувшееся и на соседний Воткинский завод (в 300 км от Казани вверх по Каме). Ижевское восстание, забив клин в красный фронт по Каме, совершенно дезорганизовало 20-ю советскую армию (на Нижней Каме), которая частично в беспорядке бросилась вверх по р. Вятке.

С захватом Казани Приволжский фронт чехов и Народной армии образовал исходящий угол с вершиной в Казани. При этом западный фас этого угла прочно занимал волжские переправы у Симбирска и Сызрани и был направлен фронтом на Москву. Северо-западный его фас состоял из ряда не связанных между собою групп у Казани, в Ижевско-Воткинском районе и у Екатеринбурга, обращенных фронтом на Котлас – Архангельск. Наконец, особняком стояли обращенные на Саратов – Уральский и на юг – Оренбургский казачьи фронты.

В то время как западный фас был удален от Москвы на 550 км и на 400 км от Царицына, все внимание Восточного белого фронта было, однако, обращено на северо-западный фас, отстоявший от района архангельского десанта союзников на по крайней мере втрое большее расстояние (Екатеринбург – Котлас – 1200 км и Котлас – Архангельск – 500 км).

Соотношение сил на Восточном фронте после занятия Казани было таково ^[307].

Таблица № 13. СООТНОШЕНИЕ СИЛ НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ К 1/IX 1918 г.

Этот подсчет, составленный на основании советских данных, показывает громадное преобладание красных на Южном, казачьем, фронте, на который ложилась главная тяжесть борьбы. Кроме того, значительное преобладание красных имелось лишь в районе Казани, где вбитый Каппелем клин окружался с трех сторон частями 5-й и 2-й армий красных. По советским данным ^[308], преобладание красных в районе Казани было пятерным. Вскоре вступивший в командование белым фронтом бывший в это время на Волге генерал Болдырев считал, что на Поволжском фронте дралось еще меньше.

«Успехи на Волжском фронте, – пишет он, – в сущности, всецело должно быть отнесено за счет добровольческих отрядов полковников Каппеля и Махина, насчитывавших не более тысячи бойцов и трех-четырех тысяч чехов, дравшихся на этом фронте» ^[309].

Всего же в Народной армии, по его словам, «едва ли насчитывалось к тому времени (август) больше 10 тыс. бойцов, которые положительно изнемогали под напором красных армий, стекавшихся к Волге с других фронтов».

Напор этот, как мы видели, в сущности, на Волге не мог иметь места. Если уже говорить о численном превосходстве красных, то оно имело место на казачьем фронте и у Казани.

Хуже было то, что Восточный фронт, не имея для этого достаточных сил, разбросался и, желая наступать на Котлас, одновременно с этим воевал и на Волге, и в Уральских степях, и на земле Оренбургского казачьего войска. Хотя к этому времени весь фронт оперативно был объединен в руках чеха Сырового (произведенного из австрийских лейтенантов в генералы) при начальнике штаба русском генерале Генерального штаба Дитерихсе, объединение это совершенно не отразилось на совершенно самостоятельных действиях каждого из трех фронтов – Камского, Волжского и Урало-Оренбургского.

Первый определенно тянул к Котласу, второй – от Казани и вверх по Волге на Нижний, Ярославль и Вологду, третий – на Саратов и Нижнюю Волгу.

Ни на одном из этих направлений нельзя найти мало-мальски выраженной идеи главного удара. При таких условиях первоначальные успехи чехов, казаков и Народной армии, конечно, были обречены на неуспех. Не зная точно, чего они сами хотели, им, очевидно, приходилось выжидать того, чего захотят красные.

В тылу в это время велись нудные переговоры и шел торг за объединение власти и создание единого командования, власть которого простиралась бы и на единственный резерв Восточного фронта – сибирские формирования.

Ряд первоначальных блестящих успехов использован не был, и, докатившись до Камы и Волги, подъем белого фронта выдохся. Отсутствие же оперативной идеи заранее обрекало его на поражение.

На севере англичане 2 августа высадились в Архангельске. Во главе вооруженных сил Северного фронта стал английский генерал Пуль, а во главе правительства – кучка эсеров (Лихач, Маслов, Иванов, Гуковский) во главе с более умеренным, но все же социалистом Чайковским под громким титулом Верховного управления Северной области. По причинам, о которых речь шла уже раньше, Мурманское направление потеряло свое значение, и центр тяжести усилий был перенесен на Архангельское направление. Не встретив особого сопротивления красных, англичане при содействии американцев, французов и итальянцев к концу августа продвинулись на отдельных направлениях на 150–250 км от берега Белого моря, а на Мурманском направлении – даже на 700–800 км.